Гуляния были в самом разгаре, а Клотильда грустила, хоть и пыталась не показывать виду. На окрашенных розовым блеском губах гостила годами отрепетированная улыбка, но в небесно-синих глазах не было озорных искорок, которые появлялись там при искренней радости. Снежка, хорошо знавшая подругу, непременно раскусила бы ее, но жена наместника вместе с мужем отправилась провожать Сияющего, другие же ничего не замечали. Даже Ингольв видел в леди Андервуд лишь веселящуюся блондинку в изумительно красивом голубом платье с серебряной вышивкой. Тиль так и не привыкла к легким нарядам, которые носили женщины Рассветного, и на выход предпочитала надевать костюмы с пышными юбками, узкими корсетами и умопомрачительным декольте, в котором тонули взгляды всех встречных мужчин без исключения. Это льстило, но… не радовало.
Ей вообще мало что доставляло удовольствие в последние дни. Только вернувшись в Алин-тирао она поняла, какую глупость совершила. Почему она ушла тогда, даже не попрощавшись с женихом, Тиль и сама не знала. Накопившаяся обида и прощание с друзьями разбудили эмоции, захлестнувшие привитую с детства расчетливость. И, поддавшись, порыву, Клотильда сделала то, о чем теперь сильно жалела. Но отправиться назад в Шеас после слов, переданных Гримму, блондинка не могла, так как не позволяла гордость. Она леди, а не комнатная собачка, которая бегает за хозяином, виляя хвостиком в надежде на ласку. Это он должен за ней бегать! Он, а не она! Так почему же огненный эррисар даже не попытался ее вернуть или хотя бы поговорить с невестой после ее ухода?
Верить в то, что она никогда не была нужна Закари, Тиль не хотелось, но реальность подтверждала именно этот вариант. А ведь поначалу девушка думала, что поступила правильно, пусть и приняла решение на эмоциях. Ей казалось, что оборотень из тех, кто ценит гордых и строптивых, вроде той же Регины, которой он вслух восхищался, когда она сражалась со стражниками. Только не учла Клотильда, что ее несостоявшийся супруг леди Грэй и утешится, задержав больную в лазарете под предлогом неважного состояния здоровья. Ну а пока она якобы долечивается, обаятельный «мишка» вскружит «редкому цветочку» голову, запудрит мозги и растревожит сердце, как поступил с бывшей невестой.
Да и невестой ли? Ведь так он представил Тиль только близким друзьям, которые вполне могли подыграть своему предводителю, чтобы усыпить бдительность глупенькой пленницы, мечтавшей о крепкой семье с огненным эррисаром. Забавно, но именно с этим получеловеком-полуволком леди Андервуд задумалась о детях, он ей по-настоящему понравился, хотя поначалу она и думала, что все дело во власти, которой она так жаждала. Изнанка изменила ее, сделала честнее и… научила чувствовать. А может, дело вовсе не в побочном эффекте проклятия? Вдруг это была любовь? Настоящая, не придуманная и не наигранная, такая как та, что подарила ее сводной сестре настоящую снежную сказку. Под влиянием этой искренней и бескорыстной любви Снежана из шкодливой пацанки превратилась в прекрасную леди, в глазах которой при виде мужа загорались звезды.
И Клотильда тоже осознавала, что неуловимо преображается рядом со своим эррисаром и только с ним. Той ночью в комнате Закари она чувствовала себя королевой. Нужной, желанной, вызывающей уважение и восхищение. А потом все пошло наперекосяк. И вместо того чтобы остаться с избранником и добиться‑таки его внимания, как учила мама, девушка гордо ушла. Ну, не дура ли? А впрочем, может оно и правильно. Ведь жених, считающий невесту менее важной, нежели все остальное, вряд ли стал бы прислушиваться к ее мнению в законном браке. Быть же красивой ширмой при этом мужчине Клотильда не хотела. С ним, как ни с кем другим, она желала получить либо все, либо ничего и, к сожалению, так оно и вышло.
Подобрав пышные юбки, девушка отправилась в сад, желая уйти от головокружительно веселья, радостных улыбок и надоедливых ухаживаний Ингольва, обижать которого не хотелось, так как он ей нравился, но и принять его ухаживания блондинка была не готова. Другой мужчина занимал ее мысли, заставляя плакать разбитое сердце. И пока эта рана не затянется, Тиль решила не начинать новую охоту за мужем. Потом… через месяц, или через два, в крайнем случае, через полгода она непременно найдет себе подходящего кандидата здесь или в крыле тьму, куда ее лично пригласил эррисарский сын Аарон, а может, и воскресит в себе былую симпатию к лысому магу света. Все возможно. Сейчас девушка хотела уединения, и поэтому мужской голос, раздавшийся за ее спиной, не сильно обрадовал улизнувшую с праздника блондинку.
— Леди куда‑то торопится? — повторил свой вопрос незнакомец, а сердце Клотильды сжалось от едва уловимого сходства интонаций этого человека и ее бывшего жениха. Остановившись, она медленно обернулась, стараясь не выдать волнения и… разочарованно вздохнула, увидев не мохнатое чудовище в балахоне, а высокого широкоплечего брюнета с короткими волосами и черными, как ночь глазами, внимательно наблюдавшими за девушкой.
— Простите, лорд, — сделав книксен, сказала она, — но мне бы хотелось прогуляться по саду… одной.
— Сбегаете, леди? — усмехнулся мужчина, и опять его мимика показалась ей до боли знакомой, хотя видела этого человека Тиль впервые. — У вас это хорошо получается.
— Что именно? — нахмурилась блондинка, вглядываясь в лицо собеседника. Глубоко посаженные глаза, густые брови, острые скулы, квадратная челюсть, выдающийся нос с горбинкой и довольно крупный рот, который почему‑то без конца притягивал взгляд блондинки. Ей нравилось смотреть, как поднимаются уголки губ, один чуть выше другого, отчего улыбка получалась кособокой и от этого немного ироничной. Судя по внешнему виду, это был кто‑то из лордов тьмы, но раньше она не встречалась с этим магом. Или он вообще не из стражей Триалина? Случайный гости или…
— Тиль, милая, прекрати меня так придирчиво изучать, это больно бьет по и без того избитому тобой самолюбию.
— З-закари? — от удивления и затопившей душу радости, леди Андервуд начала заикаться.
— Не похож? — выгнул черную бровь демон. — А если так? — его черные глаза полыхнули алым пламенем.
— Уже лучше, — немного справившись с эмоциями, улыбнулась Клотильда.
— Можно и так, — подойдя ближе, мужчина начал стремительно меняться… в лице. Все остальное по-прежнему оставалось человеческим: фигура, руки, а над кружевным воротником теперь красовалась голова черного волка, которая довольно скалилась, подмигивая девушке огненным глазом. — Признала, невеста, жениха? — полюбопытствовал демон.
— Допустим, — скрестила на груди руки блондинка.
