на плече огромного медного Цербера, которым была Джеральдина.
Тори почесала за ухом Джеральдины и она начала бить задней лапой, яростно виляя хвостом и посылая еще больше песка мне в лицо.
Я вздохнул, отодвинулся от них, сложил руки и стал ждать, когда прибудут остальные повстанцы. Хэдли появился, пытаясь протиснуться мимо Минотавров, которые мычали и болтали друг с другом, и зарычал, когда прорвался и побежал к нам.
— Как так получилось, что вы все смогли использовать свои формы Ордена, а я нет? Это делает игру недействительной, — огрызнулся он на Афину, и она бросилась на него в форме Волка, пытаясь повалить его на землю. Он отскочил в сторону, прежде чем она успела его схватить, крутанулся на месте, схватил ее за шею и сжал так сильно, что она обмякла.
— Попалась, — засмеялся он, когда она ударила передними лапами, но она не смогла вырваться из его захвата.
Она сместилась, внезапно оказавшись голой, с рукой Хэдли на шее, но когда она дернулась вперед, чтобы освободиться, он не отпустил ее.
— Ты согласился с правилами, пиявка. Ксавье победил, так что же делать Хэдли? — обратилась она ко мне.
Глаза Хэдли упали на голую задницу Афины, его хватка на ней явно ослабла, когда он отвлекся, потому что она вырвалась на свободу, кружась вокруг него и отвешивая ему пощечины.
— Сука, — прорычал он, делая выпад вперед, чтобы снова схватить ее и врезаясь в воздушный щит.
Она громко рассмеялась, оттолкнув его двумя средними пальцами, пока он пытался прорваться через барьер.
— Я осмелюсь предложить тебе быть добрым с Афиной в течение недели, — сказал я, и Хэдли с вихрем бросился на меня.
— Что? — огрызнулся он.
— Вы двое могли бы поладить, если бы перестали быть такими соперниками, — сказал я, пожав плечами, зная, что в их отношениях было больше, чем они показывали миру.
Я видел это лично. И я видел, что случилось с моим братом, когда он так долго продолжал вести себя так же, словно ненавидел Тори Вега. В его жизни могло быть гораздо больше счастья, если бы он просто… если бы он…
Мои мысли закружились в водовороте страданий, и я отвернулся от них, направляясь к Тори и Джеральдине.
Тори спрыгнула вниз и приземлилась на песок передо мной, и по одному ее взгляду я понял, что она знает, где находятся мои мысли. Она слегка кивнула, грусть наполнила ее глаза, прежде чем она двинулась вперед и задела мою ногу своим сапогом.
— Ты в порядке относительно того, чтобы оставить его позади? — спросил я, мой голос был грубым. Я посетил святилище, сделанное для Дариуса, мамы и Хэмиша, этим утром, возложил вокруг них свежие цветы и поговорил со всеми, как будто они могли меня услышать. Я не был готов к еще одному прощанию, но, по крайней мере, я знал, что смогу найти это место, когда будет безопасно вернуться.
— Его там нет, — мрачно сказала она, ее глаза переместились на гору, на которой мы их оставили, прежде чем она прижала руку к сердцу. — Он здесь.
Я кивнул, мое горло сжалось и перекрыло доступ кислорода в дыхательные пути.
— Поколдуешь со мной? — предложила она, и я кивнул, испытывая облегчение от того, что могу сделать хоть что-то, кроме как оставаться в этой агонии.
— Что ты хочешь, чтобы я сделал? — спросил я.
— Мы собираемся вырезать себе остров из этой земли и уплыть в море.
У меня заложило уши, и я оглянулся на холмистую местность, по которой мы перемещались, и на зеленую траву, обнимающую ее склоны. Армия повстанцев покрывала землю, насколько я мог видеть, оставшиеся тысячи из них мчались к нам, представляя собой массу разноцветных перьев, чешуи, меха и клыков.
— Насколько большой? — спросил я.
— Скажем так… до того холма с деревом на вершине. — Она указала на него вдалеке, в нескольких милях отсюда.
Она нахмурила брови и начала колдовать, земля под нами задрожала, а земля за холмом начала трескаться. Через долины и холмы образовалась гигантская трещина, и я поднял руки, направив все свое внимание на эту задачу и работая над расширением трещины. Мне было приятно, чертовски приятно вот так выпустить свою магию на свободу. Я чувствовал облегчение, просто отвязывая всемогущую силу, живущую во мне, и наблюдая, как она работает, раскалывая саму землю на части.
Все больше и больше Элементалей земли спешили нам на помощь, Калеб и Сет стояли плечом к плечу, выполняя совместное заклинание, а Джеральдина вышла из своей формы Цербера и присоединилась к нам, стоя обнаженной и гордой рядом с Тори.
Пропасть становилась все глубже и глубже, ревущий шум наполнял воздух, пока мы раскалывали землю на части и создавали огромный остров, чтобы завладеть им как своим собственным.
Когда трещина встретилась с морем и скалами на дальнем краю нашего обзора, пляж начал рушиться под нашей свирепой силой, Макс и его отец побежали к линии воды, посылая море в образованную нами расщелину. Мы стремительно ворвались внутрь, и земля заходила ходуном под нашими ногами, поднимаясь из волн, и на них выплыл наш только что созданный остров. Все закричали, когда огромная волна отхлынула от края пляжа и накрыла всех нас, и остров отплыл под фанфары и крики поддержки повстанцев.
— Отныне я нарекаю этот остров Несокрушимой Могучей…
— Подождите, — сказал Сет, подняв руку, спеша к нам босиком и в трениках, его глаза горели от возбуждения. — Я думаю, мы должны проголосовать за название…
— Чепуха, — пренебрежительно отмахнулась Джеральдина.
— Ребята, просто подумайте об этом, это имя войдет в историю, а у Джеральдины есть опыт именования себя задницей — намеренно! Неужели мы хотим рисковать…
— Ты даже не присягнул при дворе истинных королев, — укорила Джеральдина. — А я известна своими чудесными и самыми меткими названиями всех вещей.
— Просто позволь ей сделать это, Сет, — пробормотал Макс, и Сет заскулил в знак протеста, но я не стал вступать в спор — никто из нас не выиграет в споре с Джеральдиной, когда дело дойдет до этого, так какой смысл?
— Выбор за вами, моя королева, — сказала Джеральдина, посмотрев на Тори, которая, казалось, даже не слушала.
— Насчет названия? — спросила она, и Сет попытался обратить на нее щенячий взгляд, но она, похоже, не заметила. — Мне все равно.
— Тогда я возьму на себя бремя назвать его за вас, ваше величество, — промурлыкала Джеральдина, повысив голос, когда Сет снова попытался протестовать. — Я объявляю этот остров Несокрушимой Могучей Провинцией Повстанцев! — провозгласила она, усиливая свой голос заклинанием, которое отразилось от каждого холма, на
