давно не ели…
У Егора сжалось сердце. Как можно морить голодом детей? И Элис, и Жан смотрели так просительно, что он просто не смог им отказать.
— Обязательно! Сегодня же купим! — и улыбнулся ободряюще. Дети не должны говорить «если переживем зиму». Даже если они чужие, рафы-графы, чумазые или черненькие.
Наконец-то, Егор почувствовал гнев. На судьбу-злодейку, на невидимого мага, на обстоятельства. Не злость, которая разрушала, а настоящий гнев, который всегда помогал ему мобилизовать себя, собраться и ответить на удары судьбы.
— И я вам столько вкусного приготовлю, что вы запомните этот день на всю свою жизнь! — пристукнул он остовом деревянной ложки по столу.
— Ура-а-а! — запрыгали брат с сестрой.
«Так-то лучше!» — улыбнулся победно Егор, видя, как заблестели у них глаза. Надежда — движущая сила. И умирает последней. А с остальным на месте разберемся.
Ирина сидела в углу кухни и с удовольствием поглощала уже остывший, но от этого не менее вкусный, бульон. Плавающие кружочки золотистого жира и мелкие кусочки овощей особенно радовали глаз.
Рядом лежал приличного размера ломоть серого хлеба, даже на вид чёрствого, к которому девушка и не подумала прикасаться. Ей казалось, что желудок ещё не готов к таким приключениям. Поэтому делала вид, что осторожно пьёт супчик, сама же при этом внимательно слушала окружающих её незнакомых людей.
Сошка, быстро съев свою порцию, умотал назад в конюшню, со словами, что его работу никто за него не сделает.
Ирина же с лёгким обалдением смотрела на суетящихся кухонных работников.
Комната, отведённая для готовки еды, располагалась на первом этаже и имела две двери: одна вела в общий зал, где трапезничали гости таверны, другая вела во внутренний двор.
Большая печь была встроена в общую с обеденным залом стену.
В помещении стояло два длинных деревянных стола и один маленький в дальнем углу, за которым и сидела Ирина.
Шум от остервенело кромсающих продукты работников несколько раздражал нежный слух Иры, но она героически терпела, зато всё, о чём говорили поварята, она впитывала, как губка. Информация, в данном случае — любая, иной раз может удержать от опрометчивых поступков. Всего в помещении было шесть человек, если не считать Ирину, и каждый был занят определённым делом: двое вихрастых парней с тугими повязками на головах, чтобы волосы не падали в глаза ловко чистили овощи, сидя на невысоких табуретках, от усердия вытащив кончики языков. Парнишки были так похожи друг на друга, что не оставалось никаких сомнений в их близком родстве.
Одна румяная, как булочка, девчонка молча, чуть хмуря брови, месила тесто, с шумом кидая многострадальную массу на припыленную мукой доску. А оставшиеся две болтушки резали мощными тесаками мясо, пыхтя от натуги, как паровозики с лишним грузом в вагонах.
— Вчера поздно вечером приехали аконьеры из соседнего Льежа, — негромко говорила девица в чепце грязно-коричневого цвета, — ищут травницу Зару. Наши местные аконцы ни сном ни духом, всполошились, теперь рыщут по всему городу в поисках лекарки.
— Да ты что! Ох, надеюсь, не отыщут её! — откликнулась вторая, отделяя рёбра какого-то животного друг от друга.
— Тише! — шикнула на них высокая, плотная статная женщина, и назвать её толстой — язык не повернётся, крепко сбитая, такую в воительницы бы — отличный экземпляр, — нечего болтать о том, что вас не касается, если не хотите попасть на допрос к красным кафтанам. Запомните, девочки, уши есть даже вон у того полешка, — она весомо ткнула остро заточенным ножом в угол с дровами.
— Простите, тётушка Роса, не знаю, кто меня за язык дёрнул, — повинилась тут же девчонка и уткнулась острым носом в разделочную доску, обменявшись с подружкой хитрыми взглядами.
Тут дверца распахнулась и на кухню влетела симпатичная девушка в красном кружевном фартучке поверх платья до середины икры, и звонким голосом, как скороговорку, протараторила:
— Тётушка Роса! Пять каш, пять мясных похлёбок, десять тарелок с жарким и побыстрее! Ах, да и хлеба свежего как можно больше!
— Слышали? Заказов выше крыши! Некогда молоть языками!
— Говорят, завтра приедут купцы из самого Ниполя! — не выдержав и минуты, снова заговорила девчонка, привычно и быстро разливая кашу по глубоким мискам, — тётя Роса, отпустите нас пораньше? — и посмотрела взглядом побитого щенка на главную повариху.
— С чего бы? — фыркнула та в ответ, — а кто работать будет? Разве не видишь сколько гостей в таверне? Допоздна все здесь будем, до последнего клиента, как говорится.
Ирина запомнила название города — Ниполь. Ещё бы узнать, а она, собственно, сейчас где? Надо спросить у Сошки, сочинить, что память повредилась, пусть поможет «вспомнить».
— Элька, — окликнула его эта самая Роса, — закончил? Подь к хозяину, он тебя всё утро искал.
— А где его найти? — ляпнула Ирина. Глаза Росы чуть расширились от удивления.
— В главной зале, где же ещё ему быть, — пожала плечами женщина и отвернулась от тощего паренька, думая, как бы мальцу последние мозги не отшибли.
Ира осторожно поднялась на ноги и неспеша двинулась в сторону двери в обеденный зал таверны. Сама при этом лихорадочно пыталась придумать, как хозяина отличить ото всех других. Оказавшись в обеденной, огляделась. Практически все столики были заняты. В помещении царил лёгкий гул, перемежаемый стуками столовых приборов о деревянные тарелки.
Ира осмотрелась внимательнее: в центре стояло что-то отдалённо похожее на барную стойку, за которой стоял внушительных размеров мужчина. Он был высок и весьма упитан. Лицо лоснилось жиром, а пальцы-сардельки ловко натирали деревянную кружку мятым, видавшим виды полотенцем. В этот момент толстяк поднял глаза и пристально посмотрел на Ирину. После махнул лапищей, явно подзывая её к себе. Ира сглотнула и на нетвёрдых ногах направилась к великану, почти двух метров роста.
— Эль, ты как? — обратился к нему «бармен», — сегодня выступить сможешь? А то вишь, сколько народу, развлекать надобно.
— Доброго утречка, — на простоватый манер поприветствовала его Ира, полагая, что это и есть хозяин заведения. — Я ещё слаб, думаю весь вечер развлекать гостей не смогу.
Боров, а это определение ему подходило больше всего, нахмурил кустистые брови, раздумывая.
— Ты не обижайся, малец, но тогда я найму барда со стороны, — вдруг сказал мужчина, а про себя подумал, что тому придётся заплатить больше, чем Эльке, но будущие барыши от клиентов перевесили голос душившей «жабы», — даю тебе ещё день оклематься и потом приступай к работе, как положено. На моём подворье бездельников не кормят. Раз уже ходишь сам, то и всё остальное тоже сможешь, — ровное отношение к хозяину таверны
