знает, на что ты соглашаешься, какова будет цена!
Киани побледнела, застыла статуей, а в голове прозвучали слова Карама: «Ты должен будешь поддержать ее, принять ее выбор и смириться с ним, потому что иначе нельзя…»
- Расскажи мне все, — я коснулся подбородка жены, разворачивая её лицо к себе. – Я должен знать, в чем и как могу поддержать тебя.
- Ар… - в ее глазах появились слезы, и она просто уткнулась мне в грудь, прячась от страха.
- Я не хочу такой платы! – неожиданно закричал Мирх. – Почему ты этого не понимаешь!
- Потому что я оплачиваю не только твои раны! – обернулась к нему Киани. – Я оплачиваю жизнь тысячи людей, свободу влюбленных, будущее Дара, оплачиваю долг своих родителей и даю им шанс наконец-то встретиться.
Я вновь привлек к себе жену.
- Рассказывай! - Карий взгляд с сомнением посмотрел на меня, но я был не преклонен. – Я поклялся перед небом, что буду твоей силой и опорой. Не предавай эту клятву своими сомнениями, Киани.
И жена кивнула, взяв меня за руку, отвела к дивану и решительно начала.
- Мой дар всегда был не обычен, и его создавали для единственной цели, спасти мир. Но мои родители выбрали другой путь, и тем самым сейчас переносят свое наказание и Искупление. Луноликий и Дева Цветов тоже сейчас переживают свое наказание и Искупление. Пока души, что проклял Луноликий, не вернутся домой, он и его Дева не смогут быть вместе. Вот только их сил не хватает выпустить души из озера, и им нужна будет помощь. А еще есть долг Ширушу, который ждет те самые души, и я, та, кто может и должна его оплатить, иначе долг перейдет на Дара. А еще, во время освобождения запечатанных душ, долина смерти будет очищаться, отпуская боль и агонию Мирха.
Что бы выполнить свой долг, я должна при помощи новых сфер, что создала Дева Цветов, освободить души от проклятья. В процессе освобождения я буду испытывать всю боль и агонию, что переживал Мирх во время битвы в долине смерти. Но это не все: что бы душа осталась в новом сосуде, я обязана вложить туда частицу своего дара, насильно отрывая его от себя. В результате я полностью лишусь своей магии, стану простым человеком.
- Простым? – Мирх резко повернулся. – Нет, ты сама не понимаешь, о чем говоришь! Спроси у своего мужа, пускай он расскажет, как менялись люди, чьи дары ему приходилось забирать! Какими они становились?!
- Просто они не знали, что с ними происходит. – Спокойно заявила Киани. – А я знаю, и делаю это осознанно. Один дар, это не много, что бы заплатить за свободу тысяч жизней, Это не много, за шанс дать моим родителям вновь быть вместе, и Луноликому, наконец, искупить свои ошибки.
- Это он стоял на озере? – уточнил я.
- Да.
«Унеси ее. Унеси, и никогда не возвращайтесь…» - слова светлого мага прорезались в голове. Значит, на тот момент он тоже понял, какую цену заплатит Киани.
- Аргайл! – неожиданно обратился ко мне Мирх. – Отговори ее, ты понимаешь, что лишение дара сократит срок ее жизни. Даже разделение твоего огня и лишение тебя крыльев не продлит надолго этот срок. Неужели ты добровольно согласишься на ее скорое угасание? Будешь полным сил и магии наблюдать за этим?
- Мирх, прекрати! Почему ты делаешь это? Ты ведь получишь свое освобождение! С твоих земель уйдет самая главная аномалия, отравляющая твой мир!
- Я лучше буду страдать, чем позволю тебе пережить подобное!
- А как же мои родители? Им тоже нужно еще пострадать? А как же тысячи жизней, что не могут получить свободу? А как же мой сын? Я знаю, что такое жить без магии, а он? Посмотри на Ира. Он просто был ребенком двух провинившихся, но расплачивается за долги родителей не меньше. Та же боль, та же покалеченная душа, та же агония на границе миров. Из-за сочувствия ко мне, ты обречешь Дара на боль и страдания.
- Когда здесь и сейчас твоим любимым больно, это страшно, — тихо сказал я, обнимая жену. – Я понимаю Мирха, но так же понимаю, что тебе тоже нелегко принять это решение. Никто добровольно не решится страдать. Но я знаю, как ты любишь своих родителей, хоть и вспомнила их только сейчас, и Дар… если бы можно было мне оплатить этот долг…
- Аргайл…
- Ты сказала, что ты не умрешь, я верю тебе. Моя магия не принадлежит Хранителю, но она принадлежит тебе. Если мне можно будет разделить ее с тобой, я буду счастлив.
- Аргайл! – кажется, Мирх думал, что я буду уговаривать Киани отказаться, и был растерян.
- Когда Киани сказала, что любит меня, я знал, что она человек. Знал, что наша жизнь по срокам будет разной. Но сил отказаться от нее не было. Когда Киани чуть не умерла от черного огня, я стал ценить каждый прожитый с ней день, как бесценное сокровище. Когда она ушла на Землю, я молился о чуде ее возвращения, понимая, что пойду на все, чтобы быть рядом. Рождение Дара… это понимание, что значит быть отцом не описать, и я знаю, что опять же обязан этим Киани. Я научился доверять своей жене. Порой это приносит боль, переживания, страх. Вот только Киани не легче от моих метаний и терзаний. Я понимаю, что если бы мне нужно было выложить такую цену, я не сомневался бы ни минуты. Поэтому сейчас меня интересует только два вопроса. Когда и что я могу сделать?
- И ты не боишься потерять ее свет? Её дар? – поразился Мирх.
Стерев дорожки от слез с лица жены, я просто произнес.
- Я люблю не ее магию, я люблю ее душу. Когда она отправилась к Луноликому, я осознал эту разницу. Потому меня не заботит потеря ее дара. Что насчет жизни… Мои крылья, моя сила, моё сердце принадлежат ей. Как и прежде, я буду благодарить каждый день, что мы проведем вместе и постараюсь сделать все возможное, что бы увеличить этот срок.
Мирх, скажи, чего ты боишься? Действительно ли потери дара Белой Хранительницы, или то, что придется вскрыть болезненный нарыв, заглянув в прошлое, и вычистить долину смерти от боли, которую ты так опасаешься?
Мирх молча ушел, спорить было бесполезно. Он не мог отказаться от исцеления, что несла Киани не только душам, но и самому Миру.
- Ты так и не ответила когда? – я не отрывал своего взгляда от жены.
- Я
