— Помните, как вы, удирая от меня, перепрыгнули бортик беседки?
Невольно рассмеявшись, я кивнула. Наша первая встреча и знакомство. Наглый напористый незнакомец не понравился мне тогда с первого взгляда, несмотря на свою красоту и стать.
— Вы были ужасны, — с улыбкой ответила я.
— А вы упрямы и воинственны, — усмехнулся его светлость. — А я был ослом и дураком. Тогда мне думалось, что это герцогиня Аританская научила вас, как надо вести себя со мной, чтобы вскружить голову, — я в изумлении приподняла брови, и теперь рассмеялся Ришем. — Да-да, дорогая, поначалу я искренне полагал, что герцогиня пытается устранить меня, вынудив потерять голову от ее новой фрейлины. Забавно, правда? Вы были всегда настоящей, а я попросту сам влюбился в вас без памяти и лишь надеялся оправдать эти чувства чужой интригой. Мне даже кажется, что именно этот ваш прыжок через бортик беседки покорил меня. Еще ни одна дама так не выказывала мне своего отношения.
— Просто я не знала, как избавиться от наглеца, — улыбнулась я.
— Простите меня за мою тогдашнюю глупость.
— Полноте, Нибо, это было семь лет назад, я уже давно забыла свое прошлое отношение к вам.
— Семь лет… — эхом повторил герцог. — Вроде бы прошло столько много времени, а пролетело оно, как один краткий миг.
— Но за этот миг вы обзавелись двумя очаровательными детьми, — заметила я.
— А вы заложили начало нового государства, прогрессивного и постепенно отвергающего прежние предрассудки, — ответил Нибо и, присев рядом, сжал пальцами край скамейки. — Итак, моя драгоценная женушка, — со скрытым сарказмом произнес его светлость. — Она сама устроила заговор, как ни странно в это поверить. У хитрой гадины было немало времени поразмыслить и продумать свои действия. Она набралась опыта за эти семь лет. Селия использовала методы, которым нахваталась у меня, у тетки, у брата. Еще и моя холодность поспособствовали ей в этом.
Ее светлость сумела нажить союзников среди своего окружения. Об одних она позаботилась, другим поплакалась, третьих защитила. Я не отказывал ей, когда она что-то просила, особенно не для себя. Мне даже думалось, что перемены сказались на ней и сделали человечней, я ошибался. Ни щедрости, ни человечности в ней не прибавилось, лишь корысть для собственного блага.
Вы знаете, мы живем с ней под одной крышей, но в разных частях дворца и видимся крайне редко. Детьми занимаются няньки и воспитатели. Не то что бы я не подпускал Селию к нашим детям, но стараюсь оградить их от ее тлетворного влияния. Эта женщина полна злобы и яда, и весь он направлен на одного человека…
— На меня, — усмехнулась я.
— Да, Шанриз, на вас. В глазах моей жены именно вы стали разрушителем нашего счастья. Она не способна увидеть правды, ее светлости проще рисовать собственную картину мира, чем признать свои ошибки. А наше с вами тесное общение ни для кого не секрет, а потому герцогиня выдает свои вымыслы за истину, и вот уже те, кто близко связан с ней, глядят на мир глазами ревнивой, хитрой, но не слишком умной женщины.
Они видят в кривое зеркало распутную и коварную Шанриз Тенерис, которая сумела окрутить короля, его приближенных и меня, вашего покорного слугу. Для них вы корыстны, а Его Величество настолько ослеплен вами, что пустил даже в Совет, послушавшись вашего каприза. Реформы и нововведения – это деяния монарха. И это ради сестры он посылает нам помощь и усиливает герцогство. А вы лишь зарабатываете себе блага собственным телом. К тому же становитесь между государем и мной, а это может навредить Ришему и его жителям. Селия – сама доброта, а вы – зло в чистом виде. Вот так, милая Шанни.
Обо всем этом я узнал слишком поздно и понял, насколько заблуждался, позволив своей жене существовать без моего пристального внимания. Хвала Богам, что я, пусть и не сразу, но все-таки отправил к ней своего шпиона – горничную. Она и принесла мне известие о том, что Селия уже обстряпала дельце. Эта «благочестивая» дрянь вскружила голову начальнику своей стражи. Герцогиня подвела его к мысли о необходимости вашего устранения, и дурень затеял покушение.
