— Серьезно?
Клянусь, Мэдди выглядела еще счастливее, чем когда рассказывала мне о помолвке.
— Когда она будет готова?
— В июле.
— Bay, круто! Там можно устраивать такие классные летние вечеринки!
— Точно. Главное, чтобы они сдали ее в срок. Она довольно вздохнула и порывисто обняла меня.
— Какой чудесный день! Для нас обеих.
— Да, — согласилась я. — Просто замечательный.
Я шла домой, слишком ошеломленная новостью о помолвке Мэдди, чтобы думать. Хью вовремя предупредил меня, поэтому особо раздумывать было не о чем. Я убедила Сета, что наша любовь — лишь воздушный замок, что ему надо вернуться в реальность и наладить отношения с Мэдди. Сет поверил мне и постарался заслужить ее прощение — не для нее, для самого себя — этим поспешным предложением руки и сердца. Вообще он не склонен к скоропалительным решениям, но обстоятельства вынудили его пойти на это.
Не успела я отойти от магазина и на полквартала, как у меня зазвонил телефон. Я узнала код Ванкувера, но номер не определился. Кто бы это мог быть? Может, Эван решил попросить меня контрабандой привезти им баллончиков с краской? Но, слава богу, это оказалась Кристин.
— Привет, — сказала я. — Как дела?
— Отлично. Нет, не просто отлично, а великолепно.
Немного помолчав, она смущенно добавила:
— Мы с Седриком… мы…
Впервые за долгое время я по-настоящему обрадовалась!
— Правда? Вы, ребята, что ли, встречаетесь?
— Да, — удивленно сказала она, как будто ей самой все еще не верилось. — Он сказал мне, что это ты посоветовала ему сходить со мной куда-нибудь.
— Мм, ну… я просто предположила, что он ищет не там, где надо.
— Джорджина, я даже не знаю, как мне отблагодарить тебя, — взволнованно сказала Кристин.
Не ожидала таких проявлений чувств от бизнес-бесовки.
— Я так долго ждала этого, так давно любила его, а он даже не замечал меня, пока ты не заставила его остановиться и посмотреть вокруг. Он сам сказал, что был так занят поисками нужной женщины, что не смог разглядеть ту, которая все это время была рядом с ним.
Меня тоже переполняли чувства.
— Я рада за тебя, Кристин. Правда. Ты этого заслуживаешь.
— А все говорят, что проклятые души вообще ничего не заслуживают, — рассмеялась она в ответ.
— Мы заслуживаем и хорошего, и плохого, как и все остальные. Не думаю, что проклятие на это как-то влияет.
Кристин помолчала, а потом заговорила тихим, едва слышным голосом. Мне пришлось остановиться и отойти подальше от проезжей части, чтобы расслышать ее слова.
— Интересно, что ты так говоришь, — медленно сказала она. — Потому что я… кое-что для тебя сделала.
Я сразу же представила себе, как прихожу домой и обнаруживаю на пороге пакет с пончиками из «Тим Хортонс».
— Мм, не стоило. Я ничего такого не сделала.
— Сделала. По крайней мере, для меня. Поэтому мне захотелось отплатить тебе тем же. Я… ну, в общем, я посмотрела твой контракт.
От неожиданности у меня дыхание перехватило:
— Что???
— У нас накопилось много документации, и мне удалось получить разрешение на командировку в канцелярию.
«Командировкой в канцелярию» называется посещение отдела внутренних дел ада.
— Кристин… а если бы тебя поймали?
— Не поймали, — гордо сказала она. — Я нашла твой контракт и прочитала его.
На мгновение мне показалось, что мир остановился и прекратил свое существование.
— И что ты там прочитала? — тихо спросила я.
— Ничего.
— Как это — «ничего»?
— С контрактом все в полном порядке. Я перечитала его несколько раз. Никаких двусмысленностей.
— Не может быть! Нифон приложил столько усилий, чтобы меня отозвали в ад! Хью уверен, что он просто пытался отвлечь внимание руководства от самого контракта.
— Я ничего об этом не знаю, — сказала Кристин с неподдельным сочувствием в голосе. — Я знаю только то, что прочитала. Ты продала душу дьяволу и стала выполнять обязанности суккуба в обмен на то, чтобы все смертные, знавшие тебя, забыли о твоем существовании. Так?
— Да…
— Там так и написано. Текст составлен грамотно, без ошибок.
Я молчала, не зная, что ответить.
— Джорджина, ты меня слушаешь?
— Да… прости. Просто я думала… Я была уверена, что…
Глупо с моей стороны надеяться, что в контракте есть какая-то лазейка. Но мне все время казалось, что у меня есть шанс. Поэтому я поверила видениям Никты, поэтому я думала, что смогу забеременеть, находясь в стазисе. Данте был прав, я слишком наивна.
— Спасибо. Я очень благодарна тебе за то, что ты сделала.
— Мне очень жаль, что я не смогла тебя ничем порадовать. Если я могу еще что-то сделать для тебя — не нарушая правил, — просто скажи.
— Спасибо. Я буду иметь в виду.
Мы попрощались. Я обвела пустым взглядом окрестности — пытаясь уйти подальше от дороги, я зашла в тихий жилой квартал.
— Какой ужасный день, — сказала я вслух, — хуже и быть не может.
Позади раздалось какое-то шуршание, и я резко обернулась, почувствовав себя полной идиоткой, которая к тому же еще и разговаривает сама с собой, но там никого не оказалось. Потом я увидела, что кусты у тротуара слегка зашевелились, подошла поближе и присела на корточки. Из кустов на меня уставились огромные желтые глаза, раздалось жалобное мяуканье. Я произнесла пароль, знакомый хозяевам кошек во всем мире, и вскоре мой таинственный наблюдатель вышел из засады.
Мне показалась, что я уже где-то видела эту тощую кошку. Она была поменьше Обри, наверно, помладше, ужасно худая, на боках выпирали ребра, покрытые свалявшейся, грязной шерсткой. Гладя ее по голове, я заметила, что шерстка очень сухая — наверно, у нее блохи, подумала я. Кошка не могла решить, стоит ли мне доверять, но все-таки не убегала, изучая меня с неподдельным интересом, словно пытаясь понять, что я за птица и не перепадет ли ей чисто случайно что-нибудь из еды.
Я же, в свою очередь, тоже пыталась понять, что мне с ней делать. У нее, видимо, нет хозяев, а если и есть, то их надо срочно лишить родительских прав. Я рассматривала эти желтые глаза, каждую линию ее хрупкого тела. Она была не совсем похожа на нее, но все-таки… я была убеждена, что это та самая кошка. И после недолгих размышлений в духе Картера я вдруг поняла, что Вселенная, возможно, еще не окончательно поставила на мне крест.
Я подставила кошке ладони, та долго обнюхивала их, а потом позволила взять себя на руки. Это была девочка. Она совсем не сопротивлялась, когда я прижала ее к груди и пошла домой. Она даже начала мурлыкать — может быть, мы с ней уже были когда-то знакомы, а может, она просто устала все время бороться за жизнь.
