обратно заняла меньше времени, потому что приходилось бежать чтоб согреться. Но мы справились. У нас теперь была куча музыкальных инструментов.
Дальше началась учеба, учились у меня и я тоже училась. Я теперь в другом мире, где не люди главные, а наги. И если я слышу нагов это хорошо, то вот письменность — я должна обязательно изучить.
Постепенно начало всё получаться. Люди учили язык жестов и изучали цифры, а меня научили некоторым словам из языка нагов. Слова были больше существительными — названия предметов, но это уже придавало какую-то уверенность.
Вечерами я давала уроки как играть на ударных инструментах. Ученики у меня были разные и дети и женщины. Через две недели некоторые начали играть довольно сносно. Видимо общее бездействие и скука всем надоели.
Раз людям скучно, нужно внести что-то новое и я показала им представление с танцем живота.
Закрутила платье так, чтоб было видно живот, подвернула вниз штаны — одежда для выступления готова. Всё равно кругом женщины и дети, при мужчинах бы я постеснялась такое показывать. Но тут как бы все свои. Люди сидели завороженные смотря на танец, а потом радостно загалдели, делясь между собой впечатлениями. Я показала как можно хлопать руками, создавая ритм. У меня тут же появилось несколько учениц. Стало легче, жизнь то налаживается.
Наши ежедневные занятия периодами разбавлялись приездом нага, который нас кормил и поил. Мне иногда казалось что он выискивал меня глазами, но наверное это мнительность, ведь мы для них низший сорт. Животные или заключенные, но в любом случае не ровня и я могла быть спокойной что с этой стороны не будет проблем.
Наг прилетал несколько раз и привозил воду и продукты, обратила внимание на интервал один раз в десять дней. Здорово что заметила. Так ведь можно вести календарь.
Начала палочками отмечать приезды нага. Женщины на мои каракули на стене только посмеялись.
Прошла пара месяцев.
Я заметила женщины стали вести себя странно. Они были возбуждены, разговаривали между собой.
— Что случилось?
— К нам скоро приедут наши мужчины!
— Как вы узнали?
— Да ты посмотри что последний раз наги привезли. Это палатки для мужчин. Они разбивают у нас перед ангаром временный лагерь.
— А в ангар они не могут зайти?
Женщина вздохнула грустно, не могут. На них браслеты. Они не дают зайти в ангар. Да и не все хотят детей заводить сразу. И воспитывать маленьких деток, когда большой живот, трудно.
Женщины стали сами устанавливать палатки и ходили очень довольные. Я видела их радость и не понимала почему они себя так ведут. Я раньше слышала, разговоры девчонок, да что говорить и видела по интернету, но не понимала. Мне в мой единственный раз было слишком плохо и больно, злость, обида на мужчин что сделали такое со мной, то на что я бы никогда не согласилась по доброй воле. И я не запомнила свой первый раз, я имею начало тот момент когда тебя делают женщиной. Первое проникновение, которое так романтично описывали в книгах, а девчонки только закатывали довольно глаза и на их лицах появлялась странная таинственная улыбка, лицо заливалось краской. Я помнила лишь боль, движения внутри, от которых ломило все между ног и где-то в глубине себя зарождалась ярость и злоба. Я помнила всё и не хотела повтора. Никогда и ни за что.
Утро начиналось как обычно: завтрак, душ, в который в последнее время стояла очередь, женщины мылись в два раза чаще, расчесывали волосы, заплетали косы и очень сильно нервничали.
Я среди них долго находиться не могла и ушла в ангар. Надо попробовать отдохнуть пока есть возможность, когда такая атмосфера кажется что-то неизбежное произойдет.
Долго лежала на тюфяке, ворочалась и только уснула, как пришлось проснуться от криков:
— Летят!
— Летят!
— Ну наконец-то!
Большинство женщин побежали на улицу, радостно крича.
Я разумеется не пошла, но было интересно. Нашла взглядом окно возле которого женщины устроили дежурство в последнее время, было интересно, что я там увижу.
На улице уже стояла огромная машина из которой наги выводили худых мужчин в каких-то браслетах. Мужчины были разных возрастов, стариков только не было, а так подростки, парни, взрослые мужчины, пожилые. Они улыбались щербатыми ртами и искали глазами женщин, но стояли не двигаясь. Когда последнего мужчину вывели. Наг начал перемещаться среди женщин и детей, указал на троих парней, отметил у себя в приборе что-то и ушел. Матери начали мальчиков прижимать к себе и плакать.
Через несколько минут наги улетели. Как такие гигантские машины могли зависать на долго в воздухе, я не понимала. Это ведь не вертолеты, или ещё что-то такое, но машины поднимались вертикально вверх и резко набирали скорость улетая.
Мужчины и женщины обнимались, парни бежали к взрослым женщинам, наверное это их мамы, они буквально сжимали в своих объятьях друг друга и плакали. Я никогда не видела, чтобы мужчины плакали, а тут, видно было что они очень тоскуют.
Потом парочками стали уходить в палатки. На улице остались только подростки.
Ко мне подошла маленькая девочка:
— Пойдем на улицу, теперь кто хотел выбрал себе пару и можно играть и танцевать.
Меня вывели на открытый воздух и подвели к другим детям. Среди них было несколько подростков которых я раньше не видела. Девочка решила нас представить друг другу:
— Это Габи, она новенькая и живет теперь с нами, она столько всего умеет и знает, что может и вас научить. Габи покажи движения руками.
Я на языке жестов сказала:
— Привет, как дела?
Девочка мои жесты перевела мальчикам. Они оживились у них загорелись глазки.
— Габи давай проведи нам урок.
И я начала показывать. Смотрела на ребят, как они внимательно нас изучают и начинают за мной повторять жесты. Я их поправляю, говоря что в жестах важно каждое движение иначе их поймут неправильно и сказанное слово можно принять допустим за оскорбление.
У мальчиков загорелись любопытством глаза.
— Габи нет, ну зачем ты им это сказала? Теперь от нас не отстанут и будут ходить хвостом и требовать ещё новые махания руками пока не изучат все ругательства что ты знаешь.
— Так и это замечательно, так у них будет желание изучать ещё больше.
И понеслось. Удивительно, как быстро плохое прилипает. К концу занятия мальчишки обзывали друг друга разными животными и беззвучно смеялись. Я долго с ними сидела и вспоминала, как мы с братом также играли, губ коснулась грустная
