— Кстати, ты не страдаешь в последнее время бессонницей? — вырвалось у меня вообще-то весьма неуместно, но вопрос действительно был животрепещущ.
— Нет, — сухо отозвалась мама и поправила чепец. — Не перебивай меня.
— Ты еще ничего не сказала.
— Конечно, ты все время меня отвлекаешь! — проворчала мама и, прочистив горло, с деликатностью носорога спросила: — Ты вообще не собиралась нам рассказывать о Закари Торстене?
— Вообще… — согласилась я, но тут же поняла, что выбрала неправильную стратегию. — Когда-нибудь рассказала бы, но точно не в этом году. И скорее всего не в следующем. В идеале ничего не хотела рассказывать до получения диплома.
— Боялась, что мы перестанем оплачивать академию?
— Я получила бесплатное место с содержанием, — сдержанно напомнила я.
— Ах, точно, — согласилась мама и от конфуза желтые глаза приобрели оранжевый оттенок. — Если подумать, Закари хороший мальчик… Репутация только у него плохая.
Очень хотелось сострить, что они практически надумали меня сосватать за парня с плохой репутацией, но я прикусила язык. Следовало сделать вид, будто мы с Закари не догадались, к чему семимильными шагами шел разговор за столом.
— Когда вы с Закари намерены пожениться? — спросила мама.
— В смысле? — напряглась я.
— Вы сказали, что у вас серьезные отношения, — напомнила она. — Просто, чтобы ты знала: мы не осуждаем! И будем не против породниться с Торстенами. Признаться, твоему отцу приходил в голову такой вариант. Клановая вражда окончательно затухнет. Так делали еще во время драконов…
Ты труп, Закари Торстен! Как я вообще согласилась на твой провальный план? Клянусь, ты получишь самую ужасную жену на семь королевств!
— …Однако, — решительно высказала мама, и у меня отлегло, — мы живем в современном мире. Прежде чем думать о замужестве ты должна получить высшее магическое образование! Никакой свадьбы до окончания учебы!
Ладно, живи, Закари Торстен. Может, твой план небезнадежен.
— Как говорил мой великий дедушка: в магическом мире сложные заклятья избавляют от многих проблем, — с умным видом поддакнула я.
Справедливо говоря, эту мысль он выказал во время суда о незаконно воскрешенном Торстене. Вражеский клан узнал о родственнике-питомце в башне Варлок и подал жалобу в магический совет. Деда обязали выплатить громадный штраф. На эти деньги можно было вполне законно завести целый отряд воскрешенных мертвецов. Торстена все равно пришлось упокоить. Со всеми почестями, за наш счет.
Если верить семейным хроникам, они вообще не постеснялись и заказали на обряд прощания с посмертием королевский оркестр. С барабанами! Подозреваю, никогда факел ненависти не горел так ярко, как в те мгновения, когда музыкант бахал по огромному барабану, и по окрестностям разносился издевательский «бум».
— Папа со мной полностью согласен, — с такой убежденностью заявила мама, что мигом стало ясно: если отец по какой-то причине точку зрения не разделял, то в его интересах поскорее ее разделить, принять и нести в мир, как светлые несут добро и справедливость. Иначе отдача замучает.
— А Торстены? — осторожно уточнила я.
— Уверена, они в таком же шоке, как мы. Какая женитьба? Все переваривают новость, что вы год по углам прятались… — Она осеклась, кашлянула в кулак и добавила: — В общем, дорогая моя дочь, сегодня я поняла, что ты стала совсем взрослой. Пришло время тебе узнать о содержимом тайного женского сундучка.
— Чего? — не поняла я.
— Тайный сундучок, — снова повторила мама.
Мы одновременно повернулись к туалетному столику, на котором стоял окованный серебряными орнаментами ларец.
— Мне страшно спрашивать, что там, — тихо протянула я. — Косметические притирки от морщин?
— Средства от неожиданных неприятностей.
Я недоуменно посмотрела на маму. Она ответила выразительным взглядом и изогнутыми бровями. Странная пауза затянулась.
— Дочь, ты же в курсе, что детей приносят не аисты?
Первое, что пришло в голову после этой нелепой фразы, мысль о Закари Торстене, засевшем в гардеробной комнате. Мог ли этот вечер стать еще хуже? Оказалось, что мог и стал!
