начинал проваливаться в «сверкающую Тьму» или уж не знаю, как это описать. Наверное, как будто смотришь на звездное небо, где в черноте сияют хрустальные звезды.
А ближе к дальнему своду грота стоял большой каменный алтарь — черный, но словно бы сияющий из глубины.
Баэр взял меня за руку и подвел к нему. К тому моменту я была так очарована красотой этого места, что сердце не колотилось от волнения. Напротив, в душе царило предвкушение волшебства, чего-то необычного.
Сокровенного.
— Нужно взойти на алтарь целиком, ноги не должны касаться пола, — сообщил Баэр.
Держась за его руку, я поднялась по ступеням. Их было три. Встала на алтаре, потом села по-турецки, расправила платье. Удивительно, но камень был теплый, мне нигде ничего не холодило.
— Вот ритуальный нож, — Баэр вложил мне в руку маленький серебряный ножик с очень красивой рукояткой. — На самом деле все равно, каким ножом. Просто я всегда пользовался этим. Сделай небольшой надрез, пусть капля крови упадет на алтарь — куда угодно. И произнеси, что ты, Темная Вероника, просишь… хм… аудиенции у Тьмы. На самом деле сказать тоже можешь как угодно, главное, чтобы по смыслу было понятно. И не бойся ничего. Тьма будет говорить с тобой. Но я все время буду рядом, — ободряюще сжал мне руку, потом поцеловал и отступил на шаг.
«Была не была», — подумала я. И тихонько полоснула по указательному пальцу левой руки, держа его над черным камнем. Почему-то было совсем не больно.
…Казалось, капля крови летит вниз очень долго. А когда упала на него, то растеклась пятном куда большим, чем я ожидала. Пятно начало впитываться в камень, и в этот момент я вслух, а также в чувствах и мыслях произнесла:
— Я, Темная Вероника, прошу… встречи с тобой, Тьма!
Тьма не заставила себя долго ждать.
Когда моя кровь совсем впиталась в черный камень, от него начало подниматься облако из густого темного тумана. Оно заволокло все вокруг, скрыло от меня Баэра.
И поглотило меня. Но это было совершенно не страшно.
В следующий момент я стояла на ночном лугу под темным небом, усыпанным звездами. Красиво светила луна. А шагах в десяти от меня невысокая старушка с убранными в узел волосами собирала притаившиеся в траве цветы.
Завидев меня, она помахала рукой, мол, подойди сюда.
Я понимала, что это она, и не заставила себя ждать.
Подошла, снова ощущая внутри радостное предвкушение. Повинуясь порыву, поклонилась, коснувшись рукой земли, как делали мои предки на Земле. Сказала:
— Приветствую тебя, матушка Тьма. Спасибо тебе за все.
Кажется, старушка лукаво улыбнулась и подняла на меня лицо.
Кого-то она мне напоминала…
В следующий миг поняла, кого.
Мою маму.
Мама, нестарая еще женщина, станет такой лет через пятнадцать-двадцать, подумалось мне.
— И ты здравствуй, дорогая Вероника, — радушно улыбнулась старушка. — Что, удивлена? На маму твою я похожа? Да, вот вас с Грасерией я вечной молодостью одарила, а себе самой не оставила! Приходится горбиться да в морщинах ходить! — сокрушенно покачала головой Тьма.
— Шутишь ты, матушка Тьма, — улыбнулась я. — Уверена, ты как угодно можешь.
— Да, по-всякому могу, но поговорим вот так, — стала серьезной Тьма. — Перед матерью всем держать ответ. Не в этой жизни, так в иной. Просить ты пришла или так, поговорить, уважить старую матушку Тьму?
И отложила венок, который плела. В смысле он просто повис в воздухе.
— Ты знаешь, зачем я пришла, — сказала я. — Хочу просить. Но я очень рада тебя видеть. И мамино лицо увидеть тоже рада.
— И о чем же просить? — наклонила голову набок и испытующе поглядела на меня.
И тут… меня осенило. Слезы встали в горле, неудержимо начали проситься наружу.
Я вдруг поняла, что Тьма может… отправить меня домой. Ведь смогла дать Саду силу, чтобы он призвал меня. Недоступное даже драконам доступно ей (ну и Свету, должно быть!).
Невольно зажмурилась, испытывая страшную смесь радости и боли. Перед глазами замелькали картинки, как я обнимаю свою Ксюнечку, как приезжаю к родителям и пью с ними чай… Как жизнь входит в обычную колею — вполне себе хорошую. А главное — я каждый день могу видеть близких, по которым так соскучилась!
А Баэр?! Баэр — прекрасный муж! Зачем ему оставаться здесь? Зачем ему эти игры в войну со Светом, я ведь могу попросить сейчас Тьму — и она отправит нас обоих ко мне домой. Баэр займется бизнесом, он талантливый, мы будем жить в особняке загородом. Может быть, даже удастся завести детей…
И все мы будем живы! Нам ничто не будет грозить. А этот мир… Я что, нанималась спасать его?!
Я тут вообще ни при чем! И Баэр заслужил нормальную жизнь, а не это вот!
Сад, конечно, жалко, но уж как-нибудь его без меня выходят…
Не-е-т… Господи, нет! Дай мне сил выдержать это испытание, устроенное Тьмой…
Я медленно, через силу открыла веки. Слезы открыто текли по щекам, и я сжала кулаки, чтобы остановить их.
— Хочу просить особой силы. Даруй мне, матушка Тьма, великую силу Тьмы, — сквозь слезы произнесла я под лукавым испытующим взглядом.
— Правда хочешь, что ли… — наигранно-задумчиво пробормотала Тьма. Ее взгляд на меня стал откровенно одобряющим. — И зачем тебе столько силы, Ника? Я ведь и так щедро тебя одарила по прибытии.
— Да мне самой, в общем-то, и ни к чему. Не ради власти мне она. Мне и так хватает, — искренне ответила я. В общем, испытание продолжается, но, кажется, самый сложный момент я уже прошла. — Баланс вот хочу восстановить. Если у нас не будет особо сильного Темного, это будет сложнее. Вот я и пришла, раз ты не захотела даровать эту силу Баэру. А так-то что? Там мне и без этого хорошо. Я ради баланса.
— А зачем тебе баланс-то? — словно бы удивилась Тьма. Но смотрела по-прежнему одобряюще, даже ласково. Как старая добрая учительница на школьника, неплохо отвечающего на уроке.
— Знаешь, — я наклонила голову набок и
