А если все обстоит иначе? Может, Вильяму известно, насколько важна для него Женевьева? Может, она лишь средство для причинения ему дополнительных мук? Но каким образом Вильям узнал, что Женевьева означает для него целый мир? Что они поженились? Что теперь он не призрак, а обычный смертный?
Кендрик снова медленно лег и тяжело вздохнул. Вопросов так много, а ответов до обидного мало. Надо приложить все усилия, чтобы отыскать Вильяма. В худшем случае он заманит Вильяма в Сикерк и там убьет. Достойное завершение всей этой истории.
При условии, что Вильяма можно будет убить.
Кендрик прижал к себе Женевьеву и закрыл глаза.
Господи, помоги мне, подумал он.
Женевьева зашла в дом, удивляясь, во сне все это происходит или наяву. Она пошла на прием к доктору, чтобы узнать, почему обычная простуда подозрительно долго не проходит. Она никогда не задумывалась о возможной беременности, хотя сама не знала почему. Они с Кендриком были женаты два месяца. А теперь оказалось, что у нее будет ребенок. Улыбаясь и пританцовывая от счастья, Женевьева переступила порог кухни. Вот уж Кендрик обрадуется!
Обрадуется ли?
Да, несомненно. Как раз вчера вечером они просматривали книгу по геральдике. Кендрик показал ей фамильный герб и объяснил, каким образом он хочет его изменить сейчас, когда он стал хозяином собственного замка. Его дочери и сыновья получат этот герб в наследство, каждый с небольшой разницей в зависимости от очередности рождения. Она обратила внимание на то, с какой гордостью Кендрик говорил на эту тему.
Он также показал ей фамильный герб Седвиков. Дракон, стоящий на задних лапах. От одного только взгляда на него Женевьеву пробрала дрожь. Не может быть, чтобы Вильям был жив до сих пор. Она искренне надеялась, что если так и было, он выбрал для проживания местечко потеплее, например, Африку. Да где угодно, лишь бы подальше от Англии.
Зайдя на кухню, Женевьева заметила записку, прилепленную к холодильнику. Она расчувствовалась при виде крупных каракулей Кендрика.
Моя Джен, мы с Ройсом отправились на конную прогулку, как ты нам и велела до своего отъезда в деревню. Надеюсь, ты приятно провела время у Аделаиды и прикупила у нее что-нибудь интересное. Я вернусь перед полуднем. Кендрик.
Было только одиннадцать часов. Женевьева решила, что у нее достаточно времени, чтобы испечь печенье и прочитать пару глав из книжки, которую Кендрик постоянно пытался от нее спрятать. Она подняла крышку от банки, где хранилось печенье, и вытащила оттуда книгу.
— Неплохо придумано, Сикерк, — заметила она с иронией. — Твое любимое печенье, не так ли?
— Вряд ли он сможет им полакомиться, — прогрохотал низкий голос со стороны входной двери.
Женевьева резко обернулась, прижав руку к горлу. От изумления она раскрыла рот. В дверях кухни стоял мужчина в полном боевом вооружении. Тяжелая кольчуга скрывала его руки и ноги; на голове красовался шлем. На боку, в пределах досягаемости рук в боевых рукавицах, висел длинный меч. Незнакомец вперился в нее одним голубым, а другим коричневым глазом. На плаще его виднелся застывший в боевой стойке мифический зверь, вышитый черным и красным.
Дракон.
Это герб Вильяма из Седвика. Еще не придя в себя, Женевьева осмотрелась вокруг в поисках оружия и схватила нож для разделки мяса. Сильные пальцы сомкнулись на ее запястье и сжимали до тех пор, пока ей не оставалось ничего другого, как выпустить нож. Она попробовала брыкаться. Вильям с размаху ударил ее по щеке, поднял вверх и прижал к стене. У Женевьевы не хватало воздуха, чтобы крикнуть. Мужчина был ростом с Кендрика и такого же атлетического сложения. И выглядел он так, словно хотел ее убить.
— Кто ты? — прошептала она.
— Удивительно, что де Пьяже ничего обо мне не рассказывал. Когда-то, много лет назад, я победил его на турнире, а этот слабак обвинил меня в нечестной игре.
— А я слышала, что все было вовсе не так, — успела она сказать, пока он не сдавил ей горло. — Видела… шрам … на его спине…
— Спишь с призраком, дорогуша? Это оригинально!
— Он не… — Она внезапно замолчала.
Вильям прищурил глаза.
— Он что?
— Ничего.
Он схватил ее за волосы.
— У меня есть некий документ, и ты его подпишешь, милая девица, затем я побалуюсь с тобой раз или два. Его сиятельство будет доволен, верно? — Вильям громко рассмеялся. — Вот так умора, Боже ты мой! У меня будет не только его замок, но и женщина в придачу. А он ничегошеньки не сможет поделать — только сидеть и смотреть! — Он подтолкнул ее к двери. — Так где твой славный любовничек? Небось шныряет по конюшням, как и пристало такому дворняге, как он?
Женевьева ничего не ответила. Ей надо было найти способ предупредить Кендрика. Когда они вышли из замка, Вильям снова схватил ее за волосы, затем вытащил из машины папку с документами. Открыл ее и достал акт отречения от замка.
— Подпиши.
— Интересно, зачем?
— Затем, что я буду хозяином Сикерка, а не де Пьяже. — Вильям мило улыбнулся. — Ну разве это не забавно? Он привязан к Сикерку так долго, пока не станет его законным владельцем. А теперь Сикерк будет принадлежать мне. — Он снова рассмеялся. — Ах, я всегда мечтал собственноручно отправить его прямиком в ад!
— Он не был трусом…
Вильям с такой силой толкнул Женевьеву на автомобиль, что она на минуту потеряла дыхание.
— Глупая сука! Ты представить себе не можешь, как я страдал. У меня отобрали земли и титул, и семья от меня отказалась. Мне запретили сражаться на турнирах не только в Англии, но в Нормандии и Франции. Кровь Господня, женщина, да я стал нищим! Понадобились годы, чтобы собрать серебро и заплатить за смерть Кендрика, и деньги эти я добыл ценой собственной крови! Теперь подписывай чертов документ, и покончим с этим!
— Она уже подписала акт отречения от собственности. Нет нужды подписывать его еще раз.
Женевьева увидела Кендрика на лошади не далее, чем в двадцати шагах от них. А вокруг него, куда ни глянь, стояли толпы всадников, все в полном боевом облачении. Женевьева не знала, кто из них призраки, а кто — нет.
— Отпусти ее, Седвик.
Вильям был настолько ошеломлен, что Женевьеве удалось вырваться у него из рук. Она обежала машину и встала с другой стороны, чтобы удостовериться, что Вильям не бросился ее догонять. Он не двинулся с места. Вместо этого он закрыл папку и расхохотался.
— Ах, де Пьяже, ты всегда отличался хорошим чувством юмора. Неужели ты думал, что твой жалкий вид способен меня напугать? А теперь слушай меня внимательно: во-первых, я хочу позабавиться несколько раз с твоей девкой. Можешь остаться и смотреть, если хочешь. Я приглашаю. Твои люди тоже могут остаться. Я всегда любил представления перед публикой.
