Первый день на Цварге прошёл просто чудесно. Вечером вернулся Вейлор, сухо поинтересовался, всё ли у меня хорошо, и, извинившись за плохое самочувствие, скрылся в спальне. Я списала его настроение на тяжёлую работу. Очень хотелось узнать, кем же именно он всё-таки работает, но лезть с вопросами, когда цварг мрачнее тучи, как-то не хотелось. Об инциденте в прихожей супруг больше не вспоминал, и я вздохнула с облегчением.
Утром второго дня я встала пораньше и сама приготовила вафли. К ним очень кстати подошло ванильное мороженое, которое я заказала через курьера, но так и не съела. Не могу похвастаться талантами шеф-повара, но Вейлору моя стряпня понравилось. Конечно, не обошлось без скептически заломленной брови:
— Ты правда предлагаешь мне завтракать вафлями с мороженым?
Но я уже понемногу привыкла к сварливо-недовольным высказываниям супруга.
— Ну да, — ответила, наваливая себе второго ингредиента побольше. — Меня мама так в школе кормила по выходным всегда. Вку-у-усно, м-м-м, как буфто снофа ф дефстве, — промычала я остаток фразы.
Неожиданно Вейлор улыбнулся и принялся за приготовленный мною завтрак. Улыбка ему шла.
— Ты решила, что хочешь посмотреть на Цварге?
— Да, думаю начать с какой-нибудь из легендарных муассанитовых гор, подняться туда на фуникулёре, затем в зоопарк, а вечером можно ещё в картинную галерею сходить…
Ярко-зелёные с тёмно-фиолетовым кантом глаза смотрели сквозь меня. О том, что ляпнула что-то не то, я поняла лишь спустя пару секунд.
— Ой, прости! Это моя обычная схема, когда куда-то прилетаю. Я рисованием увлекалась, но как-то не подумала, что ты… то есть тебе… Я в будни схожу, пока ты на работе.
— Всё нормально. — Вейлор неожиданно прервал мои куцые извинения. — Я с удовольствием составлю тебе компанию в горах и зоопарке, а галерея — это без меня. Ты можешь проводить время так, как считаешь нужным.
— Л-ладно, — ответила, слегка запнувшись.
День выдался воистину чудесным. Я многократно слышала о том, что муассанитовые горы на Цварге считаются Чудом Мира, но и представить себе не могла, что это настолько завораживающее зрелище! Мы поднялись высоко-высоко на пик в несколько километров над уровнем земли, и я стояла, держась за невысокую перегородку специально оборудованного выносного балкончика с прозрачным полом. Туристов на горе толпилось много, но таких отчаянных сорвиголов, кто бы рискнул выйти на этот балкончик, — только я и Вейлор.
Супруг спокойно стоял рядом и наслаждался бьющим в лицо свежим ветром, а я любовалась потрясающими видами. Перед нами раскинулся горный хребет, убегающий направо и налево за линию горизонта, внизу — фантастического кораллового оттенка озёра и пушистые деревья, которые с такой высоты кажутся мягким мхом, выше — ледники, а сияющие верхушки царапают ярко-синее небо и вспарывают стремительно летящие облака. Когда-то давно я видела картинку с прозрачным балкончиком на горе в путеводителе, но и вообразить себе не могла, что выпадет шанс побывать в таком месте. Я всегда обожала виды с высоты птичьего полёта, но никто из знакомых не поддерживал меня в этом хобби.
— А тебе не страшно? — внезапно спросила я, оборачиваясь к супругу.
— Чего бояться?
— Ну… тут забор по пояс, ты же не видишь… Мало ли я тебя толкну или сам случайно упадешь? — уточнила, мгновенно почувствовав себя неловко, словно я жена-аферистка, которая тщательно продумывает план, как угрохать мужа-цварга и получить всё его состояние.
Но Вейлор лишь отрицательно покачал головой.
— Я знаю, что здесь всё рассчитывали архитекторы и ничего плохого не случится. Я стою рядом с тобой, чувствую, что тебе нравится, и готов пробыть столько, сколько захочется. А почему ты спрашиваешь?
— Да так… Моя лучшая подруга как-то заявила, что у меня адреналиновая зависимость, когда я предложила полетать на дельтаплане. Ей было страшно не то что подписаться на это мероприятие, а даже смотреть на планеристов с земли.
