так просто потеряться.
- Я готов. Что делать? - встал рядом с дядей на колени, накрывая его ладони своими, потом потянулся к ассаре – помоги. И сила щедрым потоком полилась, дядя аж заскрипел зубами от напора.
- Тише, тише, - попросил, добавляя: - Вот молодежь пошла. Все им быстрее. А тут ювелирно надо. Пережмешь камень, он треснет и осыплется. Лучше сюда дави. Щель надо расширить, им может воздуха не хватать.
Аль посмотрел с испугом. Щель? Камень? Он их только ювелирно таскать научился, а работать… Такого они еще не проходили.
Выдохнул, понимая, что надо. Если воздух заканчивается, счет идет на секунды. И никому нет дела до того, что он может, а что нет. Страшно, но Юля учила начинать с малого. Так легче.
Аль окинул щель другим взглядом. Как минимум он может попробовать убрать вот тот камень.
Когда до них добралась, окружив, помощь, щель разрослась на добрые полметра.
Аля оттеснили, он и не возражал. Рубашка под кителем была мокрой от пота, ноги от напряжения казались чужими, сердце билось уже в ушах, но в душе жило удовлетворение – он свою часть работы выполнил, теперь пусть работают профессионалы.
Скоро из разросшегося прохода начали доставать людей. Из-за спин Алю не было видно, кого и в каком состоянии, но он надеялся, что живых.
- Я не знал, что у меня столь наблюдательный сын, - слабо улыбнулся король.
Его величество говорил с трудом, делая частые паузы, но отпускать руку Шестого, несмотря на просьбы целителей, не желал.
- А я говорил, отец, он еще нас удивит силой своего пламени, - Ларс, морщась, попробовал сесть. На него тут же насели двое целителей, со столь зверскими лицами, что принц сдался, лишь попросил:
- Вы мне внешность подправьте, а то сейчас вот та красотка до меня доберется, неудобно страшилой красоту встречать.
Выглядел Второй и правда жутко: волосы слиплись от крови, лицо в алых потеках, левая половина черепа – сплошная рана.
- Мне до вашей внешности, уж поверьте, дела нет, - язвительно отреагировала Софрана, держа руки на груди Фильярга. Четвертый все еще был без сознания, и на лице девушки застыла маска тревоги.
- Дожил, - простонал Ларс, подавился стоном, и целитель тут же склонился над ним, обхватив голову руками.
- Ваше высочество, - попросил, - лежите спокойно. У вас серьезная травма.
- Конечно, серьезная, - согласился принц, - такой камушек рухнул, - он попытался показать размеры, но с мучительной гримасой опустил руки. Вытянул их вдоль туловища.
Помолчал, однако заговорил снова, точно боясь молчать.
- А у меня, как назло, щит просел. Мало пламени – плохо, много – еще хуже. Охрана ушла проход делать. А мы… после усмирения точно беспомощные дети.
Задышал рвано. Лицо посерело, застывая.
- Лорд Пайлетс, - заголосил один из целителей, - у нас угасание. Срочно. Сюда.
Королевский целитель отвернулся от Восьмого Столпа, взглянул недовольно, подошел.
- Да, угасание. И это не повод паниковать. Процедуры стандартны, вам хорошо известны. Работайте, - добавляя себе под нос: - Посмотрел бы я на вас на родах ассары, паникеры.
Второго после этих слов укутал поддерживающий жизнь кокон, погружая организм в целительную кому.
Аль наблюдал за всей суетой, стоя около отца. Он впервые был к нему так близко, впервые держал за руку, и бледный, с испариной на лбу отец не выглядел королем. Просто смертельно уставшим мужчиной.
Алю всегда было сложно понять, что он к нему чувствовал. В те редкие минуты, когда видел издалека величественную фигуру, он ощущал гордость. Когда ловил мгновенья общения отца со старшими братьями – зависть. Когда слышал разговоры о том, что его отошлют на материк – страх и досаду на себя, слабого и никчемного.
И вот теперь – словно и не было тех долгих лет непонимания. В сердце, точно в ожидании этого момента, раскрывалось жившее там теплое чувство.
- Ваше величество, - рядом шевельнулся, приходя в себя, один из безмолвных, - простите, не уследили.
- Вот смотри, Альгар, - Рельгар прикрыл глаза, чтобы легче было говорить, - сегодня они вынесли нас на себе. Не просто вынесли, еще и проход новый проложили, когда в старый хлынула, заполняя лава.
Замолчал, собираясь с силами, и Аль застыл, превратившись в слух, ловя каждое слово отца. На его глазах вершилась история. Отпечатывались в ленте времени подвиги. Родные ему люди становились героями. О них потом будут рассказывать легенды. О них будут читать потомки.
- Безмолвные, не просто глаза и уши короны, они еще и плечи, которые вынесут короля, с поля боя, когда он почти проиграл.
- Вы выиграли, - запротестовал безмолвный.
- Я сказал «почти», - приподнял голову Рельгар, опуская ее со стоном обратно. Побледнел, и Аль с тревогой сжал холодную ладонь отца. Всмотрелся в заострившиеся черты. Взмолился Девятиликому, чтобы тот проявил милость.
- Никогда, - его величество говорил еле слышно, говорил лишь ему одному, и сердце Аля трепетало от гордости, - не относись легко к вулканам. Они этого не прощают. Сегодня нас спас старый проход и провал, который образовался в результате землетрясения, если бы не они… Мы не удержали бы огонь Тихони.
Отец утомленно замолчал. Молчал и Аль. А каждое слово росчерком пламени отпечатывалось в его сердце.
- Мы почти пробились, - раздалось слева. Аль повернул голову. Он не знал безмолвных в лицо. Это был первый раз, когда они пренебрегли привычной маскировкой, и Шестой с любопытством разглядывал серое от усталости лицо немолодого мужчины. Сколько тот уже рядом с отцом? Наверное, с коронации. Личная гвардия его величества не менялась годами.
- Но местами камень пришлось плавить. Воздух заканчивался быстро. И тогда… Мы рискнули, вложили все силы в уже треснувшую скалу. Вытянули до склона, и стали пускать сигнальные огни в надежде, что кто-нибудь их заметит. По нашим подсчетам мы должны были выйти рядом с убежищем, но ошиблись. Если бы не ваша наблюдательность, ваше высочество…
Аль смутился. Похвала была приятна, но он предпочел быть на месте мужчины, вынесшего короля на плечах, или на месте его величества, усмирившего вулкан и вобравшего в себя вырвавшееся из глубины пламя.
А его тут хвалят за какой-то там огонек. Это не подвиг. Так мелочь.
Вздохнул, жалея, что все
