Вечно твоя Юория.
.
Разве мог он оставить ее там?
.
Когда Вестер зачитал письмо на совете в главном плавучем храме, пар-оольцы застучали кулаками по столам в знак одобрения. На Юорию всем было плевать, но то, что она написала походя, между мольбами, оказалось куда ценнее, чем они могли себе представить. Девчонка белой крови была мертва, призрачные надежды на дальнее родство могли и не оправдаться. Новости произвели целительный эффект на разозленных потерей своих людей мудрецов.
И Ренарда, отдавшего приказ своим воинам, поздравляли, будто он выиграл войну.
Нелепость.
Они строили планы по захвату Олеара и выпытыванию у него информации, и Вестер был с ними солидарен. Именно поэтому он принес письмо на совет: так пар-оольцы получали свое, а он — свое. Женщину, делавшую его по-настоящему живым в череде стертых воспоминаний и чужих смертей, к которым он был причастен.
Когда мудрец Нкиру Джебхуза, самый старый и осторожный среди членов высокого совета, встал со своего кресла и тяжело оперся о стол, все замолчали.
— Вы недальновидны. Это мало что меняет, — сказал он мрачно своим квакающим голосом. — Приют Тайного знания все еще оскверняет наш мир, мы несем большие потери. В недавней ночной стычке погибло не меньше двух сотен кукол, а с ними двадцать пар-оольцев. С их стороны почти никто не пострадал. И хотя мы успели окружить восточную границу Черных земель, сдается мне, что они прорвут наше кольцо и пойдут дальше. К словам черного герцога о родстве я бы относился серьезно, как и ко всему, что он делает.
— Что ты предлагаешь? — поднялся вслед за ним Ннамди. — Приюту осталось недолго. Мы отщипываем от них кусок за куском, оскверненного за оскверненным. Скоро армия рабов так разрастется, что континент станет нашим в одночасье. Даже если кучка напуганной знати добредет до Альвиевого плато, там давно ждут ловушки для таких, как директор Приюта и Даор Карион, а наши воины легко убьют остальных.
— Я предлагаю не убивать слугу Даора Кариона. Вместо этого через него связаться с его мудрецом, раз такая возможность появилась. Даже его невмешательство в дела остальных сыграет нам на руку. Я считаю, для начала мы должны предложить черному герцогу значительно большее, чем суверенитет. Возможно, контроль над всем континентом, который мы очистим от шепчущих по велению нашего бога.
— Ты веришь в то, что говорящее с Вестером существо — бог, не больше меня, — сощурился Ннамди. — Мудрец, отбрось осторожность и выражайся яснее.
Нкиру скривился, будто Ннамди сказал какую-то скабрезность.
— Я бы сначала послал двоих или троих, чтобы они проверили, что эта женщина и слуга черного герцога и правда одни.
— При всем уважении к великому мудрецу, — Ннамди склонил большую темную голову, — я не согласен. Так Олеар может просто захватить наших людей и при этом узнать о том, что знаем мы. Тогда он будет осторожен. Убьет племянницу Кариона и пойдет дальше один, и у нас не будет возможности ни использовать его разум, ни связаться через него с кем-либо. Посылать надо большой отряд с целью быстрого захвата.
— Если в письме указаны неверные сведения, это может быть опасно, — покачал головой Нкиру.
— Я тоже сначала подумал так, — кивнул Ннамди. — Да, если письмо написано не этой женщиной, то оно рассчитано на нас: никто в своем уме не предположит, что Вертерхард умолчит о таком во время войны. Если Юория Карион все еще с отрядом — с их стороны было бы невероятно глупо давать нам сведения о своем местоположении. Если она осталась в какой-то ловушке для привлечения внимания — лучше нам рискнуть парой человек, чем пятью десятками, но и это кажется глупым, ясно же, что мы не пошлем все наши силы для захвата какой-то даже не нужной нам женщины. Я бы сказал, что доверять словам о смерти белой герцогини нельзя, и целью этого могло бы быть прекращение преследования, но, с учетом упоминания родства, и этой цели письмо явно не имеет. Поэтому я склонен согласиться: письмо слишком глупо, чтобы быть написанным директором приюта или Карионом.
— Может быть, расчет Даора Кариона был на то, что Вестер Вертерхард пойдет спасать свою жену? — прошелестел над столом тихий голос Ренарда Лисара.
