знать, — ответил он. — Неприятно это говорить, но Гавриил прав. Скучно, но тем не менее. Человечество не самое великое. Я не собираюсь утомлять себя перечислением всех очевидных причин, но я знаю, что получаю больше новых прибывающих, чем Небеса. Может быть, Бог проверил, — сказал он, и в его тоне была нервирующая мягкость. Каждое слово завёрнуто в шёлк. — Может быть, Богу просто всё равно, он оставляет самые ценные творения. Посмотрите на всю историю. Было много раз, когда Бог мог вмешаться и положить конец бесчисленным ужасным и бессмысленным трагедиям, но предпочёл этого не делать. Бог действует так, как будто правила не могут быть нарушены, когда Бог — тот, кто их создал.
Никто в комнате не произнёс ни слова. Даже Кайман. Все, включая Рота, были ошеломлены.
— Некоторые говорят, что я монстр, кошмар в темноте и зло, скрывающееся на виду, но когда ребёнок умирает без необходимости, это не та жизнь, которую я отнял. Когда мать испускает последний вздох из-за болезни, это происходит не по моей воле. Когда брат умирает бессмысленно, это не входит в мои планы. Смерть, война и болезни — не мои творения. Я не могу их остановить. Я не создатель. Правильно это или нет, в конце концов, я просто оппортунист, — сказал Люцифер. — Но что такое Бог? Потому что в конце дня Бог мог забрать всю эту боль. Итак, скажите мне, кто настоящий монстр?
— Отец лжи, — пробормотал Зейн, и я моргнула, словно выходя из оцепенения. — Да, во всём виноват Бог — настоящий волк, прячущийся среди овец и других волков. Конечно. Я тоже зубная фея, а ты не великий манипулятор.
Медленная улыбка скользнула по лицу Люцифера.
— И только подумайте, сколько людей услышали бы мои слова и поверили бы мне? Поверили моим легионам?
— Основываясь на том, что я видела, как люди верят социальным сетям? — прошептала Лейла. — Миллионы.
Я медленно кивнула, внезапно снова осознав, кто и что сидело на диване, наблюдая за Сверхъестественным. Людям нужно было кого-то винить, даже если никто не виноват или вина лежит исключительно на них.
— Люди уже поверили твоим словам, — сказала я.
— Поверили, — Люцифер снова переключил внимание на телевизор. — Итак, друзья мои, вам действительно нужно задаться вопросом, почему Бог не вмешался?
С затуманенными глазами и всё ещё в полусне, я баюкала чашку кофе, как будто в ней были ответы на вопросы жизни, в то время как я сидела, свернувшись калачиком на маленьком, с толстыми подушками диване в солнечной комнате дома Рота и Лейлы. Солнцезащитные очки Зейна защищали от ярких лучей солнечного света, льющегося из окон и потолка. Обычно я чувствовала себя странно в тёмных очках в помещении, но я слишком устала, чтобы беспокоиться.
На самом деле, мне было всё равно. Все вокруг меня знали, что у меня проблемы со зрением, но даже если бы это было не так, кого волновало, если они думали, что я пытаюсь вести себя круто. Это была их проблема. Не моя.
Рядом со мной Зейн вытянул свои длинные ноги и сделал глоток воды из бутылки. Даже будучи Падшим, он имел гораздо более здоровые привычки в еде и питье, чем я и половина населения мира.
— Мы всё ещё должны попытаться, — сказала Лейла, подавляя зевок, продолжая разговор, который закончился, когда мы все были в нескольких минутах от обморока.
Зейн и я закончили тем, что остановились у них, так как было уже так поздно, и у них был миллион комнат в их доме.
— Даже если Бог отправит сущность Гавриила обратно на Землю, мы должны попытаться.
— И что потом? — Рот провёл рукой по своим растрёпанным тёмным волосам.
— Тогда мы позаботимся о том, что из этого выйдет, — заявил Зейн. — Это всё, что мы можем сделать.
— Мы? — Рот фыркнул, откинулся назад и скрестил руки на груди.
— Да, мы… — Лейла шлёпнула его по руке. — Потому что я не хочу провести следующие сто лет, живя в мире, погружающемся в хаос. Я также не хочу смотреть, как целая куча невинных людей пострадает или умрёт из-за этого.
Укол ревности пронзил мою грудь. У Лейлы и Рота было настоящее будущее, такое, в котором ни один из них не должен был беспокоиться о том, что другой состарится и умрёт, в то время как другой переживёт его. У меня, по крайней мере, хватило здравого смысла не винить их за то, что они не могли контролировать.
— Я также не хочу провести следующие сто лет, сражаясь со всеми и со всем, — ответил Рот, и я действительно не могла винить его за это.
— У нас действительно нет выбора, — сказал Зейн, положив руку на спинку нашего дивана. — Либо мы разберёмся с возможными последствиями, либо позволим Небесам прикрыть лавочку.
— И это было бы ещё хуже, — сказала я, крепче сжимая кружку. — Любой, кто умрёт, застрянет здесь. Каждый квадратный дюйм Земли превратится в среднюю школу. Так что нам придётся иметь дело с этим в дополнение к демонам, но ты же знаешь…
Взрыв глубокого смеха из гостиной прервал меня. Закатив глаза, я сделала глоток кофе.
— Как вы думаете, он вообще спал?
Лейла вздохнула и покачала головой.
— Я так не думаю. Он смотрел «Сверхъестественное».
— Думаю, мне не стоит жаловаться. По крайней мере, он одержим хорошим сериалом, — я опустила кружку. — Чего я не понимаю, так это того, что если Люцифер играет по правилам, то почему его демоны будут роиться на Земле, если Гавриил добьётся успеха?
— Не все, но очень многие. Прямо сейчас на заборе есть демоны, которые устали от того, что их отправляют в Ад или разрешают только ограниченное посещение наверху. Они слушают Люцифера, но если Гавриил преуспеет, Земля превратится в одну гигантскую игровую площадку, — объяснил Рот. — Это было бы слишком трудно для них, чтобы игнорировать.
— И потому, что они идиоты, — Люцифер неторопливо прошёл мимо входа на террасу. — И я буду честен, — сказал он, и его голос разнёсся по комнате. — Я не слишком расстроюсь, если это случится. Да, у меня бы сгорели штаны, если бы я узнал, что один из моих более святых братьев преуспел там, где я не преуспел, но гигантская выгребная яма, в которую превратится Земля, была бы забавной.
Я взглянула на Зейна, когда мы услышали, как открылась дверца холодильника, и раздался звук открываемой банки содовой. Зейн покачал головой.
— По крайней мере, он честен, — пробормотала Лейла.
Я хихикнула.
В дверях появился Люцифер с