Эти сведения добыла для меня та женщина, которую я приставил следить за моей женой. Она же назвала мне и доверенных лиц супруги, которые знали о готовящемся злодействе. Высокомерие, самоуверенность и спесь сыграли с герцогиней злую шутку, она была не слишком осторожна в высказываниях, считая свою цель уже достигнутой, и этим дала повод горничной присмотреться к происходящему вокруг пристальней.
Одного из заговорщиков я допросил. Он уверял, что между моей женой и начальником стражи не было отношений, но об этом я узнаю, когда родится дитя. И если маг не подтвердит нашего родства, у меня появится повод объявить о разводе и закрыть ее в доме дочерей Левит, если только король не решит забрать сестру во дворец, однако мне кажется, что он этого не сделает.
Что до допроса, то тогда я узнал об искажении вашего образа, который герцогиня так старательно преподносила своим приближенным. И о месте и времени нападения. Беседа была занимательной, — Нибо криво ухмыльнулся, и мне подумалось, что я не хочу знать подробностей «беседы». — Он выдал мне всё. Ну а после этого я отправился к Селии, чтобы вытрясти из нее душу.
Эта стерва на коленях клялась, что не понимает, о чем я говорю. Передо мной была невинная оклеветанная жертва. И если бы я не знал ее и не понимал, откуда в голове допрошенного могла взяться вся та ересь, что он нес, то мог бы, наверное, проникнуться заверениями матери моих детей. Но когда она поняла, что я не верю ни слову, настоящая натура прорвалась наружу. Даже не стану пересказывать, что она с остервенением бросала мне в лицо, наш разговор на этом, в общем-то, и закончился. Я ушел.
— Если вы настолько не можете выносить ее, как же делите ложе? — не удержалась я от вопроса.
— Долг перед Ришемом и возбуждающее снадобье, — ответил Ришем и зло хохотнул. — С чего началась наша близость, так она и продолжается.
Поддавшись сочувствую, я взяла его за руку, и Нибо посмотрел на меня. Глаза его лихорадочно заблестели, и герцог отвернулся, пряча то, что творилось в его душе.
— Вам не о чем беспокоиться, — произнес он немного хрипло. — Моя жена лишена своего Двора и закрыта в покоях. Ее охраняют люди, чей разум чист от той грязи, которая льется с уст Селии. Начальник стражей со своими людьми сегодня был казнен, и более в Ришеме вредить вам некому. Приближенные Селии арестованы, с ними я разберусь, когда буду убежден, что более вам ничего не угрожает, и вернусь в свое герцогство.
— Так вы не едете в столицу?
— Мне там нечего делать, — улыбнулся Нибо. — Я здесь только ради вас. — Он опять повернул голову и взглянул на меня. — Вы не представляете, что я пережил, пока мчался к вам. А когда я добрался до Кейстби и мне сказали, что вы уже выехали…
Ришем не договорил. Вместо этого он взял мою руку и приложил ладонью к своей груди. Мой взгляд остановился на собственной ладони. Прикусив губу, я ощущала, как стремительно бьется его сердце, после подняла глаза и замерла, завороженная горящим взором герцога.
— Шанни… — сорвалось с его уст, и я подалась навстречу, но уже через мгновение, испуганно охнув, отняла руку и порывисто поднялась со скамейки.
Нибо встал следом. Он перехватил мою руку, и я обернулась. Его светлость выпустил мою ладонь, но я не сдвинулась с места. Герцог тяжело сглотнул, а затем поднял руки и коснулся ладонями моего лица. Не в силах пошевелиться, я смотрела на него, не ощущая гнева. Взор зеленых глаз скользил по моему лицу, наконец, остановился на губах…
— Боги, — прошептал Нибо и склонился…
Поцелуй вышел трепетным и мучительно-нежным. Я закрыла глаза и на краткий миг позволила себе ощутить, как может целовать беззаветно влюбленный мужчина, знавший, что его надеждам не дано сбыться. Пугающе и терпко с горчащей ноткой обреченности – вот как это было. И меня затянуло в омут чужого чувства. Накрыв его плечи ладонями, я ответила. Тихий стон стал мне ответом и благодарностью.
