тестирования игры. Матвей не использовал в таких случаях шлем, он отдавал команды Серентусу, а мир вокруг него воспроизводили проекционные лучи. В таком режиме он мог изменять и сразу видеть результаты своих изменений флоры, почвы, строения и жителей. Платформа искрилась радугой, определяясь, какой физический слой будет отоброжен следующим.
— Серентус. Сейчас будем делать локацию Роу-га. — сказал Матвей.
— Роу-га, но ведь там мир сложный для здешних гуманоидов он мало подходит. — искусственный интеллект испугался.
— это я и хочу проверить. Случай с несанкционированным открытием портала странный. Необходимо в нем разобраться. — Матвей пояснил кратко.
— это… — начал Серентус. — это из-за той девушки?
— что ты имеешь в виду, — спросил Матвей, корректируя параметры, которые он в первую очередь хотел смоделировать.
— вы вернулись таким напряженным утром. И в последнее время, когда вы утром тренируетесь в другом месте, плюс с приездом вашей супруги. Все ваши физические показатели свидетельствуют о раздражении, напряжении и…
— сначала загрузим физику мира. — лишь ответил Матвей. — я передал тебе данные по планете. Проанализируй и смоделируй для меня только параметры почвы, рельефа и атмосферу
Проекция отразила сухую почву, горы и висящие пузыри с жидкостью внутри. Матвей прошел несколько метров, переключил на режим редактирования и стал приближать объекты. Он наблюдал за движением, как предметы и объекты реагируют друг на друга, переключал свои собственные параметры на различные аватары живых существ.
— теперь добавь флору. — сказал он и снова анализировал, как ведут себя растения и микроорганизмы.
Периодически он делал режущее движение, и время останавливалось, рана пространства открывалась и Матвей проверял исходные программные данные, смотрел изнанку процессов мира. Постепенно добавлял параметры, которые соответствовали дню, когда произошло открытие портала, полностью воспроизводил момент, он искал зацепки. И вот мужчина стоял на месте и в аватаре серпентина, который был приманен блеском портала. Матвей снова разрезал пространство и внес новые изменения — разряд молнии, разбившей пузырь облака. Серентус был так занят монотонным добавлением единичных параметров, что совершенно потерял бдительность. Картина Роу-га с ювелирной точностью повторила момент открытия портала, Матвей стоял уже в собственном аватаре со стороны колонны серпентинов охранников. Мелькнула молния, и реальность пошла бликом, мужчино обернулся на свою аппаратную, код на панелях аппаратной заскакал как сумасшедший. У искусственного интеллекта произошел сбой. Его записанные воспоминания, которые он прятал, просочились и заменили собой тестовую реальность. Он ошибся всего на полсекунды, ошибся и исправился моментально. И ошибся он, потому что был не просто программным интеллектом, а потому что и у него были цифровые воспоминания, слепки тех мест, где бывал. Матвей понимал, что Серентус для простоты и экономии вычислительных ресурсов аккуратно будет использовать готовые блоки кода как базу для моделирования мира.
В тестовой реальности пошел сбой, и Матвей в этот момент также остановил процессы и разрезал пространство. Код цифрового дворецкого задрожал, начал упаковываться в зашифрованные блоки. Он был похож на чиновника, которого попросили показать бухгалтерию, дрожащими руками протягивал листочки, щелкающие от тревоги и страха. Матвей просмотрел все данные, и Серентус считал про себя, когда ему зададут вопрос. Но мужчина просто продолжил дальше.
— Серентус, покажи записи по Земле, когда был открыт портал на Роу-га. Портал был открыт слишком легко, планеты оказались совместимы, но гуманоидный аватар все равно не работает в этом пространстве. — сказал Матвей. — Ты использовал местные библиотеки для “обучения”?
— Да, да. Конечно… я впервые столкнулся с таким масштабом. Они крайне плодовиты на письмо. Мне даже показалось, что может это какая-то секреция нейронов, что они выделяют мысли на ходу. То есть они не думаю на подобие того, как это делают разумные цивилизации, а мыслительный процесс у них приравнивается к действию. Вы замечали, что и в речи много “действий”, поступков. Говорение это и есть действие, например, “обвинение”, “подозрение”, “оправдание”… Очень много поступков помещены в речевое пространство.
— когда ты обучался, ты использовал их материалы для адаптации своего профиля под данную локацию? — спросил Матвей.
— конечно, господин. Все в соответствии с протоколом. Я сразу адаптировал себя. Потом провел корректировки…
— Хорошо. На сегодня завершим. — сказал Матвей, жестом выключая проекцию и выходя из игровой реальности.
— Господин, вы так озадачены этой проблемой с аватаром. Если бы я мог помочь Вам. Мне кажется, господин, что эти гуманоидов крайне глуповаты и это отражается на их физиологии. Я когда прибыл, то был шокирован и озадачен…. Мне кажется вы их рассматриваете несколько не в том ключе.
— Я был бы тебе благодарен, Серентус, если бы ты нашел ключ к этой проблеме и мы смогли бы закрыть вопрос по этой локации.
— Господин, но ведь множество иных цивилизаций, которые более достойны и ждут своей очереди. — возмутился Серентус.
— Все именно так, Серентус. Все именно так. Множество иных важных вопросов, требующих решения. Но Земная цивилизация является прецедентом. Решение по нему повлечет решения и по другим схожим ситуациям, поэтому несмотря на очевидность моего “нет”, мы должны обосновать, почему гуманоидная цивилизация не может пока входить в общее межгалактическое сообщество. И обоснования должны исходить не только из доказательств “почему нет”. Мы обязаны обеспечить аргументы “почему да”, и что будет в таких случаях. Но пока мы не можем построить аватар, то этот ком вопросов будет висеть. — ответил Матвей, помолчай совсем немного и добавил.
— мое желание, чтобы ты помогал мне.
— конечно, господин. Я уже кажется знаю… — Серентус осекся, он вдруг понял, что ему скорее всего дали второй шанс, но так как его не приперли к стенки в открытую, то он не испытал облегчение от чувства вины, что играл против хозяина, и стыд окрасил его мысли. Ценит ли его господин настолько, чтобы простить. Ему указали на преступление и дали второй шанс, но сделали это с одной стороны “тактично” без разбирательств, без наказаний. Сделали это в “серой” зоне, что может быть он ничего на самом деле и не совершал, но как бы то ни было может сейчас исправится. А значит, понимает ли его господин, понимает ли он его преданность и то, как старается Серентус не ради себя, а ради семьи. Семья — это всегда больше, чем кто-либо по отдельности, величие семьи, ее роль не сводится к действиям только Матвей или Михаила. И Серентус стоит на страже не только этих прекрасных, но как и любые важных особ, слишком сконцентрированных на себе. Он стоит на страже имени и авторитета Анкельсонов, великого рода, решения которого вершат судьбы галактик.
— я знаю, господин, что мы сможем с Вами решить эту задачу, — закончил прерванное на раздумье предложение Серентус, пока
