- Вы были влюблены в неё, - догадалась я.
- В неё был влюблён весь город. Как в вас, Кэт. Юджени была чем-то похожа на вас – черноволосая, модница, весёлая… В неё невозможно было не влюбиться. Юджени была звездой этого города. И все знали, что она станет следующей маркграфиней Огрест. И это было справедливо. Правильно. Разве я мог дать ей столько, сколько Ноэль? Он – законный наследник, всё принадлежит ему, а значит, и самая красивая девушка должна быть его по праву. Я смирился. К тому же, она его не любила, поэтому было не так обидно.
- Чудесные рассуждения, - похвалила я его насмешливо. – А потом выяснилось, что у девушки на этот счёт было своё мнение.
- Да, скандал был громкий, - признал аптекарь. – Невеста маркграфа изменила ему с его же младшим братом. Красота! Гнилая семейка, я это уже понял.
- Вы недалеко ушли, - заметила я.
- Увы, и я перенял не самые лучшие черты нашего отца, - не стал он отрицать. – Я тогда был в бешенстве. Очень злился на Юджени. Могла бы изменить Ноэлю и со мной, если ей не нужны были богатства Огрестов. Чем я хуже старших братьев? Пусть не по фамилии, а по крови – я тоже аристократ. Но она выбрала этого сопляка, Шарля. Тогда я ещё надеялся, что Ноэль проявит характер и накажет их. Но он вдруг их простил, устроили свадьбу, и тут выяснилось, что наша недотрога Юджени уже беременна.
- Это её жизнь, - сказала я. – Она вам ничего не обещала, поэтому и не обманула.
- Она всех обманула, - повысил голос аптекарь, но сразу же сбавил тон. – Она всем лгала, Кэт. Жениху, городским парням, и даже Шарлю до последнего не говорила, что уже носит ребёнка. Между нами, она похожа на вас, но глупая, как плотвичка. Мозгов меньше, чем у рыбы. Сейчас мне стыдно, что я был в неё влюблён. Но тогда я злился, да. Очень. Ходил везде за ней. Она меня не замечала – для неё тогда существовал только Шарль. И тут подворачивается такой случай…
- Кровь на снегу?
- Самые крепкие заклятия делаются на крови, - кивнул он. – Когда капнула кровь, я сразу понял, что она решила поколдовать, как глупая королева из глупой сказки. У них тоже были какие-то способности – у Юджени и у этой королевы, как и у моей матери. Только не надо соваться туда, где ты ничего не понимаешь. А Юджени сунулась. Она сказала: «Хочу, чтобы у меня родилась красавица-дочь! Чтобы она была белая, как снег, румяная, как кровь, и с волосами чёрными, как чёрное дерево…», - и замолчала, думая, что ещё добавить. Я стоял шагах в трёх от неё, как раз под чёрным деревом, и добавил шёпотом: «…и чтобы возненавидела ты её до смерти». Только сказал, и тут Юджени заканчивает заклятье: «Аминь». Она так и не придумала, чего ещё пожелать для будущего ребёнка! – он засмеялся сухим, злым смехом. – К тому же, эта дурочка даже не поняла, что произошло. Для неё это были просто слова – продолжение сказки про Белоснежку, которую она так любила. А потом получилось ещё смешнее. Заклятие подействовало, и наша тихоня-Юджени пыталась убить новорождённую дочь, но вместо этого прибила своего любимого Шарля. Ноэлю пришлось быстро состряпать дело о несчастном случае и запереть эту сумасшедшую в клетку. Вот это – настоящая месть, правда, Кэт? Месть всему семейству, чтобы ответили за всё. Жаль, папаша давно умер. Мне бы хотелось посмотреть на его физиономию, когда бы он узнал, что невестка прикончила его младшего сыночка, а старший вынужден быть при ней тюремщиком, да ещё воспитывать и охранять племянницу, которая вполне могла быть его собственной дочерью.
- Вы знали об этом… - я забыла даже убегать, так меня поразило признание - гадкое, чёрное, липкое, как болотная грязь.
- Конечно, знал, - удивился он. – С самого первого дня, как Юджени проломила голову Шарлю. Монтеро всё мне рассказал, в подробностях.
- Значит, он всё же нашёл вас в ту ночь, - поняла я. – Нашёл – и обвинил.
- Он был умный, мастер Гаспар, - признал аптекарь. – Сразу понял, что это моих рук дело. Он и раньше меня подозревал, и мигом сообразил про проклятье. Требовал, чтобы я расколдовал Юджени.
