замуж».
Душнила он, вот кто!
Я с трудом удержалась, чтобы закатить глаза.
— Это все?
— Нет, это не все, иначе я не попросил бы вас задержаться. Такая ерунда со временами у вас по всему тесту.
Так и знала, чтоб его!
— Поэтому к экзаменам я вас не допускаю. По крайней мере, пока не выучите времена и не пересдадите тест.
Что-о-о?!
— Из-за одного маленького потерянного времени?
— Не одного, а десятка. — Магистр оперся ладонями о кафедру и подался ко мне. — В мире драконов вас в лучшем случае высмеют. Вы знали, что на официальных приемах драконы предпочитают общаться на своем языке? Например, если на предстоящей помолвке Софии Драконовой и Сезара Драгона вы будете сыпать такими корявыми фразами, как вы думаете, на вас посмотрят?
Я буду молчать.
— Тот факт, что София Драконова — человек, никого не смущает?
— Ваше знание языка должно смущать! Вас! — рявкнул магистр, полыхнув золотом в зрачках. — Время пересдачи — послезавтра, после занятий. Все.
Вот же готова поспорить, что с таким характером на пересдачу приду не только я. А меня, именно меня он решил задержать и отчитать! Просто потому что я — это я. Хотя у меня в принципе форы по хотя бы малейшему изучению языка не было до того, как я сюда попала!
— В нашем мире говорят, что если ученик двоечник, то двойку надо поставить в первую очередь учителю! — огрызнулась я.
— Что значит — двоечник в нашем мире?
Да чтоб тебя, чтоб тебя, чтоб тебя!
— В моем, — сказала я. — В моем персональном мире за плохой результат ученика, то есть адепта, ответственен не только он, но и магистр!
Живите с этим!
Я вышла из аудитории раньше, чем успела что-то еще сказануть. И так уже сказанула.
Соня дожидалась меня, прислонившись к стене рядом с дверью. Так получилось, что на завтрак я, мягко говоря, опоздала. Влетела в Академию в самый последний момент перед рычанием на первое занятие, потому что утренним пробуждением мы с Валентайном… гм, несколько увлеклись. Поэтому и поговорить с Соней толком не получилось, даже просто ни о чем, не говоря уже о том, что произошло в ночь дуэли.
— Как прошло? — поинтересовалась она, увидев меня.
— Тоска. Пересдача, в смысле.
Соня приподняла брови:
— Серьезно?! Ты же так любила языки, Лен!
— Ну в нашем мире я как-то побольше сталкивалась с разговорным английским, например…
— Т-с-с-с! — Она сделала большие глаза.
— Тьфу. Прости. У меня от счастья совсем мозги отъехали, видимо.
— Валентайн? — Соня тепло улыбнулась, кивнула и мы направились в сторону следующей аудитории.
— Валентайн, — честно призналась я. Даже выкручиваться и спорить не хотелось.
— Я очень за тебя рада! — В том, что Соня говорит искренне, сомнений не было. А вот что касается легкой грусти в ее глазах, которая промелькнула — и тут же исчезла — это еще откуда?
— А ты как?
— А как я? Готовлюсь к помолвке.
— Ты любишь Сезара? — спросила в лоб.
Соня резко остановилась:
— Опять?!
— Нет. Я просто…
— Лена, мы закрыли эту тему, — произнесла она ледяным тоном. Настолько, что мурашки по коже пошли. Вот как после такого, скажите, верить в то, что она замуж по большой любви собирается?
— Нет. Не могу я ее закрыть, потому что…
— Да, я его люблю! Довольна?! — Соня сложила руки на груди. — Люблю мужчину, который меня изнасиловал. Хочешь еще что-то узнать на эту тему, валяй. Можем подробно обсудить случившееся той ночью, чтобы ты, наконец, успокоилась!
Она обошла меня и резко зашагала по коридору, я бросилась ей вслед.
— Сонь! Соня! Да подожди же!
— Я не хочу об этом говорить, Лена, что тут непонятного?! — Она метнула в меня резкий взгляд. — Пожалуйста! Я что, о многом тебя прошу?
— Нет. Не о многом.
— Тогда пожалуйста. — Соня глубоко вздохнула и сложила руки у груди в намасте. — Пожалуйста. Я не хочу ссориться с тобой из-за этого. Ты моя лучшая подруга, а я сейчас на взводе — думаю, тоже не стоит объяснять, почему. Поэтому давай говорить о чем угодно, только не об этом.
Я хотела сказать, что переживаю за нее. За то, что брак с Сезаром — это будет сложно даже несмотря на все чувства, но поняла, что эту тему реально стоит закрыть. Своими вопросами я ей лучше не сделаю, своими тревогами тоже. Только буду бередить рану. Пришлось засовывать все свои переживалки поглубже — туда, откуда они уже не вылезут, и сворачивать с темы.
— Вообще-то я хотела с тобой поговорить о том, что случилось на дуэли, — призналась я, когда мы завернули за угол к широкой лестнице и пошли на третий этаж. — О той ночи. Драконов… твой отец наверняка проводил расследование. Может быть, удалось узнать какие-то детали? Важные детали, которые ну… подозрительные.
— Подозрительные? — Соня прищурилась. — Ты о чем?
Я кратко пересказала ей разговор с Максом и пояснила, к каким выводам пришла в расследовании по делу родителей Ленор.
— Ты сумасшедшая, Лен, — она покачала головой. — Во что ты вообще лезешь? И зачем?!
И эта же самая девушка говорила, что это круто — заниматься расследованием? Когда мы с ней выяснили про «Туасон ле Фре» и невозможность подделки.
— Раньше я хотела в этом разобраться, просто чтобы на меня не смотрели, как на дочь заговорщиков. Потом — из-за предстоящего заседания по этому зимнему делу.
Соня помрачнела. Перед ней расступилась группа адепток, и она прошла мимо них, как королева. Устроилась на четвертом ряду, я села рядом.
— Понимаешь, — на всякий накинув cubrire silencial, пояснила я: — я так незаметно подружилась с Максом, и это дело стало гораздо больше, чем способом спасения. Чем-то личным. Не только из-за брата, хотя и из-за него тоже, но важным именно для меня.
Заклинание «прятало» наш разговор, но не скрывало, о чем говорят другие, поэтому до меня донеслось:
— Подумать только! Помолвка с Сезаром Драгоном.
— Добилась все-таки своего!
— Разбила их с Женевьев пару.
— А что ты хотела? Это же София Драконова.
Девицы покосились на нас, я начала было подниматься, но Соня положила руку поверх моей.
—