— У тебя нет никакой адреналиновой зависимости. — Цварг склонил голову к плечу, будто изучая меня. — Тебе нравится быть на этой площадке, в данный момент ты испытываешь искренний восторг, а страха ни грамма. Про таких гуманоидов у нас на Цварге говорят «родился в небе».
Я хмыкнула. Красивая фраза.
— Ты тоже, что ли, «родился в небе»?
— Нет. — Вейлор внезапно улыбнулся. — Страх высоты, темноты, тесноты и многие другие нерациональные страхи порождены глазами. А я слепой. У меня нет таких недостатков.
В зоопарке тоже было здорово. Я попросила сводить меня в павильон с тропическими бабочками. После того случая на лайнере ГХ-157 баттерфляриумы стали для меня особенным, почти волшебным местом. У меня было чувство, что, приходя в такие сады снова и снова, я рано или поздно встречусь с цваргом, который спас мне жизнь пятнадцать лет назад. Ведь оказались же мы тогда в одном месте!
После баттерфляриума Вейлор совершенно неожиданно купил розовую сахарную вату, и я чуть не взвизгнула от восторга. Как он догадался? Обычно соотечественницы тщательно следили за внешностью, сидели на фитнес-диетах для идеальной фигуры и не позволяли себе даже лишнего огурца, а я обожала сладкое.
Мы пообедали в тихом ресторанчике на берегу озера, и когда уже пора было расставаться, потому что у меня в планах стояла картинная галерея, Вейлор неожиданно попросил:
— Габи, у тебя не будет ещё полчасика? Надо кое-куда заехать.
— Да, конечно. Галерея работает допоздна. А куда?
— За кольцами. Сегодня на работе я сообщил, что женился, и наиболее внимательные уточнили, почему у меня нет кольца. Хотелось бы, чтобы наш брак выглядел максимально натурально. Да, и, кстати, было бы хорошо договориться о том, как мы познакомились. Не думаю, что заявка через агентство будет хорошо воспринята моей семьёй.
Слова Вейлора моментально вернули с небес на землю. Весь день я смеялась и улыбалась, воспринимая свидание с мужчиной как настоящее, и только-только осознала, что супруг-то всё время задавал вопросы не из интереса, а чтобы никто не догадался, что брак фиктивный.
— Да-да, конечно, — пробормотала я.
В ювелирном магазине де Бьён предложил выбрать обручальные кольца. Я ответила, что мне всё равно, и тогда уже цварг, вздохнув, попросил менеджера принести «самые приличные варианты». Я сидела в глубоком кресле и рассматривала фикус в горшке при входе, когда супруг позвал и уточнил:
— Габи, посмотри, пожалуйста. Такие тебя устраивают?
На мой взгляд, это была самая обычная пара золотых колец с симпатичной гравировкой, но судя по тому, в какую струнку вытянулся менеджер ювелирного и как широко скалил зубы, ничем не выдавая удивления от пары «слепой цварг и эльтонийка», украшения стоили немало.
— Да, подходят, — сказала я, бросив беглый взгляд.
В этот момент тренькнула тихая мелодия, и в магазин вплыла грациозная цваргиня неопределённого возраста в претенциозном платье в пол под руку с презентабельным джентльменом с лёгкой сединой в волосах. Её одежда и волосы были прямо-таки усыпаны драгоценным камнями, которые переливались всеми цветами радуги на свету. И вот как-то даже язык не поворачивался сказать, что это дешёвые стекляшки или бижутерия.
Ясно, элита местного разлива.
Женщина величественно остановилась по центру помещения, выбирая, к какой витрине подойти, но стоило её взгляду напороться на меня, как красивое лицо недовольно скривилось. Вокруг рта появились глубокие морщины.
— Так, я не поняла, — бросила мадам. — Меня кто-нибудь обслуживать будет?!
— Да-да, разумеется. Присядьте, пожалуйста, я сейчас закончу с клиентами и подойду к вам, — тут же отозвался единственный менеджер, мастерски пакуя в футляры наши кольца. Хозяин магазина явно пожадничал и счёл, что в выходной один сотрудник справится с потоком посетителей.
— Это ещё не весь заказ, — неожиданно сообщил Вейлор менеджеру. — Я хочу, чтобы вы показали моей жене помолвочные кольца.
— Это же сколько мне ещё придётся ждать?! — вновь активизировалась дамочка, добавляя в голос капризно-визгливых ноток. — Я, вообще-то, чистокровная цваргиня, драгоценность расы, меня должны обслуживать в первую очередь, а не всяких там… эльтониек!
