Я бы на месте герцога уже после третьих демонстративных горьких рыданий сбежала куда подальше, разорвала бы помолвку и прикинулась мертвой. Лишь бы эта истеричка не попыталась меня найти и снова заливать слезами.
В общем, чем больше я читала, тем отчетливей понимала, что такой вот «баронессой» мне никогда не стать. Я скорее прибью мужа и смоюсь с его деньгами, чем стану страдать от его неверности, в книге полностью выдуманной.
Один романчик, прочитанный по диагонали, отправился на стол. Я взялась за второй. Здесь было повеселее. Красавица принцесса и некрасивый хромой кронпринц поженились, не желая этого, и теперь тщетно пытались наладить отношения.
«Послушная воле мужа, Марина в течение всего дня набиралась сил, ела, лечилась нерисом, общалась со служанкой и читала. По ее приказу, сразу после обеда, Верея принесла из королевской библиотеки типичный дамский роман. Решив ознакомиться с местными взаимоотношениями, Марина следующие пару часов давилась хохотом. Именно за этим занятием и застал ее Ричард.
– «Как прикажете, монсеньор, и она присела в книксене, обнажив свои прекрасные белые груди, полные молока», – нараспев прочитала Марина, едва Ричард очутился в ее покоях.
– И что? – последовал вопрос.
– Действительно, – хмыкнула Марина, отложив подальше книгу, – напишут порнуху, а выдают ее за любовный роман. Груди, полные молока. Он что, сексом с кормящей занимался?
– Он – не знаю. А я могу даже с болеющей заняться, – с явным намеком произнес Ричард.
Марина фыркнула.
– Чем тебя кастинг не устроил? Выбирай, кого хочешь. Вместо служанок.
– Что ты им сказала? – прищурился Ричард.
– Правду, – мягко улыбнулась Марина. – Что ты – мужчина одинокий, щедрый, что тебе нужна постоянная фаворитка, и с ней ты будешь нежен и ласков.
– И что же ты тогда от меня, такого шикарного мужчины, служанок гоняла? – ухмыльнулся в ответ Ричард.
– Так служанки каждый раз разные. Да и не солидно принцу оприходовать прислугу. А вот фаворитка…
Марина не договорила: сильные руки, словно тряпичную куклу, вздернули ее вверх, а в следующую секунду мужские губы нахально припали к ее губам» 9.
– Убью мужа. Дорого. Обращайтесь. Подпись: черная вдова, – проворчала я, отложив уже второй романчик, на этот раз – на кровать. – Ну какая же чушь!
– Читай, девка, читай, – послышался из дальнего угла насмешливый голос домового, – ума набирайся. Тебе пригодится, перед свадьбой-то.
– Да я лучше старой девой останусь, чем такой вот идиоткой буду жить! – возмутилась я.
– Не идиоткой, а покорной желаниям супруга, – наставительно произнес домовой.
И ведь явно стебется, гад такой!
– Обойдется супруг, и тот, что во сне, тоже, – отрезала я.
А вот тут домовой насторожился.
– Это кто там к тебе по ночам приходит? – с напряжением в голосе поинтересовался он. – Гони его поганой метлой!
– Почему? – прикинулась я простушкой. – Ну приходит и приходит. Не в кровать же тащит.
– Это еще не хватало! – домовой явно был настроен решительно. Ему мой ночной гость пришелся не по душе. – В кровать не тащит, а душу тебе портит. Ты вот так, его речей наслушавшись, ни за кого другого не пойдешь А ежели там демон?
– И что? – не поняла я. – Сделай скидку на мою иномирность. Что плохого в демонах?
Домовой выразился. Нецензурно и не очень понятно. Часть слов я, конечно, запомнила. Но общий смысл фразы от меня ускользнул, увы.
– Демоны – существа уродливые, жестокие, злые, – тоном родителя, отговаривающего свою глупую совершеннолетнюю дочь лезть в постель к местному испорченному мажору, произнес домовой. – Они сначала тщательно запудрят тебе мозг, а потом, когда получат то, что хотят, откажутся на тебе жениться. И ты можешь остаться без мужа, но с ребенком на руках. Что есть позор!
