– Рядом с нами будут родители жениха, разве нет?
– Вот именно, – вздохнула Таша, которой врезалась в память обострённо негативная первая реакция матери на её наурианца, и взялась вызывать по визору одновременно двух своих друзей. – Элис, Бассит, привет. Хочу представить вам моих родителей.
– Этого молодого человека я уже знаю, – обрадовалась мать, приветливо кивая Элису. – Не помню точно, чем вы занимаетесь, кажется, вы специалист технических служб?
«Один из виднейших нуль-физиков нашего скопления галактик, руководитель крупного научно-исследовательского центра, доверенное лицо стратега по Науке межгалактического Альянса», – хотела поправить Таша, но вспомнила про истерику и согласилась:
– Да, мама. А милейший кольганец Бассит – биолог, мой коллега. Они ни на шаг не отойдут от вас сегодня. Оррин – знакомый вам друг жениха – тоже обещал почаще подходить к вам, так что вокруг будет немало уже знакомых вам лиц.
Кто бы заранее предупредил, что самое нервное дело на свете не в пустоте блуждать и на саблезубых котов охотиться, а собираться на собственную свадьбу!
...
Спустя год
Кораллы, опутавшие причудливыми изгибами крупный астероид, мягко и таинственно светились в космической мгле, даря умиротворение и надежду. Их блеск вернулся к прежним значениям интенсивности, как говорил Стейз, и стал ещё более притягательным и безмятежным по мнению Таши. Согласно последним исследованиям, кораллы играли роль своеобразных «пищевых звеньев» в экосистеме подпространства. Они, как хищные растения планет, подманивали к себе людей своей неземной красотой и впитывали их эмоции, подкармливая энергией пустоту. Кораллы были единственной прямой связью подпространства с материальным миром и верным индикатором его «самочувствия». Когда разрушения структуры пустоты стали критическими, нити её связи с объектами в реальности оборвались, и Таша увидела чёрные пустые полосы, исчертившие космическое чудо. Теперь они исчезли, сменившись яркими росчерками огоньков на общем фоне.
– Среди авгуров распространяется новая популярная философия, что вся эволюция человечества на множестве планет затевалась природой с единственной целью: подтолкнуть людей к построению космических кораблей, которые доставят их к коралловым рифам космоса, – с улыбкой прошептал Стейз в распущенные волосы Таши. – Посмотри: большинство присутствующих на смотровой площадке – авгуры. Они считают своим долгом почаще подпитывать эмоциями мглу подпространства, исполняя тем своё предназначение промежуточного звена эволюции. Звена, нужного ей для существования пустоты.
– Той теперь и без лишней подпитки неплохо живётся, – ответственно заявила Таша, как старший эколог той самой пустоты. – Хорошо, что удалось быстро переложить транспортные пути и каналы связи так, чтобы они не перерезали жизненных артерий подпространства. Напряжённость нарастания резонансного коллапса звёзд окончательно снята?
– Да. Те звёзды, что уже взорвались, потихоньку подконтрольно остывают, а с других через год-другой начнём снимать защитные круги.
Они замолчали, смотря на мерную пульсацию кораллов. Таше упорно казалось, что в ней скрыты какие-то послания, но физики не находили никаких подтверждений того.
– Как-то же пророки и шаманы разных миров получают информацию от своих «духов»? В том числе о появлении во вселенной таких ненормальных «покойниц» как я! – вновь подняла Таша не прояснённый вопрос. – Вот уверена, что кораллы тут в стороне не остались! Очень уж похожи они на этакие всекосмические антенны со своей пульсацией!
– Всё может быть, – согласился Стейз. – Теория вероятности математически оправдывает любую веру в чудеса.
ЭПИЛОГ
– Ты не блуждающая – ты неугомонная душа, – скрипуче смеялся Хадко, ловко насаживая на деревянные палочки кусочки мяса. – Что за гад инопланетный нам сегодня ужин обеспечил?
«Биосинтезатор», – подумала про себя заслуженный эколог Альянса галактик, а вслух произнесла:
– На вкус – вылитый баран!
