Я — Вселенная, маленькая голограмма огромного мира. Я сама себе альфа и омега, творец и убийца, адвокат и прокурор, цветущий сад и выжженный полигон, целительный бинт и разящий меч, благословение и проклятие.
Я — неваляшка. Никто и ничто не сломает меня, если я этого не позволю.
Я принимаю ответственность за свои поступки.
Я принимаю ответственность за свою жизнь.
Я принимаю ответственность за тех, кто мне доверился…
В ауре девушки хрустальные прожилки вспыхнули особенно ярко, образовав звездчатую фигуру, отдаленно напоминающую октеракт. Структуру ауры иерарха Равновесия.
Глава 22. ПОСЛЕДНЯЯ СХВАТКА
Фил, Дэм и Ал растерянно смотрели на тело хозяина и не представляли, что делать дальше. Мервый иерарх сидел в кресле, даже сейчас внушая трепет, на умиротворенном лице навек застыла легкая улыбка. На столе стоял бокал с недопитым виски, который хозяин уже никогда не допьет. По опустевшему кабинету гулял ветер, шелестя разбросанными бумагами.
Мантикоры, несмотря на грозный вид, напоминали потерявшихся щенков и с надеждой смотрели на Фила, словно он мог что-то исправить. Еда, охота, любимые игры — все стало для красноглазых монстров серым, бессмысленным и неважным. Сам черный йиннэн, переживший сотни лет и тысячи утрат, держался достойно, но и ему на душе было муторно.
— Хватит скулить, нам его не вернуть, — наконец вздохнул Фил, решительно ударив по полу хвостом и передернув крыльями. — Отправляйтесь к Маргарите Андреевне, она позаботится о вас. И о нем.
— А как же ты? — проскулил Дэм при молчаливой поддержке Ала.
— Я? Как только взойдет Луна, вернусь в Маа-ирр-рет-аль. Несмотря ни на что, я все еще подданный князя Риана и имею перед ним вассальный долг, — мурлыкнул Фил, опустив мохнатую голову. Изумрудные глаза потускнели, словно посыпанные пеплом, взгляд опустел, как опустела душа. — А затем отправлюсь в "Крылья и когти", помяну шефа, что ли. И хозяйку, котенка моего бесхвостого… Может, со стражниками подерусь, демон его знает. А потом вернусь. Пока существует род Макаровых, я их фамильяр. Так было, есть и будет. Такова жизнь, морды мантикорские. C'est La Vie.
Мантикоры молчали, опустив морды почти к самому полу. Жуткие хвосты — гордость их расы — волочились по полу тряпками. Фил фыркнул, отвесив обоим крылом по подзатыльнику.
— Возьмите себя в лапы! Видеть не могу ваши кислые морды, и так тошно.
— Что здесь за веселые старты? — донесся от дверей женский голос. Фамильяры обернулись, с ненавистью глядя на Тамилу — как всегда прекрасную и безупречную, пышущую Силой, в дорогом костюме, с ослепительной улыбкой на холеном лице.
— Убир-р-райся отсюда в Бездну, тваррррь! — зарычали мантикоры, угрожающе подняв хвосты и нацелив их на суккубу. Фил увеличился в размерах, зашипел и грозно развернул крылья.
— Полегче, нежить! Упокою! — Тамила слегка побледнела и выставила жезл, позаимствованный у Аверьяна, служивший Охотнику в его опасных путешествиях оружием против нежити.
— Чего тебе здесь надо? — сдержанно осведомился Фил, не спуская глаз с жезла.
— Любопытно стало, каким образом мой дражайший супруг умудрился аннулировать слияние, — снизошла Тамила. — Теперь понятно. Отправился за Грань, следом за своей шлюшкой. Как банально и предсказуемо! Что ж, туда ему и дорога.
Суккуба бросила презрительный взгляд на мертвое тело. Мантикоры злобно зарычали.
— Удовлетворила любопытство? Теперррь пррроваливай!
— Еще чего, — скривилась незваная гостья. — Я похожа на дуру, разбрасывающуюся наследием великого дома? — Взгляд в сторону сейфа был более чем красноречивым.
Фамильяры попятились, преграждая доступ к сейфу. Тамила презрительно ухмыльнулась.
— Не уберетесь добром — упокою! — предупредила она, сжимая жезл, уже начинающий светиться.
— Раз у тебя хватает наглости прийти в этот дом, чтобы устроить дрязги над не успевшим остыть телом, то у нас есть полное право защищать этот дом и достояние нашей семьи, — прошипел Фил, вытягивая когти, сверкнувшие подобно лезвиям.
— Как знаете.