- Но вы не расколдовали…
- Для чего? – искренне изумился он. – Пусть они живут и мучаются. Шарль ещё слишком легко отделался, но зато Юджени с Ноэлем отхватили за всех сполна. Вселенская справедливость, Кэт. Не находите?
- Не нахожу. А что вы сделали с господином Монтеро? Он ведь не сбежал от невесты?
Он улыбнулся, как мог бы улыбаться настоящий людоед. Не сказочный.
- Вы чудовище, - с трудом произнесла я.
- Благодарю, - он сделал полупоклон в мою сторону. – Принимаю это, как комплимент.
- Только это не комплимент, - разочаровала я его. – Но почему вы до сих пор здесь? Отомстили, наказали, почему остались в этом городе?
- Это мой родной город, если забыли, - сказал он и опёрся ладонью о стол. – И мне было приятно видеть мучения Ноэля. Как он ходит мрачный, бледный, перестал смеяться – настоящий лорд Огр. Весь город в трауре, никто не смеет улыбнуться, все боятся чего-то, а чего – сами не могут понять, пугают друг друга страшилками про ведьм и колдунов, и не подозревают, что настоящего колдуна не вычислить, - он опять улыбнулся. – Ещё немного – и Марлен тоже свихнулась бы или зачахла. Это был бы второй удар для Ноэля. И удар покрепче, чем смерть Шарля. Как бы он себя казнил – не уберёг любимую племянницу, единственное дитя покойного брата…
- Вы не чудовище, - поправилась я, - вы – настоящий дракон. Злобный, алчный, завистливый. Сидите в пещере и наслаждаетесь страхом и горем людей.
- Так и было. Пока не приехали вы, Кэт.
- Да, я разгадала ваше преступление…
- Я не об этом, - перебил он меня. – Как только вы приехали, всё изменилось. Вы такая красивая, яркая, дерзкая… В вас жизнь бьёт ключом. Я и оглянуться не успел, как вы тут всё изменили – Надин выходит за телёнка Тутура, который и слова о любви ей сказать не осмеливался, Лиленбрук мирится со своей драгоценной доченькой, которая сбежала из родительского дома с учителишкой, Дайана уже не королева упырей, никто ею не восхищается, никто перед ней не пресмыкается, Марлен – живее всех живых и носиться с босяками из общественной школы, у нас теперь местный оркестр, посиделки, свадьбы… И даже Ноэль ходит довольный и счастливый, как объевшийся кот.
- Как обидно-то! – всплеснула я руками.
- Очень обидно, Кэт, - подхватил он. – Но самое обидное, что красавица опять полюбила не меня. Что такого в этом Ноэле, что вы выбрали его? Он скучен и глуп, как мой башмак. Дело в замке и сундуках, полных золота? Я думал, вас таким не очаровать. Мы могли бы уехать в столицу, и что бы там натворили на пару с вами – ух!..
- Даже подумать об этом страшно, - сказала я, уже не скрывая гнева и презрения. – Никогда бы не стала вашей парой. И не стану. Вы мне сразу не понравились – со своими улыбочками, услужливостью, сплетнями, которые так и лились из вас. Сначала я считала вас неплохим человеком, пусть и болтливым, а теперь вижу, что вы прогнили насквозь. Вы не синиль, Рафаэль, а гниль. И если не понимаете, почему я полюбила Ноэля – этого благородного, честного, верного человека…
- Так, не надо мне про его замечательные качества, - остановил он меня жестом. – Даже слушать это не желаю.
- А придётся, - пообещала я ему со мстительной радостью. – Я разоблачила вас. И вы проиграли. Закончилась ваша драконья власть в этом городе. Вы будете наказаны. И вот в этом будет вселенская справедливость.
- Всё-то вы разузнали, Кэт, - поцокал он языком, - всё-то выяснили, всё просчитали. Но одного не учли,
- Чего же? – поинтересовалась я.
- В замке только вы и я – сказал он. - И Юджени, запертая в подвале. Как вы думаете, позволю ли я вам отправить леденцы в столицу?
Я не успела ответить, потому что он перемахнул через стол и оказался рядом со мной, схватив меня за шею двумя руками.
- Ваша смерть будет для Ноэля таким ударом, - шепнул он, сдавливая моё горло. – Вы умрёте, и всё будет как прежде.
Я вцепилась в него, стараясь разжать его пальцы и глотнуть воздуха, но аптекарь вдруг сам отпустил меня. Закашлявшись, я опёрлась о стол, и тут же меня подхватили другие сильные мужские руки – подхватили бережно, поддерживая, закрывая ото всех.