Без предупреждений, предисловий и вступительных речей дорогая матушка принялась туманно объяснять совершеннолетней дочери, откуда берутся дети. Помогите мне святые духи, потому как святые демоны сейчас не в состоянии. Они задыхаются от хохота!
— Марта, — торжественно приступила она к образовательному процессу, — все знают, что дети — цветы жизни.
— Мама, не надо… — умоляюще пробормотала я.
— Надо, милая. Очень надо! Вопрос неимоверно серьезен! — Она ободряюще потрепала меня по руке. — Помни, что твоя мать испытывает такую же неловкость, как и ты.
— Я знаю, откуда берутся дети!
— На практике? — встрепенулась она.
Какой страшный вопрос! Скажешь, что в теории — начнет просвещать. Признаешься в практически навыках — впадет в материнский экстаз и прочтет задушевную лекцию о девичьих чести и гордости. Что говорить-то?! Но мыслей не было.
— Ну… — сказала я.
— Что?
— У нас с Закари иного рода отношения! — выпалила на одном дыхании. — Они… возвышенные!
Святые духи и демоны, можно просто лечь на пол и помереть от позора?
— Очень хорошо! — кивнула мама. — Но у Закари репутация энергичного садовника. Если вы все-таки надумаете перекопать, так сказать, цветочную клумбу… то тебе следует знать, что сделать, чтобы на этой клумбе ничего не проросло. Понимаешь?
— А?
— Вижу, что не понимаешь, — вздохнула мама и, поморщившись, помахала рукой: — Просто принеси сундучок.
— А может, все-таки не надо? — тихо и жалобно спросила я.
В голове звучал издевательский хохот того самого «садовника» из гардеробной, об истинной энергичности которого мама понятия не имела.
— Буду прямолинейной! — рявкнула она, потеряв терпение. — Я не готова стать бабушкой! Принеси ларец.
Выразительный взгляд родительницы заставил меня подняться с дивана и притащить нарядный ларь. Внутри что-то подозрительно звякало. С важным видом мама пристроила его на колени и подняла крышку. Стенки тайного хранилища светились, намекая, что оно охраняется магическим заклятьем.
— Запоминай! — приказала мама и продемонстрировала круглую бутылочку с картонной карточкой, привязанной к узкому горлышку. — От детей.
— Что мне с ним делать? — не выдержала я.
— Строго следить за сроком годности! — отрезала она. — Принимать перед… вспашкой клумбы.
— Перед чем?
— Перед всем!
— Ох уж эти садовые метафоры, — проворчала я.
Мама недовольно покачала головой, дескать, будь серьезнее, дочь, и показала новую склянку:
— Успокоительное.
— Если я распсихуюсь от странных разговоров о клумбах и садовниках?
— Если мужчина не пожелает держать себя в руках! — объявила мама. — Десять капель на стакан воды, и он расхочет превращать твоего отца в деда.
Святые демоны, как я до этого докатилась?!
Между тем из сундучка появилась новая склянка.
— Это снотворное, — пояснила неугомонная родительница. — Двадцать капель, и мужчина спит как младенец. Во сне мужчинам не хочется заниматься разными глупостями. И последнее: средство для мигрени.
— Ты хотела сказать: от мигрени? — поправила я, разглядывая крошечную склянку.
— Нет, для мигрени. Две капли, и от головной боли мужчина не сможет думать о пагубных для твоего образования страстях. Он в принципе не сможет думать. Средство серьезное, пользуйся только в самом крайнем случае. Болезные мужчины капризны и требуют тщательного ухода.
— А это что? — не поняла я, когда мама вытащила из сундучка черную бархатную тряпицу с завязками. — Мне связать его, что ли, чтобы руки не распускал?
— Нет, это просто моя маска для сна, — пояснила матушка, аккуратно опустила крышку ларца и протянула его мне: — Владей, дочь моя!
Нехотя забрав сундучок, я пристроила его на коленях и приготовилась дальше внимать материнской мудрости. Все равно после красочных садово-оранжерейных сравнений опозориться сильнее невозможно. Некоторое время мы сидели в дивном молчании и с одинаково вопросительными улыбками смотрели друг на друга.
