Еще одна мучительно долгая минута, и зловещую тишину прервал смех Аро.
– Ха-ха-ха! – загремел он, а когда поднял голову, глаза его горели от волнения. – Восхитительно!
– Рада, что вам понравилось, – сухо улыбнулась девушка.
– Конечно! Видеть то, что открыто тебе, особенно будущее! – восторгался вампир.
– Это обязательно произойдет, – спокойно заверила его Элис.
– Да, да, так предопределено! Иначе и быть не может!
Седовласый Вольтури казался сильно разочарованным, и, судя по всему, Джейн с Феликсом разделяли его чувства.
– Аро! – недовольно вздохнул Кай.
– Дорогой брат, – улыбнулся Вольтури, – не стоит раздражаться. Подумай о перспективах. Пусть сегодня они к нам не присоединятся, зато есть надежда на завтра. Представь, сколько радости принесет в нашу маленькую семью одна только Элис! А еще очень любопытно узнать, что получится из Беллы…
Он что, не понимает, насколько субъективны видения моей подруги? Что сегодня она может решить изменить меня, а завтра передумать? Что тысячи малозначимых решений как самой Элис, так и посторонних людей, в том числе и Эдварда, могут повлиять на ее судьбу, а вместе с тем и на будущее?
И что изменит желание Элис, что хорошего в том, что я стану вампиром, если эта мысль так претит Эдварду? Если смерть для него лучше, чем вечно быть рядом со мной и веками терпеть мое занудство?
Теперь помимо страха я чувствовала, как на меня накатывают штормовые волны депрессии.
– Так нам можно идти? – спокойно спросил Эдвард.
– Да, да, да, – закивал головой Аро, довольный тем, как развиваются события. – Но обязательно приезжайте в гости. Я получил огромное удовольствие!
– Мы тоже к вам заглянем, – пообещал Кай, следя за нами из-под тяжелых полуопущенных век. Надо же, вылитая ящерица! – Проверим, выполняется ли соглашение. Парень, на твоем месте я бы не тянул резину. Второго шанса не будет!
Эдвард стиснул зубы, но заставил себя кивнуть, а Кай, самодовольно ухмыльнувшись, поплыл к трону, на котором с безучастным видом сидел Марк.
Феликс тяжело вздохнул.
– Феликс, потерпи, милый, – радостно улыбнулся Аро. – Хайди будет здесь с минуты на минуту.
– В таком случае нам лучше поскорее уйти. – В голосе Эдварда снова мелькнуло волнение.
– Да, – кивнул Аро, – отличная мысль, а то мало ли что может случиться. И все же, полагаю, вам следует дождаться темноты.
– Конечно, – кивнул Каллен, а я сморщилась: придется целый день сидеть в малоприятном месте.
– И вот еще что… – Вольтури поманил к себе Феликса, развязал накидку, снял ее с плеч крепыша и швырнул Эдварду. – Возьми, не будешь так в глаза бросаться!
Каллен примерил длинную накидку, только капюшон не надел.
– Тебе идет, – вздохнул Аро.
Эдвард усмехнулся, однако, взглянув через плечо, осекся.
– Спасибо, мы посидим внизу…
– До свидания, мои юные друзья! – Блестящие глаза Вольтури смотрели в ту же сторону.
– Пойдемте! – поторопил нас Эдвард.
Деметрий знаком велел следовать за ним и двинулся к каменному вестибюлю, который, судя по всему, был единственным выходом.
Эдвард подталкивал меня вперед, с другой стороны шла хмурая Элис.
– Не успели, – пробормотала она.
Я испуганно глянула на подругу – в ее темных глазах светились досада и огорчение. Тут из приемной послышались голоса, очень громкие и резкие.
– Как необычно! – прогудел мужской.
– Будто в средневековье попали! – ответил женский, неприятно визгливый.
В маленькую дверь, заполняя каменный вестибюль, протискивалась целая толпа. Знаком Деметрий велел освободить для них место, и мы прижались к холодным стенам.
Шедшая впереди пара, судя по произношению, американцы, в прямом и косвенном смысле оценивала обстановку.
– Добро пожаловать, друзья! Добро пожаловать в Вольтерру! – пропел из круглого зала Аро.
За парой вошли остальные, в общей сложности человек сорок. Некоторые глазели по сторонам словно туристы, даже фотографии делали. Другие казались смущенными, будто не понимали, как угодили в странную башню. Одна темнокожая женщина выглядела совершенно потерянной. На шее четки, в правой руке зажат крест; она шла медленнее остальных, то и дело теребила спутников, задавая вопросы на незнакомом гортанном языке.
Эдвард прижал меня к себе, но слишком поздно: я догадалась.
Едва в толпе образовалась брешь, Каллен толкнул меня к двери. Я чувствовала, как лицо перекосилось от ужаса, а из глаз вот-вот хлынут слезы.
Золоченый, богато обставленный зал наслаждался тишиной. В нем не осталось никого, кроме ослепительно красивой, статной женщины, которая разглядывала с любопытством всех нас, особенно меня.
– Добро пожаловать домой, Хайди! – привет ствовал стоящий за нашими спинами Деметрий.
Хайди рассеянно улыбнулась. Она очень напоминала Розали, хотя, помимо ослепительной красоты, никакого сходства не было. Я глаз не могла отвести.
Наряд только подчеркивал великолепие внешних данных. Суперкороткое мини выставляло напоказ поразительной длины ноги, затянутые в черные колготки. Блузка обманчиво строгая, с длинными рукавами и высоким воротничком, но красный винил повторял малейшие изгибы тела. Каштановые волосы ниспадали блестящей волной, а глаза поражали необычным сиреневым оттенком, – наверное, такой получается от сочетания синих линз и малиновой радужки.
– Деметрий! – сладко пропела она, хотя сиреневые глаза метались между моим лицом и серой мантией Эдварда.
– Отличный улов, – похвалил вампир, и я тотчас поняла, зачем нужен столь вызывающий наряд. Она не только рыбак, но и наживка по совместительству.
– Спасибо! – ослепительно улыбнулась красавица. – Ты идешь?
– Буквально через минуту. Оставь мне парочку.
Хайди кивнула и, еще раз смерив меня любопыт ным взглядом, исчезла за дверями.
Мне пришлось бежать – так быстро шагал Эдвард. Однако зал был слишком длинным, и крики послышались раньше, чем мы успели добраться до двойных дверей.
Глава двадцать вторая
Полет
Деметрий оставил нас в пышущей благополучием приемной, где за конторкой из красного дерева по-прежнему сидела молодая Джина, а из встроенных колонок лилась совершенно безобидная бодрая музыка.
– До наступления темноты не уходите, – напом нил стражник Волыури. Каллен кивнул, и Деметрий поспешил прочь.
Судя по всему, подобный обмен фразами нисколько не удивил Джину, хотя она и смерила проницательным взглядом накидку, которую пришлось позаимствовать Эдварду.
