В голове плясала какофония разрозненных мыслей, прыгающих с одного предмета на другой.
Пытаясь отвлечься, Демьен в красках представлял, что сделает с маркизом и как вызовет на магические дуэли всех членов Совета – по очереди. Плевать, что их девять, а он один! Плевать, что большинство только немногим уступают ему резервом и силой дара! Они посмели усомниться в его порядочности. Нет, не так – они посмели бросить тень на его жену и ребёнка!
Всех – к ногтю! Наказать, сослать, наизнанку вывернуть, чтобы прочувствовали, чтобы поняли, что за глупость, зависть, подлость и алчность тоже надо отвечать. Что за удар в спину получишь три, причём все в лицо. До глобального изменения внешности и здоровья!
- Дем, я так устала!
- Девочка моя, - обнял, прижался, поцеловал. – Держись, милая!
И положил руку на живот, мысленно спрашивая ребёнка: «Что ж ты так мучаешь маму? И папу тоже, но это уже не суть важно. Рождайся уже скорее, малыш!»
И вдруг под рукой толкнулось, мягко перекатилось и пропало.
- Вы целители или мимо проходили? – рявкнул он, поворачивая голову в сторону лекарей. – Сколько мы так уже? Когда это закончится, это же ни с какими пытками не сравнится.
- Всего двенадцать часов прошло, - ответил Гостар. – Милорд, вы бы шли в замок, а? Отдохнёте, поешьте? А мы, с помощью Трёх, родим.
- А она поест? Отдохнёт?? Вы целители? Вот и целите! Снимите боль, миледи нужна передышка! Двенадцать часов мук – это для вас «всего»?
- Первые роды часто длятся сутки – с первой схватки до первого крика младенца. Боль нельзя снимать, уже вот-вот потуги, раскрытие на четыре пальца, - ответил лекарь из Рассветного. – Милорд, у Её светлости всё идёт, как надо!
- А ускорить никак?
- Никак, если мы не хотим навредить матери или плоду.
Но он видел, что жена уже на грани, что она вымотана до предела. Перерыв между схватками сократился до двух минут, и Дениз выключалась, стоило спазму пройти. Обвисала у него на руках, только дыхание показывало, что женщина жива. Потом его пронзала боль, Дениз открывала глаза, и начиналось всё сначала.
- Она теряет сознание? – от ужаса он готов был трясти целителей за грудки, но не мог оторвать рук от женщины. Боялся, что стоит ему её отпустить, как она ускользнёт, исчезнет, потеряется.
- Нет, милорд, госпожа очень устала. Она спит.
- Спит??
- Да, организм восстанавливается, пока пауза. Пусть этого мало, но тоже поддержка.
- Обезболить никак?
- Никак. Её светлость маг, и ребёнок тоже маг. При обезболивании блокируются энергетические потоки, это серьёзно навредит матери и плоду и затянет роды. Может быть, миледи приляжет?
- Нет, - прохрипела женщина. – Мне легче, когда я хожу. И стоя пережидать тоже легче, чем лёжа! О-ох, Дем!!!
Он и сам почувствовал, что к почти привычной тянуще-режущей боли в пояснице и внизу живота добавилось новое ощущение – будто его распирает изнутри, и он должен это вытолкнуть.
Издав низкий стон, жена наклонилась, удерживаемая только его руками.
- На ложе! – скомандовал Гостар. – Это потуги. Ну вот, скоро вы сможете познакомиться с наследником! Милорд, теперь вам лучше уйти. Поверьте, в процессе рождения человека нет ничего привлекательного!
- Нет!
- Милорд!
- Нет!!!
- Тогда склонитесь над супругой, смотрите только на её лицо и придерживайте ей голову, - сдался лекарь. – Коллеги, приступим!
Но, вопреки оптимистичному прогнозу целителя, дело не продвигалось.
Дениз исправно тужилась, вместе с ней напрягался Демьен, чувствуя, что от усилий у него всё внутри горит огнём, время шло, но ребёнок не появлялся.
Спустя пять часов герцогиня уже не стонала и почти не открывала глаз, а когда открывала, то не узнавала мужа. Демьен гладил её, целовал, шептал слова поддержки и любви, умирая от страха и боли.
- Милорд, - привлёк его внимание Гостар. – Мы сделали, что могли и вынуждены признать, что бессильны спасти обоих.
