из-под днища золотистое свечение и замолк. Стало ясно, что письмо, лежащее на лакированном дне — последнее, полученное им в этой жизни. Шкатулка приказала нам долго жить.
— Похоже, все-таки сломалась… — резюмировала я, вытаскивая послание, и с удивлением обнаружила на нем печать стряпчего Филиппа. — Похоже, это тебе.
Нахмурившись, муж быстро вскрыл конверт. По мере чтения, лоб у него разглаживался, а обе брови поползли наверх, что означало или нечеловеческое изумление, или высшую степень озверения.
— Я дам отставку этому паршивцу! — рявкнул он, сминая письмо в кулаке.
Все-таки вызверился…
— Стряпчему? — не поняла я.
— Вилсону!
— Ты уже…
— Тогда ты дашь ему отставку! — заявил он.
— За что?
— За то, что хорошо выполняет свою работу! — сцедил он, заставив меня вжать шею в плечи. — Мой поверенный написал, что сегодня после обеда твой паршивый законник назначил ему встречу с мировым судьей.
— И что это значит? — тихо спросила Клементина, как оказалась топтавшаяся рядом с нами.
— Нас разведут без личного присутствия, — подсказал Филипп.
— А так можно? — усомнилась я, наткнулась на ледяной взгляд и кивнула: — Видимо, можно.
— Собирайся, леди Торн, если мы не хотим жениться заново. Мы ведь не хотим жениться заново? — мягко спросил он.
— Что ты со мной разговариваешь, как с милой дурочкой? Поверь, мне одного раза за глаза, — поспешно уверила я, всем невозможно кротким видом давая понять, что готова сотрудничать.
— Тогда выезжаем в столицу. — Он направился он из гостиной, видимо, демонстрировать сборы на личном примере, и бросил на ходу: — Наймем экипаж в городе.
Мы всей семьей Вудстоков замялись и невольно переглянулись.
— Что такое? — уточнил Филипп, чуя подвох. — В Энтиле не нанять экипаж?
— Да наймем, конечно, — протянул Рендел и нервно огладил ладонью лысеющую голову.
Отыскать свободного извозчика, готового немедленно рвануть в столицу, в Энтиле было проблематично. Обычно с возницами договаривались за неделю, а если в нужное время карета не появлялась, приходилось отправляться на почту и ждать почтового дилижанса, искренне веря, что местечко найдется хотя бы на крыше.
— Ну… можно, конечно, зайти в ритуальную контору, — предположил Рендел. — Я знаком с их хозяином. Вряд ли они за достойную оплату откажутся дать катафалк…
— Господин Вудсток, вы серьезно? — не поверил своим ушам Филипп, видимо, живо представив, как мы лихо подкатим к конторе стряпчего на карете из покойницкой.
Удача пришла, откуда не ждали. Вернее, она приехала на дорогущем экипаже из самой столицы и заколотила дверным молотком с такой яростью, что в доме содрогнулись стены. Потом удача не дождалась, когда нерасторопные хозяева откроют, и вломилась без приглашения.
Внеся в холл холодный воздух, через порог влетела Марджери Торн в дорогом пальто и (неожиданно) с тюрбаном из полотенца на голове. Следом тихонечко, как мышка, проникла незнакомая элегантная леди и скромно прикрыла дверь. Только со второго взгляда мне удалось узнать Лидию. Недели не прожила у мадам, а уже приобрела столичный лоск!
— Мы приехали! — презрев манеры, сдержанность и необходимость здороваться, рявкнула Марджери с визгливыми интонациями. — С утра прочитали новости и бросились сюда. Как знала, что вы оба в Энтиле! Разводиться удумали?
— Зависит от того, как быстро мы доберемся до столицы, — ответил Филипп, соображавший получше нас всех и мгновенно решивший проблему доставки. — Ты на своей карете?
— На катафалке! — рявкнула тетка, неожиданно выказывая, что она совершенно нормальный человек, способный выходить из себя. — Я думала, вы разводитесь, а у вас что же, медовый месяц продолжается?
— Почему прозвучало так, словно ты глубоко разочарована, — хмыкнул Филипп.
— Тогда откуда статья в «Вестнике»? Чудовищный удар по идеальной репутации Торнов!
— Роковое недопонимание, — патетично объявила я и кивнула Лидии: — Ты чудесно выглядишь. Столица тебе к лицу.
— А что на тебе надето? — рявкнула Марджери.
— Платье в стиле ретро, — категорично отрезала я.
— Дорогая супруга, вам тоже будет к лицу столица, когда мы до нее доберемся, — подогнал меня Филипп. — Марджери, мы забираем твой экипаж. Кстати, у тебя полотенце на голове.
Мадам Торн с дурацким видом, насколько он мог стать дурацким у великосветской дамы с розовым тюрбаном, потрогала полотенце и поменялась в лице. Пока мы натягивали верхнюю одежду, она изливала обиду:
— Да что же вы молчали? Я как увидела статью, так и прыгнула в карету, в чем была! — Марджери кивнула на нас с Филиппом. — Ладно, от этих одни неприятности, но ты-то, Клементина, женщина высоких моральных принципов.
По-моему, она тетушке сильно польстила.
— Я решила, что в вашу столицу пришли странные высокие моды, — съехидничала та.
— А ты, Лидия? — обиделась тетка Торн.
— Постеснялась сказать, мадам. Сегодняшнее утро выдалось нервное и суматошное, но обычно-то вы безупречны.
На что Клементина, явно ревнующая младшую сестру к Марджери, громко и издевательски фыркнула. Стало ясно, что в доме Вудстоков начинается веселье, и момента удачнее, чтобы уехать без лишних разговоров, не найдется.
Полагаю, к тому времени, как наш экипаж минул городские ворота, родственники три раза передрались и допили припрятанный в полке херес, разбавленный конской дозой успокоительной настойки. Теперь сидели перед камином дружным квартетом. Невозмутимые, как святые заступники… И безмятежно любовались на оленьи рога с пыльным разноцветным шариком, свисающим на длинной серебристой нити.
В том, что суровое здание мирового суда находилось напротив центрального храма, была большая ирония. В одном женили, в другом разводили. За этим наблюдали статуи святых заступников с одной стороны и фигура богини правосудия — с другой.
В приемной мирового судьи нас встретил нервный молодой человек в ладно скроенном костюме и со значком законника на лацкане пиджака.
— Господин Торн, все ждут только вас, — с крайне уважительной интонацией произнес он, посмотрел на меня и признался: — А леди Торн… не ждут.
— Не сомневаюсь, — сдержанно отозвался муж, обдав беднягу знакомым ледяным взглядом. — Идемте, леди Торн.
Он даже двинулся в сторону двустворчатых дверей, но резко остановился.
— Лучше посижу в приемной? — с надеждой уточнила я.
— Нет уж, — хмыкнул он, бросив на меня насмешливый взгляд.
И таким этот взгляд был говорящим! Очевидно, муж предлагал леди Тон взять в руки черпак и расхлебать кашу, которую она талантливо заварила на
