многое. Благодаря той жизни, что я сейчас вела, одна из немногих, я знала, что обязанности конфидента теперь перешли к Отису. Ответственность должна усмирить его пыл.
Как и обещал Итан, в Грейстэле никто не вспомнил о том, что натворила Бекка. Разговоров обо мне не было вообще. Люди просто проснулись утром и начали новый день. А вскоре на них обрушился новый сказочный мир, и это обстоятельство заставило их забыть обо всем на свете. Будто ребенок за витриной магазина игрушек, я со слезами радости наблюдала за тем, как преобразуется мой город, как его жители становятся добрее и счастливее. Значит, все это было не зря. Не раз я наблюдала за тетей, которой снова пришлось смириться с потерей. Это омрачало мое безмятежное существование.
Бриона заточили в Мерцающей башне. Наверняка он день за днем заново переживал смерть брата. Мне думалось, что именно это было его главным кошмаром и во сне и наяву. Члены совета и те маги, что поддерживали его, отказались от своих постов и должностей, чтобы не попасть в заточение вслед за своим предводителем.
Что касается Бекки, то каждый раз, думая о ней, я не могла сдержать горестный вздох. Она совсем лишилась рассудка, не сумев вынести предательства Отиса. Илион поведал мне, что ее разочарование переросло в тяжелое душевное заболевание. Хотя мне казалось, что частое хождение по пути мертвых тоже наложило свой отпечаток. Баклус уговорил новый совет оставить Ребекку подле себя, он обещал ухаживать и заботиться о ней до конца ее дней. Так он и сделал. Прожила Бекка недолго, всего полтора месяца. А потом илионы по моей просьбе проводили ее к Аунедису, где ее душа нашла покой. По крайней мере, я на это надеялась.
Шусту позволили вернуться к горе и занять свое место среди старейшин. Рувим ужасно гордился этим и часто мысленно благодарил меня за это. Об этом мне тоже рассказал илион.
Однажды, когда на Алададриэн спустилась ночь, я вновь побрела знакомым путем к дому Итана. Он все так же жил в Грейстэле, появляясь в Дриэне лишь по необходимости. Я приходила к нему почти каждую ночь, чтобы полюбоваться на него и попытаться дать понять, что я в лучшем из миров. Его боль разрывала мне душу, но, к сожалению, я ничем не могла ему помочь.
В этот раз мой любимый сидел в саду, запрокинув голову к небу и прикрыв глаза, будто впитывал в себя тепло и мягкое сияние звезд.
– Тебе не мешало бы побриться, – тихо сказала Сиенна. – Зарос, словно леший.
Она подошла к нему сзади, наклонилась и обняла за плечи. Этот жест был таким уютным. Я понимала, что она разделяет боль своего любимого мальчика.
– Ты стал затворником, Этель не одобрила бы этого, – прошептала она.
– Я знаю, – вздохнул Итан. – Знаю, но… не могу. Без нее ни в чем нет больше смысла. Я хотел вернуть Алададриэн, но для нее. Так много хотел ей показать! Жаждал увидеть, как загорятся ее глаза, когда покажу все его красоты. Я хотел разделить этот мир с ней, Сиенна. Без Этель он мне не нужен.
– Ох, Итан, – в слезах простонала я, протягивая к нему руки. – Милый…
– Почему так несправедлива жизнь? Скажи мне, Сиенна. Она явила мне чудо из чудес, а потом безжалостно отобрала. А я, глупец, наивно считал, что искупил свою вину. Я думал, что Этель стала моим искуплением, но она оказалась очередным жестоким испытанием.
– Как думаешь, он уже готов? – загадочно улыбаясь, спросил илион.
– К чему? – не поняла я, вздрогнув от его неожиданного появления.
– К твоему возвращению, конечно, – усмехнулся тот.
– Возвращению? Но как? Разве я не…
– Что? Умерла? – еще шире улыбнулся он. – Нет. Ты живее всех живых. Улиэндер и его магия позволяют тебе находиться здесь и не страдать от лика мертвых. Ты, словно святыня, сияешь для обоих миров. Твоя душа, несмотря на боль и утраты, продолжает излучать любовь, благодарность и преданность. Это просто ошеломительно! Никто бы не посмел отнять твою жизнь, Этель! Ты нужна внешнему миру хотя бы для того, чтобы заставить Итана побриться.
Я ошарашенно хлопала глазами и словно рыба беззвучно открывала и закрывала рот. Своеобразное чувство юмора у илионов.
– Вам не кажется, что это жестокая шутка? – в сердцах выпалила я, глядя на Итана.
– Нет, Этель, – уже серьезнее ответил илион. – Иногда такая тяжелая потеря помогает найти себя, найти свой путь, укрепиться в своих принципах, желаниях и идеалах. Боль утраты заставляет больше ценить жизнь, каждый ее день, близких и всем сердцем любимых людей. Итан не сможет забыть это чувство. Его деяния станут величественнее, благороднее и прекраснее. Это пойдет на пользу новому Алададриэну.
– Он не простит вас.
– Он даже не подумает рассердиться, поверь мне. – Илион снова загадочно улыбнулся. – А теперь иди. Мы благодарим тебя за все, что ты сделала, но теперь тебе пора прожить свою земную жизнь так, как ты того захочешь.
Я, все еще не веря своей нечаянной радости, с удивлением смотрела на илиона и возникающих вокруг его собратьев. Все они благодарно кланялись мне и исчезали.
– Я сам сопровожу тебя к Аунедису, но только когда придет твое время. Это будет еще не скоро. Впереди у тебя много прекрасных дней, наслаждайся жизнью, которую заслужила.
Меня не нужно было просить дважды. Услышав эти чудесные слова, я мигом забыла об обиде, радостно улыбнулась и сделала заветный шаг к любимому.
Вернуться домой было непривычно. Здесь даже воздух был другой. Я отвыкла от ночи, поэтому зажмурилась, стоило оказаться в любимом саду. Сиенна вздрогнула, громко вскрикнула и зажал рот рукой. Итан обернулся и тут же вскочил на ноги.
Теперь я еще лучше видела, как сильно изменилось его лицо. Оно стало бледным и худым, а густая борода превращала его в угрюмого ворчуна. Подумав об этом, я улыбнулась.
– Этель… – прошептал он, явно не веря своим глазам.
– Сиенна права, милый, тебе и правда пора бы побриться, – улыбнулась я и шагнула к нему ближе, чтобы тут же быть пойманной в кольцо сильных рук.
Больше всего на свете я мечтала оказаться в объятиях Итана, вот так закрыть глаза и втянуть носом мягкий аромат полюбившейся ветиверии.
– Теперь ты должен выполнить все свои обещания, данные мне на приеме! Я хочу стать твоей женой и нарожать тебе детей! – не веря собственному счастью, сказала я.
Итан стиснул меня крепче и поцеловал в макушку.
– Тогда не будем откладывать!
Мы оба радостно засмеялись, наслаждаясь объятиями.
– Теперь все будет иначе, – сквозь слезы сказала Сиенна. – Мои любимые дети снова вместе, а это значит, что счастье вернется в этот дом. Да что там в дом? Оно накроет весь этот прекрасный мир.
