В этом случае никто не выиграет… и не проиграет.
– Они просто найдут других, – сказала он, понимая, что его слова прозвучали вопросительно. – На наши места.
– Неверно. Подобных мне больше нет. Я – единственное создание, уникальна по мнению Творца. Ну, сейчас, когда мой предшественник мертв.
Он догадывался, почему ее одной на всю вселенную было более чем достаточно. – Это не зависит от нас.
– Чепуха. Творец все создал, да, но он наделил нас свободной волей. Думаешь, он определил действия Найджела? Черт возьми, нет. Найджел сам выбрал эту дорогу… даже наоборот, его поступок доказывает мою точку зрения. Мы тоже обладаем выбором.
– Не на таком уровне. Не в том, о чем ты сейчас толкуешь.
– Это – самая слабая мысль, что приходила в твою голову.
– Может. Но я все равно могу победить, и тогда избавлюсь от тебя.
– Нет, по правилам ты займешь место Найджела до конца своей сверхъестественной жизни. Хочешь сказать, что ты будешь доволен, поедая плюшки и работая наседкой возле того замка на небесах? Да ты свихнешься.
Джим начал ходить, качая головой.
– Ты уж прости, но я не приму это за чистую монету. Ты не славишься своей альтруистичной натурой.
– Вся эта война – гребаная трата времени. Это соревнование – все для его потехи, я больше не хочу быть его цирковой собачкой… если ты тоже захочешь уйти в отставку.
Они очень долго смотрели друг на друга. Смысл в том, что даже с победой, на которую они поменялись, Девина сомневалась, что сможет одержать верх. Более того, этот план – ее стратегия к победе: вывести Джима из строя… а потом забрать все после его отступления.
Думать, что она ищет в этом что-то кроме своей выгоды – ожидать, что гремучая змея не покажет клыки.
– Я не могу доверять тебе, – сказал он ровно.
Она сделала шаг вперед на своих высоких каблуках.
– И я также узнала, что твое слово выеденного яйца не стоит… или мне напомнить, как ты лгал мне в лицо? Отличие в том, я никогда не нарушала данной тебе клятвы.
– Для «Джелло» всегда найдется место[156], дорогуша.
– Испытай меня.
– Может, начнем с чего-нибудь попроще. Например, займи у меня пятерку.
– Шути сколько влезет. Но я права относительно этого… и, сложи два плюс два. Это – обоюдно-гарантированное разрушение, и значит, игровое поле опустеет.
– Ага, конечно. Предположим, ты не пытаешься меня капитально наколоть, а я поверю тебе на слово, ты серьезно думаешь, что если мы пойдем к Создателю и огорошим его этой новостью, то он без вопросов заявит «Да, конечно, ребята, не вопрос»? Да этому не бывать.
– Не впервые он возненавидит Свое создание, вот что я тебе скажу. И что Он сделает? Заставит меня делать то, что я не хочу?
– Но по твоим словам, если Найджел мертв, то моя судьба решена… поэтому, технически, я уже вылетел из игры.
– Нет, если ты выйдешь сам. Если перестанешь играть, здесь и сейчас. – Он замолк, и она кивнула. – Подумай об этом, а потом позови меня.
Джим ожидал, что она урвет поцелуй. Вместо этого, Девина просто бросила на него долгий взгляд… а потом растворилась в ночи.
Оставленный в одиночестве, он повернулся к дому, где, скорее всего, парочка пошла по второму или третьему раунду.
Она даже не попыталась добраться до души, стоявшей на кону. И она появилась без приспешников, без сексуальных ухищрений, без всего, только она со своей замечательной персоной и блестящей идеей… не в ее стиле. Но, да ладно, он не позволит себя одурачить.
Да… единственное рациональное предположение – она решила, что не сможет одержать победу. Вот только… сейчас они шли ровно, и она была самонадеянна… поэтому вряд ли он мог поверить в это. С другой стороны… счет два-два был только потому, что он отдал ей одну победу.
Джим медленно зашел в дом, снова пройдя сквозь двери и усевшись на диван.
В чем-то она была права, говоря о свободной воле. Выбор всегда был частью человеческого опыта, хорошо это или плохо. Это было применимо к ангелам и демонам?
До него не доходило, что он мог уклониться от этой чуши.
И Девина была права.
Он не хотел стать Найджелом, когда вырастет.
Вопрос в том, как ему самому проверить это. И сколько времени было в его распоряжении, прежде чем Создатель постучится в двери… и Джим получит «повышение» против своего желания?
Кейт снова была на крытой автостоянке Театра «Дворец».
Снова на спуске между уровнями, быстро шла, слыша чужие шаги позади.
Подгоняемая паникой, она вылетела на нижний уровень припаркованных автомобилей и перешла на откровенный бег. Прижимая к себе сумку, она копалась в поисках телефона…
Пистолет. В этот раз у нее был с собой пистолет.
Вместо телефона она достала нечто опасное и черное. Оружие было заряжено, хотя она не понимала, откуда ей это известно, и когда она взяла его, пистолет идеально поместился в ее ладони, будто сделанный специально для нее.
Она продолжила бежать словно во сне, к дверям лифта, которые казались в десяти милях от нее и все удалялись. А позади, нападавший не отставал от нее, приближаясь…
В мгновение ока она оказалась перед вертикальным рядом кнопок, одна стрелочка вверх, вторая – вниз. Она зажала обе левой рукой, вывернувшись назад, ожидая, когда то, что преследовало ее, выпрыгнет из теней.
Лампы на потолке гасли одна за другой, по ходу движения человека, всегда на шаг впереди, чтобы она не увидела лица нападавшего.
Била по кнопкам… она била рукой по кнопкам, когда освещение погасло, и смерть пришла за ней.
Двери не открывались. В этот раз у нее не было спасительного выхода.
Резко развернувшись, она прижалась спиной к закрытой двери лифта и подняла оружие на уровне груди.
– Нет! – закричала она. – Стоять!
Нападавший все наступал. Она вечность ждала приближения смерти, время тянулось по-черепашьи, сердце подскакивало в груди, а кровь кипела от ужаса.
– Неееееет!
Лишившись самообладания, Кейт нажала на курок, снова и снова, стреляя в нападавшего, шум от выстрелов эхом разносился вокруг, от рикошета вздрагивали руки и плечи. Чем больше она выпускала пуль, тем, казалось, быстрее наступал нападавший…
Зажженными остались только лампы над ее головой. Поэтому она, наконец, увидела, в кого стреляла.
Ее крик был громче выстрелов…
– Кейт! Кейт, очнись!
Кто-то был у ее лица, держал за руки, встал на пути.
Застряв между реальностью и ночным кошмаром, она сопротивлялась огромному весу, пытаясь убраться дальше, паника возобладала над логикой.