- Что??!!!
- Вы должны выбрать, кого нам спасать – женщину или ребёнка. И поторопитесь, у них не так много времени…
- Да я тебя, - герцог схватил целителя за горло и сжал.
- Милорд, время! Решайте сейчас или они погибнут оба! – воскликнул Тавис, и Демьен разжал руки. Метнулся обратно к жене, приподнял, обнимая, зарылся пальцами в висящие сосульками волосы, прижался губами.
«Не отдам! Никого не отдам! Как это – выбрать? Как можно спасти одного и разрешить убить другого? - мысли лихорадочно метались. – Трое, где же вы? Я не хочу выбирать, я люблю их обоих, они должны жить! Дениз – моя любовь, моя жизнь, моя душа! Малыш – я же с ним столько месяцев! Слышал и ощущал его шевеления, ловил пяточки и кулачки, ждал и мечтал прижать к груди. Он – лучшее, что есть в нас с женой, он – наше всё! Я не могу выбирать, не хочу выбирать!»
- Милорд, время! – напомнил Тавис. – Жизнь миледи и плода утекает сквозь пальцы!!!
- Братья! Если вам так нужна чья-то жизнь, так заберите мою! - он не осознавал, что произнёс это вслух. Не заметил, как отшатнулись лекари, как всхлипнув, осела на пол, потеряв сознание няня. – Вы сказали – выбрать? Я выбрал – себя. Моя жена и мой ребёнок должны жить, я готов умереть вместо них!
Последнее, что он увидел – как по Храму пронёсся поток разноцветных искр, которые сложились в удивительное животное, очень похожее на кошку, только размером с хорошего пони, и где-то на краю слышимости раздался сердитый крик новорождённого…
***
Его величество пронёсся через портал, держа на магическом поводке обоих герцогов, так что те и шага в сторону не могли ступить.
Всё это, вкупе с обещанием Варийского, заметно поубавило у обоих мужчин оптимизма. Особенно приуныл де Шантель, но и герцог де Рейсе выглядел подавленно.
Оказавшись в Зале Советов, император махнул рукой, в результате чего выборные лица были вынуждены сделать несколько шагов вперёд, прежде чем смогли остановиться.
- Говорите! – приказал им Дорен.
- Родовая магия пропустила миледи, - де Рейсе.
- Ребёнок, которого она ожидает, действительно кровный ди Аламьен, - де Шантель.
Присутствующие задвигались, вслух обсуждая новость.
- Право Совета свершилось, - вымученно произнёс герцог де Рейсе, и Дорен почувствовал, как с его горла спала невидимая лента.
- А теперь, когда вы получили ответы, воспользовались Правом и больше не беспокоитесь о законности происхождения наследника рода ди Аламьен, желание побеседовать с каждым из вас и задать свои вопросы появилось уже у меня, - еле сдерживаясь от желания потереть шею, заговорил император, и гул немедленно стих. – Поэтому вы все остаётесь во дворце, пока я не приму решение о наказании. Стража разведёт вас по покоям.
- Стража??!
- Наказание? За что??!
- Ваше величество, в чём мы обвиняемся?
- Как – по покоям?
- В качестве кого?
- Как надолго мы тут задержимся? У меня жена и дела рода!
Мужчины заволновались, некоторые вскочили с места, но были вынуждены опуститься назад, ибо император не стал ждать, когда высшие аристократы угомонятся, а применил против них магию.
- Мы имели право потребовать освидетельствовать миледи, пока ребёнок не родился! – возмущённо произнёс один из герцогов.
- Имели, потребовали, осуществили, - буркнул Дорен. – Теперь я осуществляю свои права и свою волю.
- Ваше величество, к чему магические поводки, мы же не враги! – запротестовал де Шантель.
Император хмыкнул, но сразу не ответил, а, на несколько секунд задерживаясь взглядом на каждом из представителей Совета родов, внимательно оглядел встревоженных подданных.
- Керье, когда вы требовали от императора Право Совета, вас не остановило знание, что этим вы накинули мне на шею магическую петлю, вынуждая выполнить вашу прихоть? Ведь я не ваш враг!
- Но… Это не прихоть! Сведения о подлоге герцога были из достоверного источника! - пробормотал Шантель.
