– Дыши, Мэгги!
Я сделала глубокий вдох, в голове чуть прояснилось. Командир экипажа объявил по громкой связи, что сейчас мы взлетим. Заработали двигатели, все вокруг завибрировало и затряслось. Я испуганно ахнула и схватила Калеба за руку.
– Все хорошо, так и должно быть, – успокаивающе сказал он и сплел свои пальцы с моими.
Я отдышалась и усмехнулась над собой. Ведь я не боюсь самолетов! Я откинулась на спинку кресла и затянула потуже ремень безопасности. Калеб встревоженно смотрел на меня.
– Все в порядке.
– Надо тебя отвлечь! – решил он и притянул меня к себе. Наши носы соприкоснулись. – Жду не дождусь, когда мы доберемся до места.
Он показал мне мысленный образ: мы идем по пляжу и держимся за руки. Он бежит за мной по кромке прибоя, мимо горящего костра. Мы качаемся на больших качелях на веранде, Калеб целует меня и все сильнее вжимает в подушки. Мы сидим на широком белом подоконнике, читаем одну книгу на двоих и едим дольки апельсина. Мы плаваем в бассейне, я обхватила Калеба ногами, он целует меня до потери пульса.
Когда Калеб отстранился, я дышала с трудом, зато давно позабыла про взлет.
– Так вот что ты для меня запланировал? – пошутила я.
– Именно! – Калеб улыбнулся и ущипнул меня за нос. Ямочка на щеке чуть не свела меня с ума. – Мы на высоте десять тысяч футов. Как самочувствие?
– Прекрасно! Спасибо.
– Теперь можем и поспать. Перелет долгий, вдобавок прилетим поздно вечером, до дома час езды.
– Ладно. – Я сжала его руку. – Спасибо тебе!
– За что?
– За все! Ты разобрался с моим бывшим, с моим братом, с моим отцом. Помог мне справиться с неуверенностью, нашел меня в лесу, увез от всех проблем, сто раз объяснял, что и как, успокоил при взлете, был со мной очень терпелив. И еще за то, что всегда говоришь мне правду, даже если это тебя смущает или ты думаешь, что мне не понравится.
– За это благодарить не надо, – ласково пожурил Калеб и нежно помассировал мне шею. – Теперь ты моя, Мэгги. Ты всегда для меня на первом месте, ради тебя я готов на все!
– Знаю. За то тебя и люблю!
– И я тебя люблю, детка! Больше всего на свете!
Я улыбнулась, чувствуя в его словах бесконечное тепло и заботу. Я коснулась его нижней губы, легонько зажала ее между зубами. Калеб шумно выдохнул. Я схватила его за рубашку и притянула к себе. Другой рукой провела ему по щеке, потом по шее и зарылась пальцами в волосах. Калеб застонал, и я отстранилась. Его глаза блестели, в них светилось такое, о чем в самолете не стоит даже думать. Он облизнул нижнюю губу, тяжело дыша.
«Чтоб ты знал: обожаю, когда ты называешь меня деткой!»
– Обязательно запомню, – срывающимся голосом ответил он.
Я хихикнула.
– Приятно видеть, что не одна я такая чувствительная!
– Я ведь говорил, что ощущаю все гораздо сильнее, чем ты. – Калеб подался вперед, наши лица почти соприкасались. – Зря ты так со мной! Думаешь, в самолете я совершенно беззащитен? – Он ущипнул меня за подбородок, потом поцеловал в то же место.
Я задохнулась, а Калеб расплылся в улыбке.
– Ну вот, теперь мы квиты.
Я рассмеялась и прикусила губу. В глазах Калеба заплясали искорки. Он коснулся моей щеки, потом пробежал пальцами по плечу, бедру… Я судорожно вздохнула, и тут он вытащил из-под меня подушку. Ну и ну! Калеб совсем расшалился. Здешний воздух на него, что ли, так действует?
Калеб хихикнул, прочтя мои мысли, подложил подушку мне под голову и откинул спинку кресла.
– Твоя взяла, – пробормотала я, и он рассмеялся еще громче.
– У тебя будет время, чтобы отыграться, – весело заверил он.
– А что это у тебя за татуировка на запястье? – Я коснулась ее кончиками пальцев. – У твоих родных такие же.
– Это фамильный герб Джейкобсонов. У каждого клана свой символ. У нас – полумесяц, простенько и со вкусом. Мы рождаемся с такой отметиной, ее видят только другие Асы. Так мы опознаем друг друга и определяем принадлежность к клану.
– У твоих родственников я видела на них имена. Имена их запечатленных.
– Да, – пробормотал он и втянул нижнюю губу, потом выпятил. Калеб всегда так делал, когда о чем-то размышлял. – Видишь ли, отметина возникает сама по себе. Мы сами не знаем наверняка отчего. Похоже, это началось еще у первых запечатленных: после того как они попробовали Взаимообладание, на внутренней стороне их запястий появились татуировки и имена. С тех пор мы все рождаемся с такой меткой. Когда запечатленные сдвигают руки, половинки татуировок становятся одним целым, буквы окружают картинку. Вообще это здорово.
– А как же быть нам? Ведь у меня такой нет… – воскликнула я, потерла запястье и загрустила.
– Если хочешь, набей в салоне.
– Откуда татуировка у бабушки?
– Сделала ко дню рождения дедушки. – Калеб усмехнулся. – Когда-нибудь видела, как плачут взрослые мужчины?
Он снова усмехнулся.
До чего же это мило! Пожалуй, я тоже смогла бы. И все-таки это не совсем одно и то же. Я вздохнула. У татуировки Калеба никогда не будет пары, если только я не сделаю тату. Впрочем, почему бы и нет?
Салон первого класса мне понравился, хотя я понятия не имела, каково путешествовать экономклассом. Нам принесли обед, потом начался фильм. Я решила последовать совету Калеба, свернулась в клубок рядом с ним, укрылась одеялом и уложила подушку поудобнее.
– Спи, Мэгги! Я с тобой.
Он осторожно сунул руку под одеяло. Наши пальцы переплелись. Калеб прижал мою руку к своей груди, и я почувствовала, как бьются наши сердца. Мое и его, вместе навсегда. Мы заснули и погрузились в блаженный покой.
* * *
Чуть позже я проснулась. В салоне было темно и тихо. Я понятия не имела, сколько времени, но решила воспользоваться случаем и как следует обо всем поразмыслить, пока Калеб спит. Он лежал ко мне лицом на соседнем сиденье, темные пряди закрыли лоб и уши. Я сдвинула непослушные кудри назад, потом провела пальцем по любимой ямочке на подбородке. Калеб удовлетворенно вздохнул.
Я все еще не могла поверить своему счастью. Он – мой! События последних дней происходили словно не со мной. Мы встретились всего девять дней назад! С ума сойти!
Я думала о том, что рассказал Калеб. Взаимообладание… Готова ли я? Честно говоря – да. И все же это очень серьезный шаг. Я никогда не была ни с кем так близка. Хотя это и не секс, но по глубине ощущений – практически то же самое.
Я не боялась, что между нами все изменится в худшую сторону. Мне было страшно вообще. Вдруг у меня ничего не получится? Вдруг мой внутренний мир разочарует Калеба? Я постоянно думаю о плохом. Я далеко не ангел, а вот Калеб – совсем другое дело! Репетиторство, школьники… Разве я могу с ним сравниться?
