— Убирайся! Я сыта по горло твоими лживыми признаниями! Думаешь, не знаю, что вы все мечтаете заманить меня в ловушку и лишить благословенного дара?! Но мои настоящие друзья и защитники вам этого не позволят!
Ведьмак зажмурился, стараясь подавить горькую усмешку. Маргитта могла быть довольна. Она достигла даже большего, чем предполагала: не только подчинила рассудок Эрики своей воле, но и воздвигла непреступную стену между двумя любящими сердцами.
Крадучись, Кристиан пересек комнату, склонился над другом и, пощелкав пальцами возле его лица, с иронией произнес:
— Спишь на посту, солдат?! Стыд тебе и позор! Пока ты тут дрыхнешь, наша драгоценная сто раз могла смыться. Тебе повезло, что девчонка не проснулась.
Этери открыл глаза. Часто заморгал, тщетно пытаясь подавить зевок и понять, чего от него хотят. Выпрямившись в кресле, с тревогой посмотрел на Эрику. Девушка крепко спала, свернувшись клубочком и положив ладони под голову. Ее сон казался таким безмятежным, что на какое-то мгновение юноше подумалось, что Маргитта, наконец, ее отпустила. Но прерывистое дыхание и слезы на щеках свидетельствовали об обратном, бедняжка по-прежнему находилась в плену кошмаров.
Подойдя к окну, Керестей отодвинул тяжелую портьеру. Солнечный свет разлился по комнате, чуть оживив бледное, изможденное лицо девушки. Не желая ее тревожить, ведьмак задернул штору, и помещение снова погрузилось в полумрак.
— Уже полдень, иди спать, — повернулся он к другу. — Я пока с ней побуду.
Этери потер глаза и, стараясь казаться как можно бодрее, с хрипотцой в голосе произнес:
— Ничего, я выдержу. Тем более, ты тоже устал.
— Все это, конечно, очень трогательно и по-мужски, — позволил себе очередную колкость Эчед, — но лишено всякого смысла. В таком состоянии, как сейчас, проку от тебя будет немного. Если нашим «друзьям» вздумается ночью наведаться в храм, мы должны быть в форме.
Молодой человек не нашелся, что возразить. Он действительно был вымотан. В последние дни практически не отходил от Эрики, сидел возле нее часами, не смыкая глаз, и как никогда нуждался в отдыхе. Уверившись, что появление Криса не потревожило ее покой, ведьмак отправился к себе.
У самого порога его окликнул Эчед и с напускным равнодушием произнес:
— Мой тебе совет, вернешься в Будапешт, обратись к психоаналитику. Кажется, у тебя развилась паранойя. Мне твоя Эрика и даром не нужна.
В ответ Этери лишь усмехнулся. Он давно знал Кристиана и научился понимать, когда тот был искренен, а когда просто лгал.
* * *
Приподнявшись на локтях, я внимательно огляделась. За окном шумел и пел город в предвкушении праздника, а здесь, в этой мрачной, серой комнате, было тихо, как в склепе. Нестерпимо захотелось вырваться на волю, как можно скорее убежать из дома, ставшего для меня темницей. В кресле возле окна заметила своего стражника. Тот спал, уронив голову на грудь и негромко посапывая. Ликуя в душе, что на этот раз мне удастся исполнить желаемое, на цыпочках пересекла номер. Затаив дыхание, потянулась к двери. Кулон, будто раскаленные угли, обжег кожу. Я стиснула зубы, чтобы не закричать. Во что бы то ни стало нужно добраться туда, где меня ждет Маргитта. Она поможет и защитит!
Старые заржавевшие петли предательски скрипнули. Шагнула было вперед, когда за спиной раздался спокойный, насмешливый голос:
— Далеко собралась? — В следующее мгновение Эчед сгреб меня в охапку, затащил внутрь и бросил на кровать.
Я готова была кричать от злости и безысходности. Щелчок пальцев, и лампа под потолком ярко вспыхнула, ослепив пронзительным светом, который тут же превратился в огонь. Языки пламени заплясали вокруг кровати, поползли по ее изогнутым ножкам, лизнули смятые простыни, неминуемо подбираясь ко мне. Я кинулась в угол, ища спасения и не сводя глаз со своего тюремщика.
Не способная даже пошевелиться, прорыдала:
— Хватит! Прекрати!
— Эрика, я ничего не делаю! — Колдун сделал шаг ко мне, в ядовито-зеленых глазах отражались огненные всполохи.
Сердце сжалось, замедлив свой ритм. С моих губ сорвался не то вопль, не то всхлип. Кристиан замер на полпути. Наверное, решил не спешить с расправой, а еще какое-то время меня помучить.
— Скажи, что ты видишь, — попросил он елейным голосом, в очередной раз пытаясь оплести меня паутиной лжи.
Уткнувшись лицом в колени, с силой сомкнула веки. Только бы не видеть его глаза, иначе он снова одержит верх и подчинит своей воле.
— Эрика… — послышалось уже совсем рядом.
Из-под полуопущенных ресниц увидела, как венгр опускается передо мной на колени. Казалось, стоит ему прикоснуться ко мне, и я сгорю в этом костре заживо. Все смешалось: образы из прошлого и настоящего сплелись в какой-то змеиный клубок, опутав меня непреодолимым страхом. Впившись ногтями в ткань брюк, старалась поглубже вздохнуть и в сотый раз повторяла одну единственную фразу: «не смотри на него, не смотри!»
— Взгляни на меня. — Кристиан коснулся моего подбородка, чуть приподняв.
Я закричала от ужаса. Дернулась было в сторону, но вдруг почувствовала, как от его рук повеяло холодом.
— Не бойся. — Подняв с пола, юноша перенес меня на кровать. — Наверное, почудилось, что я снова пытаюсь тебе навредить, — тихо проговорил он. — Поверь мне, это не так. Ты видишь лишь то, что внушает Маргитта. Но только здесь ты в безопасности. Со мной.
Я на миг зажмурилась, а потом несмело открыла глаза. Недавние видения исчезли, и комната стала прежней. Убедившись, что больше не брежу, Кристиан приглушил свет, оставив гореть лишь ночник. Теперь ругала себя за то, что так легко позволила проклятой ведьме проникнуть в мое сознание, но понимала, что в следующий раз произойдет то же самое. Пройдет совсем немного времени, и я снова окажусь в ее плену.
— Сейчас ты скажешь, что мне следует с ней бороться, а еще лучше, ее победить, — невесело пошутила я.
Крис передернул плечами.
— Наверное, это непросто. — Дотронулся до следа, оставленного кулоном. Под его пальцами ожог начал бледнеть, пока не исчез окончательно. — Но попытаться все же стоит. Попробуй думать о чем-нибудь приятном. Обо мне, например.
— Если ты еще не понял, ты — главное действующее лицо всех разыгрываемых передо мной спектаклей, — не преминула напомнить венгру.
— Тогда об Этери, — недовольно буркнул тот и тут же себя поправил: — Хотя! Зачем вообще думать об этом сухаре?! Давай лучше во что-нибудь поиграем.
— Ты, должно быть, шутишь? — Я удивленно на него покосилась и на всякий случай отодвинулась в сторону. Мало ли какая блажь взбредет ему в голову.
