"Я не чужжжая тебе... ты не чужжжая мне... мы почти идеальные симбионты..."
Что? Какие к фогхту симбионты?!
Остановившись, как вкопанная, нервно передернулась всем телом. Это что еще за новость? Ты паразит?!
"НЕТ!" - Настолько гневное отрицание, что я отшатываюсь, а затем и вовсе падаю на колени, не в силах выдержать ее ярость. - "Маленькая... вставай... вставай... просссти... иди, все хорошшшо... ты поймешшшь... ты одна поймешшшь..."
Ох, лишь бы поздно не было, когда я это пойму.
Злясь на свою слабость, пошатываясь, с трудом встала, опираясь на стену. Нет, я смогу! Дойдя до нее, у меня будет шанс выжить, а если я останусь здесь, то точно сдохну. Нет, в моих планах этого нет.
Шаг, другой, еще... последняя дверь... да, она действительно последняя... а за ней... э?!
Абсолютно пустая комната. Хотя не совсем. Небольшая черная комната из того же материала, как и все остальное в этом запутанном лабиринте, от силы четыре на четыре, а в ее центре прямо в полу выдолблена купель, наполненная странной жидкостью. Черной, тягучей, но призывно мерцающей...
"Раздевайся полностью и ложись" - Из шепота ушли все шипящие нотки и только теперь я поняла, что мы разговаривали с ней именно на том подобии фрасхеш, на котором со мной пытался говорить Арден. Хм... хотя не совсем, он был намного ближе именно к тому фрасхеш, который знала я.
А без купания в этом "нечто" никак?
"Никак. Не упрямься, все будет хорошо" - Женский голос стал более эмоционально окрашенным, словно она могла говорить четко лишь в этой странной комнате без дверей. Без дверей?! Хм... да, дверей уже не было. Идеальная камера! Ну ты и ссс...
Ладно, будь по твоему.
Рюкзак, глефа, обувь, одежда...
"Серьги"
Хм? Ладно, серьги...
"Расплети волосы"
А румбу тебе не станцевать?!
"Не злись, так будет легче"
Мда... и кому я верю?! Голосу в своей голове, которому несколько тысяч лет?
"Больше..."
Во! Ну и как мы можем друг другу подойти?!
"Идеально. Ложись в купель и ничего не бойся. Я всё сделаю сама"
Да... убей меня нежно...
Нервно фыркнув, расплела волосы и неуверенно зайдя в тягучую черную "воду", поняла, что она теплая... такая же теплая, как и я. И пол теплый... и воздух... и совсем не спертый...
"Ляг на спину и задержи дыхание. Всё твое тело должно быть омыто"
Черной жидкости было примерно по колено, так что я, немного брезгливо сначала села, а затем и легла. Глубокий вдох... и лицо уходит под "воду".
Еще несколько секунд на поверхности плавают последние волоски, но и они тонут, увлекаемые тяжестью остальной массы... минута... три... пузырек... другой... кто-то пытается вырваться из плена черной воды, но она её не пустит. Она слишком долго её ждала... эта крошка достойна принять наследие своих возможных предков... ей необходимо лишь выжить.
Еще несколько минут и вода успокаивается окончательно. О том, что здесь совсем недавно был кто-то живой, напоминает лишь сиротливая кучка вещей, аккуратно сложенных в углу. А теперь все решит лишь время... и её желание жить.
- Вы! Выыы!!! - Уже устав от гневных проклятий, которыми так и сыпала их, конечно же, обожаемая бабуля, но сейчас больше похожая на раздраконенную кобру, мужчины, понурив блондинистые головы, молча сносили ее ярость. Да, бабуля в гневе ужасна...
На лице и кистях рук изредка пробегали ручейки перламутровой чешуи, а глаза горели изумрудным огнем, пугая вертикальным змеиным зрачком. Приличные слова у нее уже давно кончились и теперь она молча давила своей силой, показывая КАК она зла. Её внуки! Её опора и надежда!!! Не справились с мелкой, которой нет еще и двадцати трех! Да она на планете всего неделю! И плевать, что им она говорила совсем иное! Ее тело просто не готово к тому, что в нее попытается вложить Мать! Идиоооты... нееет! Пожалела она в свое время для них ремня...
- Трейси, перестань. Остынь, ты им сейчас мозги поплавишь, отправь их лучше бессменно караулить выход. Она вернется, я это чую. - Черноволосый мужчина, со странно бесцветными глазами, когда-то бывшими голубыми, а теперь почти белыми, немного осуждающе наклонил голову на несдержанность своей коллеги. - Она справится, просто поверь в девочку. А парни действительно не могли ей ничего противопоставить. Ты ведь читала все то, что рассказал ее "отец". Она изначально иная. Она уже не была человеком, когда прилетела сюда. И поверь, Мать не станет зря рисковать, она и сама каждый раз переживает не меньше нас, когда дети не могут справиться.
- Ирго... - Устало опустившись в кресло, женщина прикрыла глаза ладонью. - Она переживает... но тем не менее делает это. Ты знаешь, что она ищет... девочка сильна, но пошла СЛИШКОМ рано... она снова её убьет...
- Не на этот раз, верь мне. - Уверенность в тоне брюнета, заставляет Трейси отнять ладонь от лица и внимательно посмотреть в пугающие белесые глаза Ирго.
- Ты видел?
- Я видел вероятность. - Уклончивый ответ и он почти неуловимо морщится. - Это будет непросто, но она... она просто обязана справиться! Не пойми меня неправильно, но я не могу просмотреть вероятности этой девочки с точностью, как обычно. Она слишком иная... но как ни странно, именно поэтому я в ней уверен. Всё будет хорошо.
- Ну дай Древние... - Выдох с ощутимым облегчением, но внукам снова достается суровый взгляд и они понимают - наказание неизбежно. И ерунда, что одному уже сорок три, а второму тридцать семь... бабуля никогда никому не спускает - а они действительно виноваты. - В бессменный караул, слышали. И меня не волнует, на сколько это затянется.
- А если... - Поморщившись, Арден высказал общую мысль с братом, но закончил ее мимикой.
- Без "если"! - Резкий окрик от вскинувшейся "кобры", но затем она снова устало откидывается на спинку кресла и заканчивает. - Крайний срок два месяца. Дольше все равно ждать смысла нет... всё, свободны.
Внуки уходят, а женщина снова закрывает глаза рукой... бедная девочка... как же она похожа на ее пропавшую двадцать лет назад дочь... увы, она не может быть ее внучкой... как жаль. Как жаль...
На планете Нейон стояла глубокая ночь... курсанты эльдивианского корпуса наемников были на практике, преподаватели спали кто в поселке, кто в лесу, а кто и на других континентах, контролируя прохождение практики, так что, когда в одном из преподавательских коттеджей раздался дикий и совсем не человеческий вопль боли, через мгновение перешедший в истинно звериный вой горя и отчаяния, его мало кто услышал, а еще меньше кто понял, что произошло. Вот только те, кто услышал, не забудут его никогда - он пробирал не только мурашками страха по коже, он пронзал и скручивал внутренности, да так, что хотелось свернуться в клубочек и тихонько поскуливать от ужаса, спрятав голову под одеяло... Что... КТО?! У кого из преподавателей случилось настолько невыразимое горе, что он потерял разумный облик?! И какое горе?! Ведь никто же не умер... кажется...