– Я поверила, да, – кивнула я с полной серьезностью. – А теперь правду, пожалуйста. И если начнешь врать, я сама у того, кто во сне приходит, все узнаю.
Еще одна фраза. Тоже нецензурная, но более понятная. Вот только до меня так и не дошло, как эти сексуальные позы могли сочетаться с моими излишне дальними родственниками.
– Ты потом расшифруй все, пожалуйста, – попросила я, ничуть не стесняясь. – А то я не все поняла. Но сначала все же расскажи про демонов. Что с ними нет?
– Ты вообще ничего не должна была понять, – буркнул домовой, похоже, недовольный моими лингвистическими способностями. Помолчал и добавил. – Вот в кого ты такая умная, а? Ну сказано же тебе: гони подальше того, кто приходит во сне. И какая тебе разница, почему с демонами нельзя завязывать отношения? Нельзя и все!
Я тяжело вздохнула и повторила:
– Я ж сама узнаю. Не постесняюсь.
– Да потому что демоны магию пьют! – выдал домовой. – И есть возможность, что тебя твой жених сначала выпьет, а потом, безвольную куклу, утащит в свой мир. И нет, не сделает женой, не надейся.
– Да я как бы и не надеялась, – задумчиво откликнулась я.
Очень, очень интересная информация. Если не вранье, конечно.
Глава 12
«Виновата ли я, виновата ли я,
Виновата ли я, что люблю?
Виновата ли я, что мой голос дрожал,
Когда пела я песню ему?»
«Целовал-миловал, целовал-миловал,
Говорил, что я буду его,
А я верила все и как роза цвела,
Потому что любила его».
«Виновата ли я…» 10
Может, у Лизетты и была магия, которую можно было бы выпить, но я, попаданка с Земли, ее не ощущала. Я вообще не понимала, каково это – владеть магическими способностями. А потому и не боялась, что какой-то демон меня вдруг «выпьет». А вот насчет безвольной куклы… Тут уже намного интересней.
Своей волей я очень дорожила. И хотела бы и дальше жить с ней. И тут рассказ домового меня если не напугал, то здорово напряг.
Что же касается статуса, то уж меньше всего я боялась звания любовницы. Подумаешь, женой не сделает (хотя сам «муж» утверждал как раз обратное). Влюбившись, я могу спокойно и любовницей побыть. Другое дело, что чувств у меня не было. Вообще. Ни к кому. Потому и собиралась я воевать против брака по расчету.
В общем, разговор с домовым принес определенную пищу для размышлений. Но при этом я пересилила себя и закончила все-таки те розовые сопли, которые здесь по непонятной причине назывались любовным романом.
Еще раз убедившись, что примерной женой мне не стать, я только вздохнула. Про себя, конечно. Нет, ну вот почему меня не закинули в мир матриархата, с покорными мужиками, готовыми ублажать своих жен? Или такового в природе не существует?!
Стук в дверь прервал мои мысли.
– Рисса, – в проеме показалась Аннушка, – обед скоро. Переодеваться будете?
А то у меня есть выбор. Буду, конечно. Подозрительная родня не поймет, если я не пожелаю вылезать из своей спальни. Подумают, что побег замышляю. Еще охрану пришлют, вообще передвижение ограничат, чтобы до свадьбы не сбежала. Буду под конвоем по лестнице ходить и на званые вечера ездить.
Так что да, пришлось переодеваться. В нежно-желтое платье. Цвет, конечно, мне не шел. Я смотрелась в этом наряде бледной молью, этакой болезненной девой, которую давно пора показать всем врачам в округе. Зато новое, еще ни разу не надетое. Что есть плюс, угу. В этом мире так уж точно.
В домашних тапках на босу ногу, с гулькой на голове, не накрашенная, я неохотно спустилась к обеду. И конечно же, мой протест заметили.
– Лизетта, – нахмурилась мать, – почему ты вырядилась как пугало?!
Ну, допустим, пугала так дорого не одеваются. Да и вообще, зачем наряжаться и краситься, когда за столом только члены семьи? Кого я тут совращать-то буду?!
Я так и ответила, усаживаясь за стол и тщательно поддерживая образ простушки.
