огоньками и мохнатых, удивительно напоминающих ядовитых насекомых с приграничных островов, где кроме этих тварей никто больше и не водился.
Его величество успел высказать недоумение по поводу творящего, гм, разнообразия, но задачу пресечь буйство фантазии не дал, рассудив, что любой запрет вызовет взрывную волну новых видов. Так что двор вынужден был привыкать и к черным снежинкам, и к мигрирующим сугробам по углам, и к высыпающимся внезапно на голову цветным бумажным кругляшкам.
Даже ежегодный конкурс ледяных фигур внезапно изменил традиционную направленность: калкалосы, огонь, вулканы и задумался о более легких вещах. Харт вспомнил два сердца, внутри которых синхронно билось пламя, букеты из ледяных цветов, фигуры влюбленных, держащихся за руки… Нет, определенно Четвертый был прав, когда советовал вложить деньги в продажу цветов и сладостей. Эта конфетно-цветочная зараза все глубже проникала во все слои асмасского общества.
— Как думаешь, у него получится? — задумчиво поинтересовался Второй, останавливаясь у подпирающего колонну Харта.
Третий склонил голову, оценивая объект своего наблюдения. Судя по румянцу на щеках госпожи Тайвири, процесс шел успешно или, наоборот, кузен был близок к тому, чтобы быть посланным в пламя.
— Если бы он выбрал кого другого, — покачал головой Харт, — но наш кузен жаждет лучший огонь, который есть в Асмасе.
— Госпожа Тайвири действительно хороша, столько принцесс было воспитано ею, — согласился Ларс. Он оценил позицию Харта, прикинул угол обзора и спросил со хмыканьем: — Ты настолько ему не доверяешь? Боишься, он применит внушение прямо под носом короны?
Харт поморщился.
— Дело не в доверии.
Кайлес, конечно, сам по себе — бедствие, а увлекающийся Кайлес бедствие вдвойне, но Харт был здесь не из-за него. Его интересовала Майра. Младшая внучка одного из самых сильных менталистов Асмаса. Юное дарование, не отягощенное нормами морали высшего общества. Ребенок, который в шестнадцать лет решился на воровство, подлог и обман. Почти год прожил под чужой личиной. Еще и Шестого втянул в свою авантюру. Потрясающе криминальный талант.
Сейчас девочка мастерски изображала скромность, воспитанность и растерянность. Но Харт видел и нервно мнущие ткань пальцы, и упрямо прикушенные губы, и опущенный в пол взгляд, который не хотел оставаться там, где ему полагалось, зыркая по сторонам.
Так что Харт опасался, что не кузен решиться применить свои способности во дворце, а его подопечная…
— Не согласится, — среагировал Ларс на замотавшую головой женщину.
— Я бы не спешил, — протянул Харт, искренне веря в способности Кайлеса уговаривать женщин на что угодно.
— Спорим, что откажет? — азартно предложил брат.
Харт посмотрел на протянутую ладонь. Им уже столько лет…
— Спорим.
— На ящик огневухи?
— Идет.
И оба с азартом уставились на стоявшую у балкона троицу.
— Лорд Кайлес, я прекрасно понимаю ваши чувства и мне искренне жаль сиротку, но в данный момент у меня уже есть воспитанница, я не могу разорваться. Даже на эти короткие девять дней, — и госпожа Тайвири с видимым огорчением покачала головой.
— Госпожа, вы разбиваете не только мое сердце, но и сердце этой милой девочки. Взгляните на нее. Такая красота и в столь ужасном состоянии. Вы единственная, кто сможет ей помочь. Придать огранку этой драгоценности. К тому же, — Кайлес понизил голос, шагнул ближе, нарушая этикет, наклонился к самому уху женщины, прошептал: — Я вынужден вас просить еще по одной причине. Видите ли, мы с братьями поспорили, что на балу эта девочка ни разу не ошибется в этикете. Ставкой идет ящик Королевского красного.
Госпожа Тайвири потрясенно выдохнула. Королевское красное было самым дорогим вином, которое производилось на островах Асмаса. Нежное, тягучее, сладкое оно вызывало воспоминания о лучших днях жизни. Бутылка стоила неимоверно дорого, а тут целый ящик… Вдобавок, это было ее любимым вином…
— Я готов отдать выигрыш целиком вам, если вы мне поможете, — искушающим голосом продолжил Кайлес.
И госпожа Тайвири дрогнула. В конце концов сейчас праздники. Она, конечно, никогда не брала выходных, но никто не мешает их попросить.
Кашлянула, намекая, что стоять мужчине столь близко — непозволительно. Поджала губы. Окинула фронт будущей работы. Вздохнула — ящик Королевского красного заработать будет непросто.
— Я слышала, вы очень талантливы, — проговорила, обращаясь к Майре.
Та кивнула, поклонилась, вскинула голову.
— Я слышала, что вы требуете от воспитанниц быть лучшими. Мне это подходит.
Брови госпожи Тайвири поползли вверх. Кайлес закашлялся, скрывая смех.
— Что же, настойчивость вашего пламени радует, но вот манера его проявлять… Теперь я вижу, вами действительно никто не занимался. Хорошо. Не будем терять времени. Начнем прямо сейчас. Лорд Кайлес, я пришлю вам уведомление о своей ставке. Она будет двойной. А вознаграждение, о котором вы говорили, доставите, если результат вас устроит.
Накануне. Покои леди ассары.
— Я не хочу быть леди и не стану учить дурацкие манеры!
У Майры случился очередной приступ «любви к курсантскому прошлому». Ее пугал дворец. Придворные, среди которых были менталисты. Пожилые лорды, съехавшиеся на праздник, своим видом напоминали о деде. И она не выходила из комнат, объявив бойкот двору.
Юля села рядом с нахохлившейся девочкой на диван. Задавила рвущуюся наружу жалость — местное общество не прощает воронам белизны перьев. Девчонку заклюют, а у нее пока не вырос собственный клюв, чтобы отбиваться. Ситуацию нужно спасать… Аль расстроится, если дело дойдет до блокировки дара Майры.
— Ты понимаешь, какое дело, — протянула серьезным тоном. Ругать за протесты Юля не собиралась. Видно же, что характер железо, чем больше давить, тем сильнее не уговаривается. Она зайдет с другой стороны: — Аль всерьез хочет на тебе жениться.
Майра фыркнула, подтянула колени, уткнула в них лицо, но Юля видела, как заинтересованно затаила дыхание девочка — даже в семнадцать приятно слышать, что кто-то желает на тебе жениться.
— Только не говори ему, что знаешь, это секрет.
Мужчины, даже в двадцать, ненавидят разговоры о женитьбе.
— Но ты ему нравишься. И корона тебя одобряет, есть лишь одна проблема.
Майра подняла лицо, и Юля поздравила себя с маленькой победой — ей удалось заинтересовать бунтарку.
— Аль — Шестой принц. Вокруг него всегда будут другие, гм, девочки. Им захочется привлечь его внимание. Я уверена, ты лучше любой, но тебе самой будет неудобно, если над тобой начнут смеяться в его присутствии. Понимаешь, манеры — это как броня. Если она есть, тебя не смогут унизить, но если ты не владеешь этим кунг-фу, эм, навыком, над тобой можно будет легко посмеяться. А ты у нас будущая принцесса… И позволять смеяться над собой, поверь, плохой вариант. Дома можешь вести себя как дворник, но среди других принцесс ты обязана быть лучшей. Во