— Не думаю, что такой умный человек, как Даор Карион, верит в любовь, — сказал Ннамди со смехом. — Тут что-то другое. Я думаю, что это ее слова, — ответил Ннамди. — Я мало говорил с ней, но, пока работал над поясом, хорошо ее узнал. Эта женщина как крыса побежит с тонущего корабля, ее предательство ожидаемо. И все же предлагаю послать большой отряд для захвата слуги Даора Кариона.
Вестера никто не замечал. Чем дальше, тем заметнее было пренебрежение пар-оольцев, относившихся к нему как к капризному и глупому мальчишке. Сейчас, холодно и цинично разбирая слова, которые рвали ему душу, они даже не говорили о том, чтобы предоставить Вестеру возможность увидеться с Юорией. Мужчина был глубоко уязвлен. Он чувствовал себя лишним, ребенком, которого пустили за стол взрослых на условии, что дитя будет молчать.
Но, в отличие от них, он мыслил масштабнее. И знал, как достичь двух целей сразу. Эта идея показалась ему блестящей.
— У меня есть вариант лучше, — поднял он руку.
— Ты не смеешь! — рявкнул на него Ннамди. — Прерывать речь великого мудреца и тем более обращаться без почтения, иноземец.
Вестер ощутил, как на щеках его загорелся предательский румянец. Они смотрели на него свысока — и он ощущал себя распекаемым слугой. Он! Представитель белой крови, призвавший демона в мир! Обеспечивший Пар-оолу победу!
Безумная мысль, что он сменил одну клетку на другую и использование Карионом на использование Пар-оолом, взбесила Вестера.
— Только я держу дверь для демона, которому вы поклоняетесь, открытой. Без меня вы слепы и слабы, и так бы и сидели на островах, не смея посягнуть на континент.
Повисла тишина такая кристальная, что стал слышен далекий шум волн. Мудрецы, казалось, больше даже не шевелились, замерев, как статуи. Вообще-то, сказанное Вестером было ужасающим по своему масштабу оскорблением, и он ждал, что его попытаются осадить. Поэтому Вестер тихо зашептал, выставляя щиты — и пар-оольцы, переглядываясь, заерзали на креслах. Это тоже было оскорблением, за использование тайного языка прямо в священном храме казнили без разбора — но случай был другим, и Вестеру хотелось показать зазнавшимся пар-оольцам собственную неуязвимость. Наслаждаясь произведенным эффектом и беспомощностью мудрецов перед его положением, Вестер продолжил:
— И только через меня он помогает вам. Раз я смог призвать его в этот мир и смог привести его к вам, минуя власть Кариона, думаю, меня стоит выслушать с достаточным вниманием. — Он сделал паузу, переводя дух, и мудрецы не нарушали тишины. — Я отправлюсь к ним с большим отрядом. Я заберу Юорию, а Олеару скажу, что готов принять участие в ритуале как представитель белой крови, и попрошу его связаться с Карионом. Им нужен Вертерхард. Они выдадут мне координаты или придут за мной, не важно. Мы будем знать, где они, но если не удастся никого убить или захватить, я дойду с ними до конца.
— Ты надеешься, что тебя не убьют на месте, а возьмут с собой, заковав в кандалы, — протянул Ренард Лисар нисколько не испуганным голосом. — Что у них не будет выбора. Ты хочешь сорвать ритуал.
— Именно это может быть целью, — неожиданно вставил Нкиру. — Заманить тебя в ловушку. Как ты верно заметил, ты — на данный момент единственный проводник для божества.
— Они не могут знать об этом, — дрогнувшим голосом сказал Вестер. — Только что я помогаю вам. И что у меня счет к Кариону.
— Это интересно и даже смело, — хмыкнул Ннамди. — Но у тебя в памяти слишком много ценной информации, а наш господин не всегда слышит твой зов, чтобы помочь. Ты юн и импульсивен. Мальчика отпускать к ним нельзя, наворотит дел, — обратился он к остальным, тут же закивавшим, как куклы с веревочными шеями. — Лучше захватить слугу, связаться с Карионом, узнать их местоположение. Если Карион примет наше предложение — мы воспользуемся этим, нет — воспользуемся сведениями и убиваем их всех по пути или когда они окажутся на плато.
