графиня рассказала мне именно то, что я видела и сама. Слабость, вялость, плохой аппетит и частые простуды. Мысль, которая у меня появилась, была неожиданной, но я все же спросила:
-- Скажите, ваше сиятельство, а летом господин граф часто гуляет?
-- Гуляет? Иногда он просит, и я катаю его в карете, но это не часто, – кажется, я удивила леди Гернерскую своим вопросом.
Стало понятно, что маленький граф вообще не бывает на солнце. А между тем, мне на память пришла знаменитая семейка Борджиа. В первой своей жизни я много путешествовала именно по Италии. Посещала музеи, в одном из них и услышала эту историю: семья Борджиа, одна из самых богатых и влиятельных во всем мире, потеряла часть детей из-за рахита!
Нет, не от нищеты это было. Напротив, от богатства. Тела детей были прикрыты от солнца плотными дорогими тканями, да и гулять их водили редко. По слухам, рахитом страдала даже знаменитая Лукреция: дама очень берегла кожу от солнца и прятала лицо под шляпами и слоем белил. И так годами!
Слова я подбирала осторожно, ссылаясь на несуществующего доктора, которого знала во Франкии. Конечно, я могу ошибаться. Запросто могу. Но точно уверена в том, что совет – чаще выводить ребенка на воздух и давать возможность позагорать – не навредит. Ну и печень рыбы вряд ли помешает.
Не знаю, насколько мне удалось убедить графиню. Она поблагодарила и отпустила меня, так ничего и не сказав о своем решении.
Между тем визит ее сиятельства сильно затягивался.
Я не слишком понимала, почему гости не разъезжаются из замка. Переговорили, кажется, уже все возможные темы. Даже графиня несколько раз приходила в дамский кружок, подозреваю, что просто от скуки, и беседовала с женщинами. Пусть и держалась она несколько отстраненно, но все же это было приятно гостьям.
Все закончилось резко и неожиданно, на шестнадцатый день после Рождества.
Вяло собрались на ужин, слуги принесли горячее. По просьбе гостей на десерт предполагалось подать имбирные пряники, и сейчас в трапезной стоял непередаваемый аромат пряности. Я наблюдала за бароном. С самого начала ужина он был взвинчен, хотя и старался держать себя в руках.
Подали горячее, и тут дверь трапезной распахнулась, и лакей доложил:
-- Ваша светлость, прибыл лорд Агассис Барбье. Прикажете принять?
Барон кивнул и, откашлявшись, приказал:
-- Проси!
Смотрел он при этом не на слугу, а на меня, смотрел так внимательно, что я совсем растерялась. Но в распахнутые двери уже входили люди, и я перевела взгляд на них.
Первым стоял сухощавый мужчина среднего роста, с лицом несколько постным и унылым. Редкие седоватые волосы были зачесаны назад, что делало его лоб еще выше, а лицо вытянутее. Приличный дорожный костюм, но без роскоши. Два крупных перстня на правой руке и отделанный мехом колет говорили о том, что он, скорее всего, достаточно обеспеченный человек.
За его спиной стоял, к моему удовольствию, капитан Стронгер. Вот уж кого я рада была видеть! Надеюсь, он все же послушается меня, и малышка Белль будет жить с отцом.
Между тем приехавшие поприветствовали барона, графиню. А потом этот самый лорд Агассис Барбье нашел глазами меня и, разулыбавшись, произнес:
-- Элиз! Я не видел тебя всего четыре года, но, девочка моя, как же ты расцвела!
Я почувствовала себя идиоткой. Оглянулась на страшно довольного барона, шагнула навстречу лорду Барбье, явно собирающемуся меня обнять и даже вытерпела эти самые объятия. Мне было неуютно и неловко, я не представляла, кем мне приходится этот лорд, искренне ли он рад, и что я должна говорить.
Барон представил своим гостям лорда так:
-- Это дядя моей невесты, леди Элиз де Бошон.
Я смутно помнила, что Барб говорила о каком-то дяде со стороны отца настоящей Элиз.
Вновь прибывших усаживали за стол. Капитана Стронгера рядом с бароном и графиней, а лорда рядом со мной. Засуетились лакеи, и я поняла, что у меня есть несколько минут, пока этот Барбье будет есть, чтобы собраться с мыслями…
Заметив, что он уже приканчивает ростбиф, я спросила:
-- Вы сейчас из Франкии?
-- Разумеется, – он взглянул на меня с некоторым недоумением и, в свою очередь, сам сказал:
-- Ты даже не спросила об отце, Элиз.
-- Лорд Барбье, давайте поговорим после ужина.
-- В чем дело, Лиззи? – он просто вытаращил на меня глаза. – Почему ты обращаешься ко мне так странно?!
Я заметила, что к нам прислушивается леди Бэбкок-старшая, да и остальные присутствующие поглядывают с любопытством – свежее лицо вызывает интерес. Напряженно улыбнувшись, повторила:
-- Лорд Барбье, пожалуйста, давайте поговорим после ужина.
Кажется, я испортила лорду аппетит. Он согласно кивнул, но явно о чем-то задумался. Между тем часть гостей, заканчивая ужин, прощалась с графиней: завтра с раннего утра они уезжают домой и с хозяином, а также с леди Гернерской больше не увидятся. Почему-то засобирался и лорд Стортон, заявив, что хочет проводить свою невесту до дома.
Графиня выразилась достаточно понятно:
-- Лорд Стортон, я попрошу вас остаться еще на два дня. У меня есть к вам поручение.
Лорд явно был удивлен, даже, как мне показалось, чуть расстроен, но он не мог спорить с местной земельной владычицей. Он только поклонился и произнес:
-- Всегда к вашим услугам, леди Гернерская.
Все разошлись из-за стола. Пока готовили комнату для моего «дяди» мы остались в трапезной вдвоем, и он немедленно приступил к разговору. Точнее, к вопросам. Пришлось прервать его и сообщить, что во время нападения пиратов я получила
