теле и в душе свои ядовитые побеги, и он больше не видел крупинок света.
* * *
Анна стояла в темноте и дышала, глубоко и спокойно, глядя куда-то вдаль.
Так иногда, гуляя летними ночами, люди вдруг останавливаются и смотрят на звёзды, вдыхая свежий воздух. Но сейчас всё было иначе. Вокруг носились черновены, они толпой сбегались на водоём, словно голодные звери к миске с едой, а позади Анны вошкались Дамир и Азалия.
Они снова начали подниматься уже в который раз. Как им не надоело, не лучше ли сдаться, чем падать раз за разом? Анна сжала руку в кулак, и её пленники взмыли в воздух. Тьма окутала их и стала разрывать, но растяжка замерла в пике максимальной боли, где ещё чуть-чуть и плоть порвётся.
— Вот оно место, где царствует хворь! Я могу убить их, но не могу понять, зачем мне это. Вот они корчатся, но что мне их страдания? Я уже давно ничего не ощущаю, только помню и делаю вид, но есть ли прок в самообмане? — Анна подошла к краю темноты к завесе, за которой шло сражение. — Зачем всё это? В чём смысл? Чувствую себя персонажем, которому забыли дописать роль. И вот я не ведаю ни своих целей, ни мотивов, и от того не знаю как мне поступать дальше. Автор, кем бы ты ни был, почему ты столь жесток? Что толкает тебя на подобное безумие, если ты готов отобрать у собственных детей причину жить? — Вопрошала Анна, глядя то на Ранзора, который топил совсем юного мальчишку, то на корчащихся Азалию и Дамира, то на заражённых, что сновали в этой тьме, потерянные и заблудшие души, и выбегали за её пределы, где их прежде живых людей забивали каменные убийцы. — И этот город, разрушенный и погружённый во мрак, я больше не хочу это наблюдать, не хочу мучить автора, поэтому закончу всё сама!
Анна подошла к Азалии, которую разрывали увитые об её руки и ноги лоскутья мрака, и заглянула прямо в глаза.
— Я помогу вам! — Сказала она.
И достала прямо из воздуха чёрную спицу, разорвала все путы Азалии и Дамира, а затем резко трижды вонзила спицу себе в горло. Хлынула кровь. Анна схватилась за горло. Кровь вытекала сквозь пальцы.
— Пейте же, это вернёт былую силу.
Анна качнулась и начала падать лицом вниз, но Азалия подхватила её, и Анна опустилась на колени. Теперь она молчала, лишь содрогалась и истекала кровью, глядя своими карими глазами в тёмные глаза Азалии, которая приникла губами к шее и жадно втягивала кровь горячую и густую.
* * *
Макс весь потемнел, пребывая под чёрной блестящей гладью, где два мёртвых родителя удерживали его в плену и растворяли.
Ранзор же стоял на поверхности и наблюдал. Но вдруг его отвлекли. Из слоёв мрака, откуда выползала чёрная саранча, выскочил Дамир, закованный в каменную броню. Он выставил руки вперёд, причудливо ими замахал и выкрикнул слова. Его клич напоминал наречие горных вершин, когда они взывают на свой суд, чтобы обрушить всю свою ярость и огонь.
Но сколько бы Ранзор не щурился, не подгибал ухо, не мог разобрать послание, пока оно не настигло его само. Земля и воздух содрогнулись, а с неба начали пикировать метеоры, охваченные пламенным светом. Глыбы летели прямо на Ранзора.
Дамир подбегал всё ближе, готовый ударить вслед за бомбами, но что-то пошло не так. Метеоры замедлили движение над самой головой Ранзора, а затем прямо на ходу сменили курс. Все эти ракеты огня и камня градом обрушились на Дамира. Он выставил руку, но почему-то не смог овладеть своей же стихией, словно она уже служила чужой воле. Грянул взрыв. Там, где стоял Дамир, вспыхнуло облако белого пламени. Оно клубилось несколько секунд, после чего развеялось, оставив лишь Дамира покачивающегося, измождённого, с рассыпающейся бронёй.
Ранзор легонько в пригласительной манере согнул ладошку, и Дамира резко швырнуло к нему и так же резко остановило напротив, словно тот врезался в невидимое препятствие.
— Хм… Силён! — Заключил Ранзор и сжал кулак.
По Дамиру стали расползаться тёмные сгустки вены, а затем воздушные пары плотно окутали его тело. Ранзор разжал кулак и подул в ладонь. В тот же миг Дамира подняло в воздух, и он стал витать в этом тёмном тумане, переворачиваясь так и сяк, словно пёрышко, закупоренный и неестественно лёгкий на подъём. Буквально.
Но и это было не всё. Оставалась ещё и великая Матрона всей этой катавасии. Она пряталась где-то в тени. Вот Ранзор подумал об этом, и Азалия тут же стала видимой. Она подкрадывалась на цыпочках, а в руке у неё был остро наточенный кусок чёрного ребра из её собственного тела, столь грустно и смешно в одно и то же время. Ранзор и Азалия стали ходить кругами, прицениваясь, примериваясь, но каждый ясно понимал, кому какая роль принадлежит. И от того Азалия была напряжена, слегка дрожала, а Ранзор семенил чуть ли не в припрыжку с отвратительной полуулыбкой. Наконец они остановились.
— Хорошо выглядишь, вижу, кровь Анны вернула тебе статус-кво. Мне даже почти не хочется тебя убивать. — Ранзор усмехнулся. — Знаешь, я понял одну вещь, нужно было оставить тебя в первоначальной версии. С каждым апгрейдом ты всё быстрее выходила из строя и всё портила, а я гадал, в чём же собственно дело? Где я косячу? Но теперь-то я понял. Своими фиксами я всё больше очеловечивал тебя, в тебе развилось самосознание, и за это я прошу прощения. Ты никогда не должна была стать такой мыслящей. — Ранзор вздохнул и пожал плечами. — К чему же это привело? С кровью Анны твои силы умножились, а в этой среде я бог, теперь я вижу, ты не какая-то вещь, а равная мне. Так почему же не объединить усилия и не переделать мир вместе?!
Ранзор протянул руку, но Азалия замотала головой и только крепче сжала костяной кинжал.
— Я отдала тебе всё, что могла, включая свою жизнь. Больше мне нечего предложить или просить.
Ранзор и Азалия приковали взгляды друг к другу. Ранзор потемнел, и вокруг него разлилась тёмная аура, она веяла тяжестью, мощью и приглушённо гудела, готовая взорваться. А на лице в своей непроницаемости застыли решительность и злоба.
Не сходя с места, Азалия прыгнула. Но не в физической оболочке, а струей дыма, на кончике которой вылез кинжал. Острие уже коснулось груди Ранзора, когда он с усмешкой рассыпался на сноп красных молний и резко переместился в бок. Схватил её
