Голос Кухулина был таким мертвым и невыразительным, что у Эльфейм заболело сердце.
- Нет! - прорычал окровавленными губами мужчина, стоявший рядом с ней. - Она сделала это только для того, чтобы спасти наш народ. Лохлан отказался от ответственности, которая лежала на нем, нашем вожде. Когда он предал нас и отказался пожертвовать богиней с копытами, Фаллон решила, что у нее нет другого выбора.
Яростный рев Кухулина был подхвачен кланом Маккаллан. Несколько мужчин выхватили свои смертоносные клейморы и двинулись вперед, собираясь наброситься на крылатых существ.
- Тихо! - раздался сердитый голос Эльфейм, заставляя всех съежиться.
По коже у всех собравшихся пробежали колючие мурашки энергии, исходившей от нее. Тишина упала, словно догоревший факел.
Саркастический смех Фаллон, в котором звучала ненависть, разнесся в наэлектризованном воздухе.
- Я была не права по поводу тебя, Богиня. При всей своей силе ты действительно ничего не знала, понятия не имела, что Лохлан искал тебя для того, чтобы исполнить Пророчество. Ты поверила его приторно-сладким словам любви.
Цепи Лохлана зазвенели, когда он рванулся вперед.
- Ты не ведаешь, о чем говоришь!
- Я знаю, что женщина из племени людей умерла по твоей вине! - ядовито выплюнула Фаллон. - Если бы ты исполнил Пророчество, то мне не пришлось бы убивать ее, чтобы выманить твою любовницу из надежного укрытия.
По внутреннему двору вновь разнесся безумный смех. Затем сумасшедшее выражение ее лица растаяло, словно сало на горящей свече, а бесцветные глаза наполнились слезами.
- Но я не была готова к твоему абсолютному предательству.
Ее длинная тонкая рука коснулась рваного края крыла, словно оно ей не принадлежало.
- Кейр, смотри, что он с нами сделал.
Она разразилась рыданиями. Мужчина, стоявший рядом, обнял ее.
Эльфейм повернулась к Фаллон спиной. Чувствуя, как в душе у нее все застыло, она посмотрела на Лохлана:
- Расскажи мне о Пророчестве.
Лохлан сделал глубокий вдох. Даже несмотря на то что был скован и ранен, он стоял прямо и гордо, похожий скорее на крылатое божество, чем на пленника.
Когда муж заговорил, глубокий голос ясно разнесся по всему замку, гипнотизируя собравшихся, но его глаза были обращены только на Эльфейм.
- Ты уже знаешь, что моей матерью была Морриган, младшая сестра Маккаллана, последнего вождя. Как многих женщин клана, ее коснулась Эпона. Мать передала мне глубокую веру в нее, а также Пророчество. Она клялась, что Эпона прошептала ей его во сне. В Пророчестве говорится о том, что наш народ освободится с помощью крови умирающей Богини.
Он остановился. Его слова будто парили в воздухе. Они внезапно напомнили Эльфейм о том, каким волшебно ощутимым становилось имя мужа, произнесенное вслух. Она задрожала, чувствуя, как по спине побежали ласковые предупреждающие мурашки.
- Моя мать говорила, что Богиня пообещала ей, что именно я предназначен для того, чтобы исполнить Пророчество. Даже на смертном одре она верила в то, что я когда-нибудь найду способ осуществить обещание Эпоны. Когда мне стала сниться малышка, рожденная от кентавра и человека и отмеченная прикосновением Богини, я понял, что материнские молитвы были услышаны.
Улыбка Лохлана осветила его лицо. Эль на мгновение показалось, что толпа слушающих исчезла, они остались только вдвоем.
- Я думаю, что полюбил тебя, когда ты была еще ребенком. Это чувство лишь окрепло, когда ты превратилась в красивую девушку. Но я видел, как ты говорила со своим народом перед разрушенными воротами замка Маккаллан, и понял, что пожертвую всем, что у меня есть, даже обреку своих людей на изгнание и безумие. Такова оказалась цена твоей безопасности.
- Это был ты, - внезапно проговорила Бригид. - Ты спас Эльфейм той ночью, когда она упала со скалы.
- Да, - подтвердила Избранная, не отрывая взгляда от мужа. - Вепрь порвал бы меня в клочья, если бы его не убил Лохлан.
- Не понимаю, - прорвался через удивленные возгласы членов клана голос Бригид. - Какой цели служит Пророчество? Если вы не враги, желающие возродить прошлое своих отцов и разжечь войну, то почему бы вам просто не прийти в Партолону с миром? Почему вы думаете, что нужно пожертвовать жизнью Эльфейм?
- Они сходят с ума, - проговорила предводительница, внезапно все поняв. - Тьма, которую они несут в своей крови, зовет их к себе. Чем больше они с ней борются, тем больше боли им это причиняет. - Эль с грустью указала на Фаллон, которая все еще держалась за мужа. - В конце концов побеждает безумие. - Она обвела взглядом своих людей и негромко сказала: - У них есть дети, в которых течет кровь человеческих предков, такая же, как и наша. Это для них хуже всего. У этих несчастных не было человеческих матерей, чтобы взрастить в них людей.
- Стало быть, ты считаешь, что Эпона хочет, чтобы Эльфейм принесли в жертву? Ее кровь должна вымыть безумие из твоих соплеменников? - насмешливо спросил Кухулин Лохлана. - Это Пророчество само звучит безумно.
- Возможно, ты в чем-то прав. Я обнаружил, что все эти годы мы неправильно толковали Пророчество, - сказал тот.
Острые крылья Фаллон дернулись, она с болезненным стоном отстранилась от мужа и выпалила:
- Ты лжешь!
- Нет, - спокойно ответил Лохлан. - Я попробовал ее кровь и прочитал в ней правду.
За этими словами последовала звенящая тишина. Эльфейм не смогла удержаться и потрогала два крошечных укуса на шее.
- О чем он говорит? - глухим гневным голосом спросил Кухулин.
Эльфейм повернулась к разгневанному брату:
- Лохлан - мой супруг. Мы с ним обручились и осуществили наш брак. Он попробовал мою кровь. Это часть супружеского обряда.
Кухулин уставился на сестру, словно не узнавая ее. Эльфейм заставила себя отвести от него взгляд, пока он не заметил, что ее храбрость пошла трещинами.
- О чем тебе рассказала моя кровь? - спросила она Лохлана, удивляясь тому, что ее голос не дрогнул от шума, царившего вокруг.
- Пророчество говорит о том, что нас спасет кровь умирающей Богини. Но имеется в виду не физическая смерть, а также не то, что надо в буквальном смысле пожертвовать тобой. На самом деле речь идет о том, что ты должна взять в свое тело темную кровь наших отцов, смешать ее со своей и в конце концов полностью заменить на нашу. Именно тебя коснулась Богиня. Когда это произойдет, ты вберешь в себя безумие наших отцов. Те сражения, которые каждый день ведут мои соплеменники, чтобы поддержать в себе человеческие черты, достанутся тебе.
Он помолчал. На его лице отражался весь ужас сказанного.
- Безумие уйдет из нас, но для тебя это будет хуже, чем физическая смерть. В тебе умрет все человеческое.
