Дженнифер Арментроу - Оникс

-Что происходит?- Спросила я, перекручивая лямку от рюкзака на плече.

Уилл быстро вскочил на ноги и бросился ко мне. Он сжал мою свободную руку. -Келли попала в аварию.

-Нет, -мне показалось, что я охнула. Тревога молоточками застучала в голове, когда я на него посмотрела. -Что вы имеете в виду? С ней все в порядке?

Он избегал моего взгляда с болезненным, измученным видом. -Она уехала с работы сегодня утром и, как говорят, ее машину занесло на обледеневшем участке дороги.

-Насколько все плохо? -Мой голос дрожал. -Все, что я сейчас видела, это папа - папа в больничной кровати, бледный и хрупкий, запах смерти, въевшийся в стены и приглушенные голоса медсестер...а потом тот манекен в гробу, который вроде бы напоминал папу, но просто не мог быть им. Теперь все эти воспоминания я перенесла на маму. Этого не может случиться.

Уилл обнял меня за плечи, ласково разворачивая к двери. Мы выходили из кабинета, а я ничего этого не ощущала. -Она в палате интенсивной терапии. Это все, что мне известно.

-Вы должны знать больше.- Я не узнавала собственный голос.-Она в сознании? Может говорить? Ей нужна операция?

Он покачал головой, открывая дверь. Снаружи снег прекратился и снегоочистители расчищали парковку. Воздух был холодным, но я этого не чувствовала. Я была в ступоре. Уилл привел меня к незнакомому желто-коричневому внедорожнику марки Юкон. Меня кольнуло беспокойство и вдруг поразила ужасная мысль. Я остановилась в нескольких футах от пассажирского сиденья.

-У вас новая машина? -Спросила я.

Он нахмурился, открывая дверь. -Нет. Я пользуюсь ею зимой. Идеальна для заснеженных дорог. Я пробовал убедить твою маму взять что-то, наподобие этого вместо того чертового спичечного коробка, на котором она ездит.

Я кивнула, чувствуя себя глупым параноиком. В этом был смысл. Здесь у многих людей есть "зимний" транспорт. И со всем случившимся я совсем забыла о том, что узнала о Уилле - о его болезни.

Я забралась внутрь и, застегнув ремень безопасности, прижала к груди свой рюкзак. Потом я вспомнила о Деймоне. Я проверила телефон и увидела, что ответ еще не пришел. Я послала ему еще одно сообщение, написав что с мамой произошел несчастный случай. Я бы позвонила ему и оставила более детальное сообщение, если бы знала...как плохо все было на самом деле.

У меня перехватило духание, когда я подумала, что могу её потерять.

Уилл потер руками друг о друга, прежде чем повернуть ключ зажигания. Немедленно включилось радио. Передавали прогноз погоды. Голос диктора в динамиках был радостным. Я его ненавидела. Метеорологи наблюдали формирующийся сильный северо-восточный ветер, который в начале следующей недели должен был переместиться в Западную Вирджинию.

- В какой она больнице?

-В Винчестере, -ответил он, повернувшись ко мне, после того как достал что-то на заднем сиденье.

Я уставилась прямо перед собой, стараясь сдерживать панику. С ней все будет хорошо. Должно быть. С ней все будет в порядке. У меня задрожали губы. Почему мы все еще не были на проклятой дороге?

- Кэтти?

- Я посмотрела на него. - Что?

- Мне действительно очень жаль,- сказал он.

- С ней всё будет хорошо, ведь так?- У меня опять перехватило дыхание. Может быть он не сказал мне самого страшного. Может быть она уже...

- Твоя мама будет в порядке.

У меня не осталось времени, чтобы почувствовать облегчение или засомневаться в его словах. Он наклонился вперед и я увидела длинную, страшную на вид иглу. Я дернулась назад на сиденье, но недостаточно быстро. Уилл прижал иглу к боковой поверхности моей шеи. Я ощутила укол, а потом по моим венам прокатилась прохлада, сопровождаемая странным жжением.

Я отбросила прочь его руку или мне просто показалось, что я это сделала. В любом случае игла уже исчезла из его руки, и он с любопытством смотрел на меня. Моя рука взметнулась к шее. Я не нащупала свой пульс, но он дико грохотал во мне. -Что...что вы сделали?

Держа руки на руле, он выехал со школьной парковки, не ответив. Я спросила еще раз. По крайней мере, мне показалось, что спросила, но я была в этом не уверена. Дорога впереди выглядела размытым калейдоскопом белого и серого. Мои пальцы скользили по дверной ручки. Они перестали мне подчиняться, а очень скоро я уже не смогла держать глаза открытыми.

Вызов Источника был вне вопроса. В уголки глаз закралась темнота и я боролась с ней каждой унцией силы, которая еще во мне оставалась. Если бы я потеряла сознание, то знала бы, что все кончено, но я не могла удержать голову, которая постоянно кренилась в стороны.

Моей последней мыслью было, что Внедренные повсюду.

Когда я пришла в себя, то ощутила сухость во рту, а в голове словно поселились барабанщики. Я уже чувствовала себя так однажды, когда с другом выпили целую бутылку дешевого вина на вечеринке с ночевкой. Помимо того, что я была горячей и потной, я замерзла.

Я подняла голову с грубого одеяла, на котором покоилась моя щека, открывая глаза. Фигуры были расплывчатыми и неразборчивыми в течение нескольких минут. Опираясь на руки, я поднялась, и волна головокружения накрыла меня.

Мои руки и ноги были голыми. Кто-то снял с меня свитер, ботинки и носки, оставив меня лишь в майке и джинсах. Моя кожа покрылась мурашками, в ответ на прохладную температуру. Я знала, что я в каком-то здании. Ровное гудение лампы и далекие голоса сказали мне об этом..

В конце концов, в глазах прояснилось, и я почти захотела дальше остаться в неведении.

Я сидела в клетке, которая напоминала большой питомник, используемый для собак. Прутья из толстого черного металла были расположены на расстоянии, достаточном лишь для того, чтобы я смогла просунуть руку сквозь них. Я посмотрела вверх, понимая, что никак не смогла бы встать или даже лечь, не касаясь клетки. Сверху свисали наручники и цепи. Одни были надеты на мои онемевшие, замерзшие лодыжки.

Паника запустила в меня свои когтистые лапы, заставляя дышать чаще, в то время как мой взгляд в бешеном темпе метался вокруг. Меня окружали клетки. Какая-то блестящая красно-черная субстанция покрывала внутреннюю часть ближайшей ко мне перекладины и наручники, обвивавшие мои лодыжки.

Я продолжала убеждать себя не паниковать, но это не действовало. Я плюхнулась на задницу, пытаясь присесть как можно ниже и потянулась к лодыжкам, желая снять с них те штуки. В миг, когда я прикоснулась к металлу, раскаленная боль пробежала от моих рук прямо в голову. Я вскрикнула, отдергивая руки.

Меня заполонил ужас, поглощая целиком, как приливная волна. Я дотянулась до прутьев, но та же острая боль снова пронзила меня, отбрасывая назад. Из горла вырвался крик, когда я задрожала, тесно прижав руки к груди. Теперь я узнала эту боль. То же самое я почувствовала, когда Курильщик ткнул мне в щеку тем прибором.