– Ух ты, наш снежный путоранский баран – редкий трофей! – восхитился старый охотник. – Если твой космический окажется не хуже – знатно перекусим. Снежные бараны селятся в самых труднодоступных местах: в каньонах рек и их верховьях, никогда не опустятся ниже трёхсот метров над землёй. Зимой в горах плато стоит такая стужа и такой ветродуй, что даже я туда не лезу, весны жду...
Таша многозначительно постучала кочергой по камням выстроенного ими мангала, и ненец смущённо крякнул, запоздало спохватившись, что путоранский баран – редчайший представитель таймырской фауны и давно занесён в Красную книгу.
– Ты мне поведай, что в горы к баранам ходишь, чтобы сброшенные ими рога найти, – насмешливо посоветовала Таша.
– Дак ты ж знаешь, что толстороги рога не сбрасывают, – отмахнулся Хадко, – чай не олени.
– А молодому инспектору Росприроднадзора ты эту сказочку удачно скормил, когда патруль тебя на склоне заприметил.
– Всё-то ты знаешь! Летают тут на вертолётах: и дичь распугивают, и охотникам покоя не дают, – заворчал Хадко. – Да не подстрелил я ни одного барана, они, чертяки, шибко на ухо чуткие, звук какой услышат – и всё, поминай как звали, по отвесной скале уходят, рогатые. Ладно, слово даю: ради нашей дружбы к баранам больше ни ногой!
– Я тебе сколько хочешь баранины привезу, – пообещала Таша, но кислое выражение лица охотника ясно говорило, что мясо, принесённое уже на вертеле – это совсем не то, что добытое на охоте...
Уныло вздохнув, Хадко поворошил угли и спросил с любопытством:
– Так с чего ты к нашему шаману зачастила? Что у него выпытываешь с таким пристрастием?
– Спрашиваю, не появилась ли где в мирах ещё одна блуждающая душа как я.
– На кой она тебе сдалась?
– Сын растёт, ему нужна будет, – обтекаемо ответила Таша. – А шаман ваш только и знает повторять: «Природа каждому даёт всё, что ему необходимо для выживания. Если где-то родится человек, нуждающийся в блуждающей душе, то и она родится».
– Верно сказано, – одобрил старый ненец и довольно оглядел с высоты красочный весенний мир залитого солнцем плато. – Всё, что необходимо, природа человеку даёт. Глянь-ка, твой клыкастый благоверный пожаловал. Ну, оставляю шашлык в надёжных мужских руках: хочу травок для чая набрать, а то ты, небось, совсем запах родной травы забыла.
Охотник исчез, Стейз недоумённо оглядел опрометчиво доверенный ему шипящий шашлык, и Таша усмехнулась:
– Только не говори Хадко, что в нашем случае жарку шашлыка лучше поручать женским ручкам – не порть свою репутацию всемогущего духа тундры. Шаман по-прежнему ничего прямо не говорит, удивительно, как Брилс добился у прорицателей данных о моём местонахождении, когда направлял тебя на Землю. Про кораллы тоже ничего не говорит, а я не могу сообразить: он правда ничего не знает или «духи» рассказывать не велят? Так нечестно: мы столько всего пережили, а пустота так и не раскрыла все свои тайны! И сенат вернул запрет на исследование территорий за пределами нашего скопления галактик, как только все нормализовалось. Что там – за предельной чертой? Возможно ли проникнуть в чужую пустоту и чужое пространство?
– Всё когда-нибудь прояснится. У природы много тайн и это хорошо – нашим детям будет чем заняться, – прищурился на солнышко Стейз, усаживаясь рядом с женой.
...
Полвека спустя
Незнакомый закрытый мир на первый взгляд мало отличался от миров Альянса. Впрочем, родной мир его матери тоже не сразу раскрывался со всех сторон, а закрытые миры сильно разные. Сын Верховного стратега и крупнейшего космоэколога шёл по больничному коридору, уступая дорогу быстро несущимся по делам врачам и медсёстрам. Праздных людей на его пути не встречалось и отсутствие на полу тени от его высокой широкоплечей фигуры не обращало на себя чьего-либо внимания. Ментальная проекция немного искрила, регистрируя наличие жёсткого рентгеновского излучения за дверьми кабинетов лучевой терапии. Где же его девушка, о существовании которой наконец-то сообщили шаманы?