С жезла без предупреждения сорвалась багровая молния, сложившаяся в одну из Печатей Упокоения, среагировать на которую мантикоры просто не успели. Зато успел Фил. Вокруг трех фамильяров вспыхнуло голубовато-лимонное сияние, бесследно поглотившее атаку.
— Лунная магия, как я не догадалась, — с досадой выплюнула суккуба, собирая Силу для нового нападения. Отступать перед фамильярами она не собиралась. Тем более, когда желанная цель так близко!
— Тихо, — цыкнул Фил на мантикор. — Сейчас будет немножко неприятно, но придется потерпеть.
Йиннэн поднял переднюю лапу и что-то замурлыкал на непонятном наречии, медленно начиная светиться каким-то призрачным голубоватым светом, разлившимся по всему кабинету. Мантикоры жалобно заскулили — применение поблизости лунной магии такой мощи причиняло боль и медленно сводило с ума. Но атака Фила была направлена не на них — суккубы подвержены такому воздействию не меньше.
— Проклятие, проклятая тварь! — Тамила, едва не выронившая жезл, бестолково трясла головой, пытаясь закрыться от проникающей, словно радиация, боли.
— Уходите, быстро! — телепатически приказал Фил мантикорам. — Немедленно активируйте резервную защиту всех схронов, пространственную свертку и аварийную эвакуацию, Кристалл Истины поможет, если что. Бегом, вашу хвостатую мать, я эту тварь долго не удержу!
— А ты? — уставились на Фила две пары рубиновых глаз.
— А я дама с камелиями! — выругался Фил. — Марш, кому говорю, недоупокоенные жертвы Печати! Есть вещи важнее псевдожизни, не допустите, чтобы шеф и наша девочка погибли напрасно!
Мантикоры кивнули и мгновенно исчезли. Фил вздохнул и снова повернулся к Тамиле, готовый сражаться до конца. Простите, князь Риан, похоже, этот бой мне не пережить… Лунное сияние медленно таяло, тускнело, теряя Силу. Фил удерживал Тамилу в его силках из последних сил, перемежая богохульства и проклятия на смеси разных человеческих и нечеловеческих языков с отчаянными молитвами Матери-Луне. Не о себе молился черный йиннэн — лишь о том, чтобы два хвостатых мерзавца не подвели. Но вряд ли Лунная услыхала его. Днем, при отсутствии живительного лунного света, еще и только утративший обоих хозяев, Крылатый Кот оказался в крайне невыгодном положении, что противник прекрасно знал и умело этим пользовался.
— Я самолет с душою человека! С особой геометрией крыла! — издал йиннэн боевой клич, однажды услышанный в одном из вариантов будущего. Обманным движением резко уходя в сторону, Фил взмыл к потолку, прежде чем в то место, где он только что был, ударили и разорвались несколько пульсаров.
— Проклятие, эта тварь еще и поет, — прошипела Тамила. Жезл в ее руке, набирая Силу, светился все ярче. Полиморф обострил все рефлексы и чувства до предела — этот бой будет нелегким.
Фил едва успевал уворачиваться от пульсаров, багровых молний, энергетических сетей, Печатей Упокоения и прочих атакующих заклинаний, медленно, но верно теснящих черного фамильяра от сейфа в угол. Если бы кабинет иерарха не был специально предназначен для мощных и зачастую опасных магических действий, здесь бы уже остались одни руины. Проклятая суккуба хорошо подготовилась. Напрямую атаковать Тамилу, вооруженную до зубов и обвешанную защитами, было самоубийством, и за неимением лучшего Фил выбрал тактику изматывания противника, которая позволяла ему максимально потянуть время. Мантикорам оно нужнее, а он и так неплохо пожил.
Одно из заклинаний все же зацепило крылатого рикошетом, и Фил, не удержавшись в воздухе, подбитым самолетом неловко рухнул прямиком на тело Виктора Андреевича. Кресло опрокинулось, фамильяр оказался на полу, прижатый мертвецом к паркету. Это его и спасло: очередное заклинание, нацеленное в крылатого, попало в покойного. Покойному на это было уже плевать, а Филу спасло псевдожизнь. Или, скорее, отсрочило неизбежное. Крыло в двух местах было насквозь пробито, Силы практически не осталось, под таким артобстрелом до восхода Луны ему не дотянуть. Но он справился, успел, исполнил свой долг до конца: вспыхнувшие в измученном сознании специфические символы, которыми оперировал только Кристалл Истины, заверили Фила, что все в порядке, и до родового достояния Ивашиных теперь не добраться даже демоновой праматушке. Последние слова явно принадлежали хвостатым демоновым отродьям, разумный артефакт такими понятиями не оперирует. Фил передернул усами в счастливой улыбке — они победили. А упокоиться здесь — далеко не самый плохой вариант. Если бы только Крылатые Кошки могли плакать…
