каждом, плюс плетеная косичка из замши… не так и много.
— …тритхан, мопассан, ты гори, болезнь унеси… — декламировала хриплым глосом в такт ударам бубна.
Всамделишного бубна. С натянутой на круглую раму кожей и металлическими деталями тарелками по краю.
— Явилась?! — крикнула, особо резко взмахнув бубном. — Присоединяйся! Растряси кости!
Кери не двинулась с места. Кости ее в порядке. Наоборот, «растряски» всякой-разной поменьше бы.
Минут через десять, в течение которых Кери стояла, обняв себя руками и рассматривая лес вокруг и бабочку, что приземлилась прямо в ладонь, старушка потянулась, как после занятий спортом, и пошла в дом.
— Артрит замучил. Изгоняю пакость!..
— Здравствуйте. Я Керол Ли.
— Знаю я, кто ты.
— Мне Мэт сказал с вами поговорить.
— А ты прям все делаешь, что он тебе велит.
— Почему не попробовать, если других планов нет?
— С норовом, но блеклая. Бледная, что сама смерть!
Смуглая от природы, Кери постаралась и удержала язык за зубами.
Прошли на махонькую кухню, и старушка загремела посудой.
— Голодная? Хотя чего я спрашиваю… Этот оболтус, небось, и не подумал накормить. Воспитывай, не воспитывай…
— А вы кто?
— Ведьма я. Из ковена.
Прозвучало хвастливо и вызывающе. Взгляд хитрый в придачу.
Перед Кери водрузили огромную тарелку с сырниками, банку с вареньем и кружку, пока пустую.
— А еще бабушка твоя. Двоюродная или какая-то там.
В пальцы Кери всунули большую ложку.
Ясно. Мэт привез ее к сумасшедшей старухе и бросил.
— Не веришь, да?
Не верит. Ни в то, что бабушка, ни тем более в то, что ведьма.
Хотя, конечно, в свободном обществе живем. Каждый вправе считать себя кем угодно. Хоть ведьмой, хоть принцессой на горошине.
Изольда поднялась и вернулась с толстым фотоальбомом в кожаном переплете. Плюхнула Кери на колени, тяжелый.
— Смотри, — и занялась завтраком.
Кери и смотрела. Листала тяжелые страницы, с приклеенными на них фотографиями. Сначала черно-белые, потом и цветные снимки.
А старушка, оказывается, сентиментальна… между страницами, то тут, то там, вложены засушенный цветок или листик. Две открытки из разных городов…
На фотографиях — люди. И — нелюди, видимо? Или те, кто хотел ими казаться. Раскраситься страшно может каждый, и индеец с перьями на голове, и белый.
Тетя Аполин и… мама. Слово далось не так легко, даже мысленно.
Не узнать действительно трудно. Хоть они и моложе гораздо.
Двоюродные сестры — Аполин и Анна, молодые, красивые, с подведенными черным карандашом глазами, одеты в обтягивающие короткие платья. Бунтарки?
Веселые. А иногда нарочито злые, с улыбкой, скрывающейся во взгляде. Хеллоуин празднуют?
— Ладно. Допустим, что вы моя… родственница. Почему тётя Аполин с вами не связывалась?
Или связывалась?
Кери она, во всяком случае, ни словом не обмолвилась, что где-то там бабушка целая существует.
Еще и ведьма, ха!
— А сама как думаешь?
Из-за нее, из-за Кери?
— Опасно это. Вот и не связывалась. Да и… нормально живем. Спокойно. Ей лучше оставаться подальше от этого города.
Объяснение более смахивает на оправдание, как по Кери.
Изольда хмыкнула, а после и вовсе рассмеялась. Невесело.
— Я сестры детей воспитывала. Потом Полинка тебя вот… воспитала. Проклятье, что ли, на наших женщинах?
— Я должна вам на слово верить?
— Хочешь — верь, хочешь — не верь. Дело твое. Я расскажу, что считаю нужным. А дальше сама.
Кери посверлила «бабушку» взглядом. Рассчитывала на какие-нибудь доказательства. Логично же? Если утверждает, что ведьма, должна продемонстрировать?
По-настоящему, в смысле. Танцев и речитатива, смахивающего на рэп, с Кери хватило.
Изольда оказалась к сверлящим взглядам равнодушной. Продолжила разбивать яйца в миску, те падали в муку, поднимая облачка тончайшей белой пыли.
Кери перевела взгляд обратно на снимки. На одном группа молодых парней-индейцев, с мотоциклами. Выглядят опасно. Типичная банда.
Длинные волосы, кожаные куртки. Байкеры.
Взгляд остановился на одном из лиц. Парень был неуловимо похож на тетушку, маму и саму Кери. Тоже родственник?
Странная, честно говоря, родня. Версию о сумасшествии старушки отметать рано.
Вспомнить только ее бубен.
У Кери, благодаря тете, было счастливое детство. Она чувствовала и знала, что ее любят. Они не нуждались, все интересы Кери поддерживались. Отсутствия родителей толком не ощущала. Не знала, чего лишена, поэтому и не страдала.
Вопросов тете, наподобие: «А почему у других детей есть папы, а у меня нет?», не задавала.
Умная девочка, немного замкнутая и молчаливая. Ну так мало ли интровертов? Главное, что здорова и в голове не манная каша. Учится, чего-то хочет от жизни — тетушке этого за глаза хватало.
При взгляде на старые снимки становилось лишь слегка грустно. Не про ее прошлое они, не про ее жизнь и уж точно не про ее будущее.
Прошлое ее предков. В котором она собирается как следует покопаться.
На соседней странице фотка уже цветная. Двое парней постарше и один подросток. У всех троих волосы почти пепельные, а кожа загорелая, смуглая. С голыми торсами, в шортах, с полной отдачей играют в волейбол на пляже. Не позируют, может, даже не знают, что их сфотографировали.
Двое тех, кому около двадцати, сцепились за мяч у сетки, лица искажены то ли улыбками, то ли оскалами. И в этом выражении кажутся одинаковыми словно близнецы.
Третий, на котором застыл взгляд Кери, чуть в стороне, замерев в позе с полусогнутыми коленями, с усмешкой наблюдал за схваткой. Неуловимо знакомая ухмылка и взгляд из-под бровей.
На последней фотке снова Анна, с черными косами, в обнимку с огромным белым… псом?
Как тот, которого Кери ночью на пляже встретила. И те двое, что ее напугали, той же породы. Только теперь понятно, что они мельче, подростки, скорее всего.
— Отец твой, — старческий, искривленный в последней фаланге палец ткнул в морду зверя. — Дев тем еще засранцем был, под стать братцу. Чего oни вдвоем только ни вытворяли. Они вахили.
— Кто-кто?
— Легенды, мифы читала?
Кери вынуждена была признать, что нет. Абсолютно. Не интересовалась. Не то, что индейцев, а как-то вообще мифология ее не привлекала. Никакая.
— Про скинуокеров хоть слыхала?
— Тоже нет.
Что-то смутное всплывало в памяти, передавали в шоу по телевидению в рамках программ про этнокультуры.
Старушка махнула на нее рукой, мол, что взять с молодого поколения.
— Небольшая стая. Семейство из трех ветвей. Клан Хатхли, как их тут называют. Ну или официально — Бруккнеры.
— И они эти… скинуокеры? Это что значит?
— Не они. Есть оборотни, а есть падальщики. Есть колдуны, а есть скинуокеры, которые берут чужую силу на время. Существует знание… как колдунам украсть чужой облик. Заманчивее всего украсть у вахили, ибо он продлевает жизнь, и
