удовольствием приняли участие в небольшом флэшмобе против мужчин.
— Молодые оборотни представляют для нас опасность, — важно проговорила Флора, которая не могла не присоединиться к нашей компании, вдруг мы что–то сделаем не так без её чуткого руководства.
— И это не предположение, лорд–ректор, это факт, — добавила я, скромно потупив глазки.
— Да, — поддержала Мейзи. — Мы уже неоднократно столкнулись с их повышенным к нам вниманием. Совершенно непристойным!
В переводе с девичьего на человеческий это звучало примерно так: «Ведут себя нагло, а жениться не собираются. Это уже хамство!»
— Мы считаем, что данные предметы им совершенно необходимы! И обязательны для изучения, — вновь взяла слово Нарин. — Они ведут себя словно необразованные, некультурные, дикие… Простите, лорд–ректор, увлеклась. В общем, этикет необходим, поскольку, как мы все знаем, мужчины уделяют его изучению слишком мало времени, а оборотни и вовсе то ли не учат, то ли не используют. Это недопустимо. Лучшая академия Эрмида не может себе позволить выпускать нецивилизованных магов в приличное общество. Вы должны заниматься обучением учащихся всесторонне! — подняв пальчик, грозно произнесла она, напомнив ректору о его персональной ответственности.
— Хорошо, с этикетом я, положим, согласен. Факультативно мы можем…
— Не факультативно! Здесь написано, что все дисциплины необходимо сделать обязательными, — припечатала Нарин и склонилась к ректору Родсону, потрясая копией обращения, на котором стояло множество девичьих подписей, подтверждающих серьёзность наших намерений, а так же отметка о приёме оригинала, дата и подпись леди Ирис.
Почтенная дама, к слову, даже глазом не моргнула, увидев, с какой бумагой мы пришли на поклон. Без сопротивления зарегистрировала оригинал, подписала наш экземпляр, а затем провела шелестящую юбками и позвякивающую браслетами небольшую армию к лорду Родсону вместе с письмом, предположив, что здесь без личной встречи не обойтись. Однако когда за нашими спинами закрылась дверь я совершенно отчётливо услышала её громкий хохот. Бедная дама никак не могла успокоиться и спустя минуту начала всхлипывать, а затем, кажется, и вовсе вышла из кабинета, чтобы не мешать нашей аудиенции.
Лорд–ректор, конечно, тоже слышал хохот леди Ирис, так что заранее собрался и приготовился к непростой встрече. Его плечи буквально окаменели, и в своём древнем, обитом коричневой кожей кресле он выглядел особенно величественно и грозно.
Но когда грозные мужчины пугали жаждущих справедливости юных леди?
Нарин попросила ознакомиться дракона с бумагами, а мы, как примерные барышни, всё это время стояли и пытались не рассмеяться, до того потешным было выражение лица «величественного и грозного».
— Тренировки с повышенными физическими нагрузками я согласовываю сразу, полностью здесь с вами согласен. Но о церемониальных танцах не может идти и речи! — поднимаясь и нависая тёмной скалой над хрупкими и нежными девушками с явной целью оказать давление, запугать и заставить согласиться на его «любезный компромисс», выдал Родсон.
Мы не дрогнули, не отступили. А Нарин и вовсе сделала шаг вперёд, прижимаясь к столу и практически соприкасаясь с его светлостью носами… Ну ладно, не прикасаясь, конечно. Ректор выше её на локоть, а то и больше. Её тонкая фигурка в нежно–голубом смотрелась на его тёмно–зелёном фоне ещё более хрупкой и женственной, чем обычно.
— Танцам быть. Пусть учатся сдержанности, терпению и чувству ритма. Пригодится! — печатая каждое слово, вымолвила девушка, даже на цыпочки привстала, чтобы её лучше услышали. Никакого страха перед древним драконом. Лишь уверенность в своих силах и справедливости каждого требования.
Они уставились друг на друга, сражаясь взглядами, так, словно кроме них двоих, в кабинете никого не было. И я вдруг поняла, что мы с девочками стали свидетелями чего–то глубоко личного и невероятно важного. Трепетно–воздушного и лёгкого, хрупкого. Коснись — развалится на части, не собрать.
И мы замерли, не дыша, не шевелясь… боясь разрушить зарождающееся волшебство первой любви.
Дракон пришёл в себя первым, отодвинулся. Бросил на нас взгляд, а затем обратился к Нарин.
— Хорошо, если это действительно так для вас важно, я введу эти предметы. Мне понадобится немного времени, но я это сделаю. Думаю, нам с вами стоит обсудить детальнее ваше предложение. Я ведь верно понимаю — вы инициатор?
— Да, — едва слышно ответила Нарин.
Я нерешительно кашлянула, раздумывая, как поделикатнее испариться из кабинета, чтобы не мешать господам влюблённым, и в то же время сомневаясь, стоит ли оставлять Нарин без присмотра. Не все драконы пекутся о чувствах возлюбленных как мой Рагнар. Обычно коварные ящеры самым наглым образом соблазняют девиц, а затем женятся и держат любимых при себе. А я ведь не знаю, чего хочет Нарин, учиться или замуж. Может, разумнее помариновать дракона подольше — как здесь у них устроено?
— Девушки, благодарю за визит. Вы можете идти, — решил быстренько нас спровадить лорд–ректор, который точно следовал правилу «куй железо, не отходя от кассы».
— Нарин? — обратилась я к дезориентированной и поплывшей подруге, всем видом показывая, что в отличие от остальных и шага не сделаю за порог, пока не пойму настроение девушки.
— Я… Всё хорошо, Алессаль. Не беспокойся, — с мягкой улыбкой в голосе произнесла Нарин, обернувшись. Сама же так яростно мне подмигнула и взглядом указала на дверь, что я едва не выдала её своей ошарашенной физиономией. Благо, за время жизни в Эрмиде уже немного пообтесалась и неплохо себя контролировала даже в стрессовых ситуациях.
Ну, даёт! Актриса Погорелого театра! А дракон, похоже, влип!
Уже в кабинете леди Ирис, которая вновь восседала на своём законном месте с привычным всем нейтральным выражением лица, я прижалась спиной к двери и позволила себе состряпать гримасу «шок, неверие, восторг».
— Леди Ирис, а кто будет исполнять обязанности лорда–ректора, если вдруг он…
— Довели его до инфаркта? — подняла на нас невозмутимый взгляд секретарь.
— Нет, что вы! — возмутилась Мейзи. — Но, возможно, до алтаря.
Леди в два счёта вычислила, кого не хватает в нашем разноцветном воинстве, встала из–за стола, а затем указала на выход.
— Пожалуйста, не задерживайтесь, леди. Приём окончен.
Я уходила последней и повторно спросила, кто будет исполнять
