жёнушки вместо головы, капустный кочан? Лучше бы пересмотрела приданое, и чтобы у обеих невест всего было вдоволь. Дурная репутация долго живёт, потом от сомнительной славы не отмоешься.
Мариса сквозь тонкую стенку слышала, как мельничиха робко объясняет мужу: да Мариса-де и сама за Реддита не хочет, да ничего он с ней сделать и не мог – на ней защита, муженёк сам знает, девчонку пальцем тронь – три раза пожалеешь. Вот и пусть откажется лавочник от свадьбы, Марисе и дома неплохо. Пусть живёт как жила, а им работницу нанимать не придётся.
– Присмотрела, значит, работницу? Ишь, – мельник сердито фыркнул. – Мозгов как у курицы! Я Реддиту семьдесят серебряков задолжал, когда новое мельничное колесо справил – это первое. Помиримся и поладим. А второе – Мариса девочка нравная. Надоест ей жить у тебя в работницах, будет злиться – тебе и придется в день по три раза жалеть, да и нам всем с тобой заодно. Она с такой защитой заставит Реддита по одной половице ходить. Вот и пусть заставляет, вот и умница.
Мельничиха ахнула, закрыла рот ладонями – Мариса как наяву это увидела. Ну что сказать…
Она зла семье Фуртафа и во сне бы не пожелала. Но в его словах резон был. Работать в чужом доме всю жизнь и даже глазом не глянуть на другие места и другие дела – этого она не желала. Хотела бы со временем уйти и жить своим домом. С Реддитом?..
Вот точно нет. Но с ним, может, удастся договориться. В конце концов, ему есть кого любить – свою вдову. Вот и пусть…
Марисе не нужна любовь. Ей нужен дом и достаток, надежность и честное к себе отношение. И она ведь не бессмертна… если Реддит слишком перепугается и разозлится. Пусть лучше ему будет выгодно.
Так она думала, и эти мысли казались ей здравыми.
Мельничиха больше не поручала ей работы, кроме как прясть пряжу с девушками, и напоминала, чтобы не забывала принарядиться. И подарила серебряные серёжки. И откуда-то в Марисином сундуке взялись лишняя штука полотна и крытая бархатом шубка. И…
Всё равно она страшилась будущего. Не такой должна быть её свадьба, не такой должна быть её будущая жизнь.
А какой же тогда?..
Глава 5. Договор с графом
Ивин не собирался ни с кем обсуждать эту поездку в деревню, но неожиданно граф сам заговорил о ней за ужином. Так сложилось, что ничто, связанное с особенным графским правом, не обсуждалось за столом, где нередко присутствовали посторонние – гости графа, его подруга леди Льен, сестра Ивина леди Валина с компаньонкой – девице о чём-то подобном вообще слушать не полагалось. Однако сегодня…
– Ты решил проблему? – спросил граф.
– Проблему? – удивился Ивин.
– Доложил управлявший. Как у меня сегодня хотели умыкнуть красотку.
Леди Льен удивлённо заморгала, Валина опустила взгляд в тарелку, а её компаньонка эсса Тури недовольно поджала губы.
– Всё в порядке, милорд, – заверил Ивин.
– Да, мне рассказали. Тебе пришлось применить амулет, чтобы выбить дверь в деревенской лавке? – граф смотрел на крупный рубин на пальце Ивина.
Когда-то он хотел купить его у матери Ивина, та отказалась наотрез и передала сыну – фамильная ценность. Лишь на несколько мгновений даёт руке необычайную силу, а потом три дня бесполезна. Вот, Ивин использовал его сегодня – повод был не хуже прочих.
– Да, – он кивнул. – Всё в порядке.
– Хорошо, – граф улыбнулся, подмигнул леди Льен и занялся жареной перепёлкой.
Леди Льен ответила ласковым взглядом. Красавица не была леди, но никто не посмел бы обратиться к ней как-то иначе. И она не была графиней Финерваут, но фактически ею являлась. Делала что хотела в поместье, блистала на балах и приёмах, которые давал граф Финерваут, пользовалась благосклонностью королевы и была предметом острой неприязни вдовствующей графини Корбут, матери Ивина. Ну неприлично же! Что стоило графу жениться официально, к его услугам почти любая леди! Тем не менее, когда дядя пообещал устроить достойный брак для Валины, мать недолго размышляла…
– Говорят, она такая уродина! – вдруг заявила Валина, поглядев на брата. – На неё нельзя смотреть без отвращения! Это так?
Эсса Тури беззвучно ахнула. Молодая леди заговорила за столом об этом – как если бы заговорила сахарница.
– Правда? Неужели? – заинтересовался граф, продолжая аккуратно разрезать перепёлку. – А кто тебе это сказал, девочка моя?
– Моя горничная, милорд, – Валина опять скромно опустила взгляд.
– Работа горничной – сплетничать? Я думал, что нет, – холодно заметил Ивин.
– Оставь, – махнул рукой граф. – Все слуги такие. Это часть их натуры. Племянник, отвечай, следующая невеста действительно уродина?
– Следующая невеста, я слышал, очень красива, – ровно сказал Ивин. – Это средняя дочь мельника.
– А кто же уродина?
– Воспитанница мельника, она калека, и тоже скоро выходит замуж, – пояснил Ивин. – Она пострадала на пожаре много лет назад и вся в шрамах.
– Жаль, – вздохнул граф, – женщина обязана услаждать взор. Но она молодец, выходит замуж за достойного и не бедного человека. Я правильно понял?
– Именно, – неохотно признал Ивин, и улыбнулся, вспомнив, как сегодня грохнулся с лестницы жених Марисы.
А граф посмотрел на Валину, которая густо покраснела, усмехнулся и положил себе ещё одну перепёлку. Остаток ужина прошёл в тишине. Наконец граф вытер руки салфеткой и встал – знак, что остальные тоже могут покинуть стол.
– Я могу поговорить с вами, милорд? – неожиданно для себя спросил Ивин.
Граф казался расслабленным и благодушным. Кажется, этим вечером к нему имело смысл обращаться с просьбами. Понятно, почему: завтра в деревне свадьба, а значит, новая девушка появится в графской спальне.
– Слушаю, племянник, – разрешил граф.
– Наедине, – уточнил Ивин.
– Тогда пойдем в мой кабинет.
Ивин шёл за графом, вовсе не уверенный, что не зря поддался настроению. На самом деле его просьба любому покажется дурацкой.
В кабинете граф пропустил его вперед и сам закрыл дверь. Прошёл к креслу и сел:
– Ну вот. Я тебя слушаю.
– Милорд, прошу вас, отдайте мне эту девушку, – попросил Ивин.
– Э… что? Не понял?.. – удивление графа было самым искренним.
– Девушку, уродину, – сказал Ивин небрежно. – Я ещё не был с настолько безобразными девицами и понял, что
