Вот поэтому сейчас мне так страшно, Сина. Я могу открыто признаться тебе в этом. Я нашёл её, нашёл тебя. Единственную, дарованную… Да только разве можно удержать в своих руках живую птицу?..
Объятия Дана стали крепче, как будто он ждал, что я вот — вот оттолкну его и вылечу в окно. Нет, ни за что. Для этого мне слишком хорошо — здесь, сейчас, с ним. Никакая птица не захочет улететь оттуда, где по — настоящему чувствует себя дома. Где ей не станут подрезать крылья и не отнимут от неё её небо. Она будет улетать, но потом обязательно возвращаться. Но если запереть её в четырёх стенах, рано или поздно она возненавидит свою клетку и найдёт способ вырваться на свободу.
Я невольно вздохнула, пряча лицо на его груди. Неужели он — такой, и в самом деле любит меня — такую? Неужели я для него — единственная?!
— Можешь не верить, но я никогда не видел в тебе Элли, — словно в ответ на мои мысли негромко сказал Дан. — Ты совсем другая, и мне это нравится. Я начал думать о тебе задолго до твоего превращения. Не понимал сам себя, не верил, сопротивлялся своему странному интересу — знать, как складывается твоя жизнь, расспрашивал о тебе у мэтра, у ректора, благо они считали это пустым любопытством. Ты поневоле восхищала меня своей стойкостью, умом, чувством собственного достоинства… Но причина была не только в этом. Я с некоторым замешательством признался себе, что ты интересуешь меня и как женщина. Помнишь тот случай в таверне? Я поймал себя на том, что мне не просто приятно разговаривать с тобой, мне приятно находиться с тобой рядом, прикасаться к тебе… Тогда я списал это на то, что был слегка нетрезв, что мне всё это показалось. Но позже, на балу, когда ты чуть не упала, эти ощущения повторились и, наоборот, стали намного ярче. Мне просто не хотелось тебя отпускать. Когда Дэлль пригласил тебя, моим первым желанием было развернуть его, сказать, что этот танец ты уже обещала мне. Я хотел продлить это непривычное чувство — когда на душе так хорошо и спокойно, когда кажется, что нет ничего естественнее, правильнее, чем просто быть с тобой рядом, держать тебя за руку… Вот поэтому меня так возмутило отношение к тебе Дэлля, вот поэтому я обрадовался, когда Олав предложил мне в целях эксперимента поцеловать тебя. Я хотел этого, не ради конечной цели, а ради самого поцелуя. Я хотел быть к тебе ещё ближе… Прости меня, Сина, за тот обман. И за то, что я действительно видел тебя в тёмной комнате. Но я и в самом деле не замечал, когда с тобой происходили все эти изменения. Меня гораздо больше занимало другое — та внутренняя связь, которая, как мне казалось, возникла между нами даже раньше первого поцелуя, и с каждой новой встречей всё крепла. Я пытался понять, почему так происходит, а потом вдруг осознал, что на самом деле это неважно. А важно лишь то, что я не хочу с тобой расставаться. Хочу, чтобы ты была рядом, и мне всё равно, как ты будешь при этом выглядеть. Для меня это просто не имеет значения. Ты веришь мне?
— Да.
Я твёрдо встретила его взгляд. Сомневаться в его словах — ещё более нелепо, чем сомневаться в том, что я чувствую к нему.
— Тогда я задам очень важный для меня вопрос, Сина, — глядя мне в глаза, произнёс Дан. — Мне не померещилось то, что ты сказала мне сегодня в разрушенном доме? Ты действительно сказала, что…
— Я люблю тебя, — улыбаясь, закончила я.
— Ты уверена?..
Я коснулась ладонью его губ, и король послушно замолчал. Я невольно подумала — наверное, даже к лучшему, что всё у нас сложилось именно так. Что сначала я просто доверилась ему, почувствовала его любовь, а сейчас — сейчас я её вижу. Глазами, сердцем… Это взгляд того, кто любит. Я знаю. Поэтому…
— Да. И на все твои остальные вопросы — тоже 'да'.
Дан резко выдохнул и стиснул меня в объятиях. А потом, к моему удивлению, встал, осторожно опустил меня обратно на сиденье, а сам метнулся в спальню.
Вернулся быстро. С самым решительным видом опустился перед креслом на одно колено и накрыл мою руку своей. На этот раз она почему‑то была холодной.
— Тогда сейчас для этого самое время. Сина, ты выйдешь за меня замуж?
Я беззвучно ахнула и по — детски спрятала в ладонях запылавшее лицо.
— Я что‑то не так сказал? Сина?
Почему я так боюсь посмотреть на него?!
— Ппрости… Я просто… не ожидала…
— Не ожидала? — гораздо более прохладно повторил Дан. — Тогда что же, по твоему мнению, я должен был предложить тебе после такого признания?
— Не знаю… Ты ведь…
— Король? Потрясающая новость. А ты — без пяти минут графиня Северин. И где здесь вопиющий мезальянс?
— Нно… Ты же не хотел жениться…
— Да, не хотел. А сейчас взял и передумал.
— Но…
Дан вздохнул и с силой развёл мои руки.
— Скажи, что ещё тебя смущает? На какое моё предложение ты готова была не глядя ответить 'да'? Или ты просто не веришь, что я действительно хочу разделить с тобой свою жизнь — только с тобой, до самого конца? Я знаю, тебе сейчас страшно. Знаю, что, наверное, тебе будет в чём‑то нелегко. Но прошу тебя, не думай сейчас об этом, думай только о себе и обо мне. О нас. О том, чего ты на самом деле хочешь. Всё остальное — неважно, вместе мы всё преодолеем. Я очень люблю тебя, моя девочка, и приложу все силы к тому, чтобы ты была счастлива, чтобы ты ни о чём не пожалела…
— А… ты дашь мне закончить обучение? — в смятении пискнула я.
Дан с облегчением рассмеялся.
— Конечно!
— А… я ведь так хотела работать в библиотеке…
— Обещаю, что ты сможешь бывать там хоть каждый день.
— А?..
— Да! На все твои остальные вопросы — да! — передразнивая меня, торжественно провозгласил он. — Всё, что захочет моя любимая девочка! Может, она уже перестанет выискивать разные отговорки и что‑нибудь ответит пожилому величеству? А то у него уже скоро нервный тик начнётся, давление подскочит, и вообще, всё давно затекло…
— Ой, твоя нога! Вставай скорее!
— Я имел в виду не ногу, а руку, — ухмыльнулся Дан и с некоторым усилием опустился на второе колено. Раскрыл крепко сжатую ладонь и поднял повыше к моему лицу.
На ладони лежало маленькое чудо. Узкое золотое кольцо, украшенное крохотной, искусно выточенной кисточкой ландыша. Такое милое и совсем не похожее на массивные королевские драгоценности… Я восторженно улыбнулась и погладила пальцем белоснежные бутончики.
— Нравится?
— Очень!
— Даже не сомневался, что угадаю, — Дан осторожно взял кольцо и надел мне на безымянный палец. Красиво смотрится. — Наконец‑то оно нашло свою хозяйку…
— Что ты имеешь в виду?
— Ты первая, кто будет его носить. Несмотря на свою простоту, оно очень ценное и передаётся у нас в роду из поколения в поколение. Вот только до тебя ни одна королевская невеста никогда его не выбирала, думаю, ты догадываешься, почему. Прости, что я заспешил и не предоставил тебе выбора, но мне показалось…
