Например то, какие прикосновения ей нравятся. Как ее лучше вылизывать. А потом, когда они встретились на следующий день в отеле, он продемонстрировал несколько новых трюков, ставших ее любимыми.
Лори никогда не изменяла мужу, ни разу за восемь лет брака. Но по какой-то причине она не могла сопротивляться этому мужчине, который просил называть себя Фантомом.
Он сделал ей выгодное предложение, и она согласилась. Она пошла бы на все ради еще одного оргазма в его объятиях.
— Я знаю, о чем ты думаешь.
Лори испуганно распахнула глаза. По краю поля зрения сгущалась тьма, но боль уже ушла. Лори потеряла слишком много крови. Джаггер провел пальцем по руке девушки.
— Ты думаешь о сексе. Со мной. Как все началось. Жизнь проносится у тебя перед глазами, — прошептал он. Только Джаггер со своим раздутым самомнением мог решить, что в последние минуты она будет вспоминать о времени, проведенном с ним.
Нет, она думала о том, как предала мужа, как секс с Фантомом стал для нее наркотиком, и после их второй встречи она ехала домой, а все ее тело пульсировало, кожа была сверхчувствительной. От любого прикосновения у нее все сжималось внизу живота, при малейшей вибрации ее на месте накрывало оргазмом. По дороге домой она три раза кончила в такси.
Джаггер начал с ней флиртовать, и в состоянии дурмана она ответила ему взаимностью и позволила поиметь себя прямо на полу библиотеки. Пока Кинан был на охоте.
Чувство вины пожирало Лори. Она любила Кинана, но последний год ее тело, казалось, ей не принадлежало. Она стала рабой гормонов. Лори изнывала от желания при мысли о Фантоме, но не могла видеться с ним так часто, как хотелось бы. Проклятье, за год они пересеклись всего раз пять-шесть. Кинан помогал справиться с возбуждением, но он не всегда был рядом.
А когда не было Кинана, появлялся Джаггер.
— Не волнуйся, Лори. Я продолжу наше дело. Хотя придется переехать сюда до тех пор, пока не прикончу Ки.
— Нет, — выдохнула она.
— Мне придется. Я возьму на себя управление ячейкой…
Собрав все свои силы, она вытащила кинжал из живота и воткнула острый клинок в Джаггера.
Он, упав, закричал, а потом внезапно полетел через комнату.
Кинан.
Она услышала приглушенные хрипы, вопли, полные ярости, и звуки ударов. Лори уже почти ничего не видела, но по треску сломанных костей поняла, что кто-то умер.
— Лори. — Сильные руки Кинана перекатили ее на спину. — Держись. Держись, пожалуйста.
— Нет. — Она слабо ухватилась за его запястье. — Все кончено. Просто… знай… — Она вздохнула, и послышалось бульканье. — Я делала это ради ячейки. Ради денег.
— То есть ты спелась с демонами ради денег?
С демонами? Девушка тряхнула головой.
— Приказы поступали от Старейшины. Мы ловили демонов. Оставляли их в зоопарке. Деньги приходили на наш счет.
Кинан выругался.
— Приказы и деньги шли не от Старейшин… а от демонов. Ты подчинялась гребаным демонам.
— Нет, — в ужасе прошептала Лори. — Нет.
О, Боже, она пошла на все это, предала «Эгиду», ячейку, Кинана… ради демонов…
Лори задрожала.
— Холодно… как… холодно…
Кинан притянул Лори к себе и держал, пока из нее вытекала жизнь. Когда он ехал сюда, следуя за сигналом датчика, который успел прилепить к Джаггеру в зоопарке, то думал, что ненавидит Лори. Думал, что убьет ее. Но стоило ему увидеть Лори в луже крови, на пороге смерти, все его мысли были только о том, как ее спасти.
Как военный врач, он многое повидал на своем веку, нанюхался крови, зашивая парней, которым — он знал это наверняка — не суждено было прожить и десяти минут. Будучи Хранителем, он штопал раны ужаснее, чем от самодельных взрывных устройств. Но ничто не подготовило Ки к зрелищу, как его собственная жена придерживает дрожащей рукой свой взрезанный живот.
Она обмякла, взгляд стал стеклянным. И будь все проклято, но ему хотелось рыдать, словно гребаной девчонке. Вместо этого, Кинан осторожно опустил Лори на пол. Он не стал смотреть на валяющееся кучей в углу кухни тело Джаггера. Ки достал из кармана мобильный телефон, ловким движением пальца откинул крышку.
— Тридцать девять, тридцать восемь, тридцать семь…
Он бросил телефон рядом с телом Лори и вышел из дома.
Три месяца спустя…Как ни странно, демоническая сущность не помешала Тэйле продолжить работу на «Эгиду». Правда, по сути никто кроме Кинана не знал, кто она на самом деле, и охота на нее прекратилась. Ее задача в нью-йоркской ячейке сводилась к тому, чтобы научить Хранителей видеть разницу между опасными и безобидными демонами.
И пока все шло нормально.
Кинан относился к ней настороженно, но ему нужна была ее помощь, чтобы разобраться в том, что натворили Лори и Джаггер, и чем глубже он рыл, тем больше отдалялся от «Эгиды».
Он нашел банковский счет, где парочка прятала деньги, заработанные на похищении демонов, он допросил Блика, который признался, что Джаггер пришел к нему и нескольким другим Хранителям под предлогом участия в сверхсекретных миссиях. Все были абсолютно уверены, что приказы исходят от верхушки «Эгиды» — Сиджила… включая смертный приговор Тэйле.
С тех пор Кинана преследовало одно желание — вернее, на взгляд Тэй, навязчивая идея — найти тех, кто стоял за похищениями и торговлей органами, тех, кто совратил Лори и забрал ее у него. Однако продвинулся он мало; Хранители «Эгиды» больше не похищали демонов, и оборот органов уменьшился. Никаких подозрительных ранений и смертей. Да, работа черного рынка была нарушена, но ни Тэйла, ни Призрак не верили, что на этом все закончилось.
На демонические органы всегда будет спрос, а значит, их всегда будут продавать.
И потом был еще Фантом. После случившегося в зоопарке он исчез на два месяца, а когда вернулся, то стал вести себя как ни в чем не бывало. И для всех так и осталось тайной, кто мог выдавать себя за него, да и зачем.
Он все так же продолжал превышать месячную квоту на убийства, хотя Призрак и начал просить вампиров принимать в расчет, кто оказывался жертвами — все были смертными мужчинами, гангстерами и убийцами со всех частей света. Видимо, Фантому нравился вызов, а Тэйле еще три раза приходилось смотреть, как Призрак корчится от боли на полу своего кабинета. Если кто-нибудь из их врагов в ближайшее время не прикончит Фантома, она вполне может сделать это сама.
Она еще не пробовала перекидываться в свою другую форму, ни разу за все три месяца с тех пор, как Тень провел слияние и вплел защитные чары в татуировки у нее на запястьях, лодыжках и шее, но Фантом просто напрашивался на то, чтобы ему показали, что такое мучения от Кромсателя Душ.
