предложение, сколько не вспоминала о нем за время осады.
- Нет, мы с тетушкой Питти покрывали тебя изо всех сил, - горячо убеждает меня Скарлетт.
- Хороши покрывальщицы! Меня спросить не забыли? – хмуро спрашиваю я.
- Нам было неудобно, - пожала плечом молодая мать, держа в руках сына Эшли. – Каждый выживает, как может.
Когда счет уже пошел на часы, я думала, что этой служанке лучше не появляться на пороге. Иначе янки ей покажутся добрыми родственниками! Вдруг я услышала то, что давно не звучало на нашей улице: звук приближающейся повозки! Ретт!
Выскакиваю встречать моего спасителя и тут же сталкиваюсь со служанкой.
- Быстро собирать вещи, Присси! – кричу я ей, попадая в объятья капитана Батлера.
- Стоило дождаться осады города, чтобы ты меня так встретила, - ухмыляется подвыпивший джентльмен. – Скучала?
- Бывало, - отвечаю я, морщась от запаха спиртного. – Ретт, нам нужно выбираться из города. Янки вот-вот возьмут его.
- Куда вы собрались, моя дорогая? – усмехается джентльмен.
- Скарлет предлагает ехать в «Двенадцать дубов» или же в «Тару», - быстро произношу я.
- Ваша подруга недавно разрешилась от бремени, - хмурится Ретт. – Это слишком рискованно для неё и ребенка.
- Вы не знаете Скарлетт, - поджав губы, говорю я. – Она уже пакует вещи в поездку.
- Под Тарой идут бои, Мелли, - хмурится Ретт. – Там куча дезертиров из обеих армий. Может вам стоит выбрать другое направление?
- Нет, - вдруг резко раздается из дома.
Мы с капитаном Батлером так и стоим в дверях в обнимку, когда Скарлетт морщась, спускается вниз.
- Скарлетт, тебе еще рано вставать, - говорю я, зная, что она только-только родила. Ретт продолжает держать меня за талию, несмотря на мои слабые попытки отойти от него.
- Мы едем в «Двенадцать дубов», - твердо говорит миссис Уилкс, стоя на лестнице.
- Хорошо, - соглашается капитан Батлер. – Вижу, что вы двое можете сокрушить любого врага. Поспешим, леди, дорога не будет легкой или приятной.
В самые краткие сроки мы собрались в дорогу. Захватив то немногое, что есть в доме из еды, и покрывала, грузим все в повозку. Скарлетт, младенец и Присси укладываются в повозке, Ретт правит лошадью, я же сажусь рядом с ним.
- Жалеешь, что не согласилась уехать со мной раньше? – тихо спрашивает мужчина, залихватски ухмыляясь.
- Ты еще не протрезвел? – морщусь я.
- Нет, я пью уже месяц, - фыркает Ретт. – Или около того. Так жалеешь или нет?
- А сам как думаешь? – поджимаю губы я в ответ.
- Как я думаю, и как ты поступишь – две большие разницы, - раздраженно говорит Ретт.
Город полыхает в остатках былой славы. Мародеры, утомленные и сломленные солдаты, остатки горожан, которым некуда было бежать, все были сейчас на улицах Атланты. Взрывы боеприпасов оглушали, а занявшийся пожар преграждал путь. Мародеры напали на нашу повозку, но с помощью кулаков и пинков, нам удалось вырваться. Едва у меня перестало трепетать сердце после нападения, как новая напасть ожидала впереди – пожар на складе боеприпасов. Ретту пришлось вести испуганную лошадь под уздцы, чтобы бедное животное преодолело огонь. Едва мы проехали склад, как пламя поглотило ящики со снарядами, и они стали взрываться у нас за спинами. Скарлетт молчала, а Присси голосила, как сирена.
Толпы раненных и изможденных солдат встречались нам по пути. Чем больше сломленных духом людей мы видели, тем мрачнее становился Ретт.
- Сожалеете, что не пошли в армию? – тихо спрашиваю я.
- Нет, не тогда, - мрачно отвечает мужчина, который уже явно протрезвел.
- Не корите себя за прошлые поступки, Ретт. Мы не знаем, что было бы, если бы вы поступили так, а не иначе, - тихо шепчу я, положив руку на плечо капитана Батлера.
- Одно могу сказать точно, я бы не чувствовал себя так чертовски скверно, как сейчас, - еще более мрачно ответил Ретт Батлер.
Я вижу, что съедает моего знакомого. Вина и стыд за бездействие. Травить его душу мне не хочется, поэтому я замолкаю.
Сожженная Атланта осталась позади, и заря окрасила небо. Вдруг повозка остановилась, и я замерла. Неужели? Ретт все же решил идти на войну? Черт! Весьма не вовремя!
- Лошадь устала, ей надо передохнуть, - говорит Ретт, глядя на моё вопросительное выражение лица. Оборачиваясь назад, он спрашивает. – Как вы?
- Устала, но еще жива, - ответила Скарлетт, обнимая сына.
- Я не сомневался, миссис Уилкс, - устало отвечает Ретт и, повернувшись ко мне, спрашивает. – Мелани, вы еще не раздумали ехать дальше?
- Нет, Ретт, - поджав губы, отвечаю я. – Там сейчас безопаснее всего.
- Ну, что ж, желаю вам удачи, хотя вряд ли она вам нужна, - фыркает капитан Батлер. – С таким упрямством вы обе способны сломить кого угодно.
- Ретт, ваш патриотический порыв совсем не к месту, - раздраженно говорю я, прекрасно зная, куда он собрался.
- Вы проницательны, моя дорогая, - усмехается Ретт. – Я действительно решил вернуться и воодушевить остатки нашей армии. Войну мы не выиграем, но последнюю битву возможно.
– Неужели вы способны бросить двух беспомощных леди посередине дороги? – возмущенно произнесла Скарлетт из повозки.
- Вы беспомощны, миссис Уилкс? – засмеялся Ретт, глядя на Скарлетт. – Сохрани Бог янки, которые нарвутся на вас.
- Ретт, - отвлекаю я мужчину, пытаясь вразумить его, хотя знаю, что это бесполезно. – Прошу, не бросайте меня. Я так устала и больше не выдержу испытаний.
- Я просил вас уехать со мной, когда Шерман только приближался к Атланте? – недовольно спросил Ретт. – Вы отказали, и я смирился, даже остался в осажденном городе, зная, что вы там голодаете. Я не дал вам умереть и пойти по миру, уважая ваше упрямство. Так что теперь ваша очередь проявить понимание и смирение.
- Я знаю, Ретт, - тихо шепчу я. – Я все понимаю, но прошу, не сейчас! Сейчас вы так нужны нам.
- Что мне делать в «Двенадцати дубах»? – нахмурившись, спрашивает Ретт. – Сейчас самое время проявить остатки патриотизма, смыв со своего имени клеймо труса.
Я молчала. Ретт, глядя на меня, молчал.
- А как же: «О, нет, Ретт! Вы не трус!» -
