но она необязательна, поэтому кто как хочет, так и одевается.
— Наверное, весело. По-своему, — неуверенно ответила ей.
— О, мы всегда вспоминаем это время, как самое милое. Все перезнакомились, а как мы ужинали! Варить толком никто не умел, завтраками и обедами кормят, ужин летом готовите сами, продукты выдают. Знаешь, как здорово ужинать соленым супом с сухофруктами, мы научились.
— Как это?
— Ну, когда бросаешь в кастрюлю с водой все, что есть под рукой. Покрошить десять сосисок, добавить горсть крупы, кусочек масла, посолить-поперчить, потом кто-то принесет остатки другой крупы, или одно яйцо, или горсть муки, или еще что-нибудь. А потом смотришь, остались сухофрукты, а кастрюля одна. Все бросить туда же, и варить до получения однородной массы. Съедаем, пока горячее, потом невозможно. И вкусно так!
Вот тут и я засмеялась.
— Наконец-то я тебя расшевелила, — соломенная шляпка съехала на макушку и открыла веселые голубые глаза, — а то такая холодная и неприступная, думала, еще одна заучка.
— Пожалуй, заучка, — призналась и вдруг поняла, что улыбаться, действительно, не умею.
Я боялась, что буду старше девчонок, три года разницы ощутимо, у нас в ту Академию поступали с восемнадцати.
Но нет, кроме меня в комнате еще одна курсантка, причем в возрасте, совершенно седая. Поет себе что-то под нос, бурчит, сама с собой разговаривает. Одета, как в букваре рисуют девочку рядом с капустой — юбок несколько, одна выглядывает из-под другой, кофта, на ней жилетка, сверху накидка, длинные волосы перетянуты шнурком. Осталось посадить на метлу и получится злая ведьма из преданий.
Она заняла кровать у окна в самом углу.
Всего окон шесть, кроватей двенадцать, все заправлены, подушки в разноцветных наволочках лежат сверху. У каждой кровати комод и книжная полка. По центру этой длинной комнаты несколько сдвинутых вплотную столов и скамеек.
— Что ты застыла, — ясный и мягкий голос седого сказочного персонажа меня удивил, — иди в соседки, ведьмочка, нам стоит держаться вместе.
— Почему?
— Нас не так много, а уж набор на факультет ведуний… даже не помню, когда был, лет двадцать назад, кажется. Ты тоже специально прибыла?
— Нет… случайно, а почему вы решили, что я ведьма?
— У тебя три потока: общая магия, стихийная и природная. Стихийная практически не развита, общая магия немного, а природная неплохо. Для поступающей, конечно, неплохо.
— Ого, — не колеблясь, я направилась к такой опытной магичке и заняла соседнюю кровать, — вы все сразу видите?
Надо же, а у нас считалось такое умение практически недостижимым, только хорошо обученные целители что-то понимали, ну и сам ректор, конечно.
— И ты будешь видеть, это самое простое, меня научили здесь же, на недельных курсах, несколько лет назад, — отмахнулась она, — знакомимся?
— Конечно, мы все познакомимся, я Евгения, можно Женя.
— А я Рада, как не крути, все равно Рада. Очень хорошо, что и ты с Терры.
— Нет, я с Ридана.
— Да, — удивилась ведьма, — а имя наше, обычное человеческое имя. Я знаю несколько ведьм с твоим именем.
— Ничего не могу сказать… я там не была. А что, у меня есть и стихийная магия?
— Да, Женя, правда, она спит, ты огневик. Разберешься. Знаешь, что ужин мы сами готовим?
— Слышала.
— Переодевайся и пойдем готовить, скоро начнут девочки подходить.
— Рада, откуда вы и это знаете?!
— Женя, ты что, не слышишь шум? — она кивнула на окно и пошла к своему комоду, потянулась к веревочке на голове и… сняла ее вместе с прической!
Я ахнула. Рада быстро повернулась ко мне:
— Ты что? Это же обычный парик! В моем мире очень выручает, никто не пристанет к женщине в возрасте, и доверия гораздо больше. На, посмотри!
В свои руки я не взяла… парик, но внимательно осмотрела и успокоилась, разглядев внутри швы на обычной ткани.
— Ничего ужасного?
Она улыбалась, приятная женщина средних лет, постарше меня раза в два, но у ведьм возраст понятие относительное. Светлые волосы коротко острижены, темно-коричневые глаза, темные брови, открытая улыбка.
Мне стало смешно, улыбаясь, прошла за ней в комнатку для готовки.
— Рада, извини. Никогда не видела париков.
— Я поняла, — она ловко крошила картофель в тарелку, и когда успела его почистить? — Кроме сосисок ничего не нашла, посмотри еще раз, обещали продукты.
— Мне как раз про сосиски и говорили!
Я рассказала ей местный рецепт, даже нашла горсть сухофруктов. Рада смеялась, но картофель покрошила, не отрываясь, и принялась чистить морковку.
— Жень, а давай попробуем этот габерсуп сварить?
— Как-как?
— Ну, как-то называть его называть.
— А вдруг девочки откажутся этим ужинать? — я засомневалась.
— Не откажемся!
Две девушки, обе рыжие и постарше меня, стояли в дверях.
— Мы ни от чего не откажемся, у нас есть только булочки.
Рада скомандовала:
— Так, одна мешает это варево, вторая за булочками, я смотрю, что есть еще. Жень, иди карауль девочек и всех отправляй сюда. Будет на ужин габерсуп, предупреждай, что есть такая традиция в Международной Академии Дарса!
***
Ужинали все вместе за одним большим столом в нашей комнате. Я молчала, а девушки говорили одновременно, смеялись, поддевали друга и даже умудрились напевать.
Это не суп, конечно, просто ужас какой-то, и нет ему определения. Я ела, стараясь не рассматривать… варево, пока оно хоть горячее.
В дверь постоянно заглядывали адепты, говорили — с приездом, надеемся, у вас все в порядке, и исчезали. Мы почти доедали, как заглянул даже ректор с гитарой в руках:
— Ведьмочки, как устроились, помощь нужна?
— Вроде нет, — ответила Рада, она у нас явно старостой будет, самой-собой так получается.
— О, у вас особенный суп! Угостите?
— Пожалуйста!
И сам ректор Академии отложил свой инструмент и сел с нами к столу! Вылили ему уже остатки из кастрюльки, но он честно доел.
— Наконец-то, уже не помню… варил, когда сам был адептом!
— Сыграете?
— А вы споете? — хмыкнул ректор.
— Споем!
Молчала я одна.
Не было у меня такого круга знакомых, не было! Никогда ни с кем не сидела вот так у стола.
Громче всех пела рыжая парочка, причем на два голоса, один вел низко-низко, а второй легко, почти воздушно, получалось очень красиво. Они солировали, остальные подпевали.
Я сразу запоминала и мелодию, и слова, но отговорилась полным незнанием и ко мне никто не приставал. Потихоньку убрала всю посуду, отнесла на кухню, бытовая магия всегда легко давалась. Вернулась, привела стол в порядок, незаметно присела на свою кровать.
Ректор зашел к нам в той же одежде, как на экзамене, но добавился наброшенный на плечи красный свитер, завязанный рукавами на груди. Сам магистр не пел, но
