сородичи покинули мир Создателя, так как их сознания обрели бо́льшую мерность? – снова задал вопрос Антон.
– Слышал, ну и что? – Сабин недовольно поморщился.
– Тогда ответь мне, многомудрый венн,– Антон продолжал играть в вопросы-ответы,– может ли точка вдруг стать линией? И если может, то при каких обстоятельствах?
На веранде повисла тишина. Все собравшиеся за столом пытались сообразить, как решается заданный Творцом ребус. Где-то с минуту Антон ждал, не найдётся ли желающих высказаться, но потом не выдержал.
– Ладно, не буду вас мучить,– усмехнулся он. – Это возможно только в том случае, если точка на самом деле с самого начала была линией, но в определённой проекции выглядела как точка. Понятно?
– Ты хочешь сказать, что наше сознание изначально пятимерно? – уточнил Даня.
– Нет,– покачал головой Антон,– я хочу сказать, что у всех проявленных форм единого сознания одна и та же мерность, так как у всех одна и та же природа, и у нас, и у нашего Создателя, и у Создателя нашего Создателя, и так далее. По поводу конкретного числа сказать не возьмусь, тут мнения у учёных мужей расходятся. В ведическом учении, к примеру, говорят о девятимерности, кое-кто считает, что максимальное количество мерностей равно бесконечности, а иные полагают, что понятие мерности вообще неприменимо к сознанию.
– Так, я не понял,– возмутился Вертер,– если мы такие крутые, то почему до сих пор колупаемся в этом трёхмерном мире?
– Не буянь, вояка,– приструнил его друг,– на самом деле всё очень просто. Наш Создатель создал трёхмерный мир и заселил его нами. Для того, чтобы существовать в этом мире, нам потребовался трёхмерный ум, который мы себе и создали. Это наш ум накладывает ограничения на восприятие нами самих себя, но для этого мира именно такой ум является идеальным.
– А если мы выйдем за пределы этого мира,– Сабин мечтательно закатил глаза,– что будет?
– Нам придётся создать себе другой, более подходящий ум,– пояснил Антон. – В нашем мире для смены ума действует такой механизм, как перевоплощение. Смерть уничтожает старый ум, и сознание создаёт себе новый, уже на базе наработанных за предыдущее воплощение навыков и способностей.
– Но ведь Творцы не умирают,– Даня удивлённо поднял брови,– значит, мы останавливаемся в своём развитии?
– Это не такой простой вопрос,– со вздохом ответил Творец,– кто-то останавливается, как некоторые члены Высшего Совета, а другие продолжают развиваться, и в конце концов их сознание выходит за рамки трёхмерного мира. Они начинают воспринимать явления более высокой мерности, которые трёхмерный ум уже не в состоянии интерпретировать, и тогда сам ум начинает трансформироваться, чтобы соответствовать уровню развития сознания. Если я правильно понял, это возможно, только когда проявленное сознание становится Создателем, и не ранее.
– Но ведь тогда такое сознание уже не сможет существовать в нашем трёхмерном мире,– возбудился Даня.
– Ты прав, не сможет,– грустно кивнул Антон и не стал больше ничего объяснять.
Сабин подозрительно посмотрел на брата и уже было собрался задать ему более личный вопрос, касающийся конкретной судьбы сидящего здесь Создателя, но его перебил Вертер.
– Я вот чего не понял, Тоха,– задумчиво произнёс он,– если мы все из себя такие независимые со своим умом, как же тогда Создатель нами управляет? Он, что же, транслирует картинку Реальности в наш ум?
– Ну с этим мы и без него отлично справляемся,– усмехнулся Сабин. – Коли есть ум, так будь уверен, картинка тоже будет.
– Нет, Создатель не показывает нам кино,– Антон тоже заулыбался,– зато он устанавливает правила, по которым это кино снято. Наши сознания функционируют в его мире, и только он определяет, как наши умы будут интерпретировать вибрации этого мира. Это чем-то похоже на компьютерную программу, сама программа не создаёт картинку, та появляется на экране монитора в результате работы компьютера, но, что это будет за картинка, определяется как раз программой. Понятно?
– И это всё? – Вертер недоверчиво улыбнулся. – Как-то не тянет на «управление».
– Ты прав, это ещё не всё,– подтвердил Антон,– вдобавок Создатель устанавливает законы существования всего в этом мире, иначе говоря, правила Игры в Реальность.
– А можно какой-нибудь пример,– попросил Вертер.
– Можно,– вместо Антона, с готовностью отозвался Сабин,– закон кармы, например. Вот ты в каждом воплощении покушаешься на жизнь моего брата и за это кончаешь жизнь самоубийством.
– Я хоть только покушаюсь,– Вертер вспыхнул как спичка,– а ты просто убивал его пятьсот лет подряд. Как думаешь, что тебе за это будет?
– Боюсь, самоубийством я не отделаюсь,– горько усмехнулся Сабин,– придётся с этим жить, разве что ты решишь наконец со мной разобраться.
– Эй, петухи, хватит задирать друг друга,– Антон поднял руку в повелительном жесте. – Вот вам пример, как человек может здраво рассуждать на отвлечённые темы, но не в состоянии проявить здравомыслие, когда вопрос касается его самого. – Оба спорщика вопросительно посмотрели друг на друга, а потом на Антона, как бы примеряя к себе его реплику. – Я говорю про тебя, братишка,– пояснил тот. – Вот скажи мне, мудрый венн, что нужно для создания кармического следа?
– Это даже я знаю,– встрял Вертер,– нужна мысль, подкреплённая эмоцией. Стоп,– остановил он сам себя,– так это что же получается, если Сабин совершал все свои преступления, ничего не чувствуя, а просто приводил в исполнение свои паскудные планы, то ему за это ничего не будет?
– В соответствии с алгоритмами Игры в Реальность, он не оставлял кармических следов,– подтвердил Антон.
– Это несправедливо,– возмутился Даня.
– О какой справедливости ты говоришь? – Антон пожал плечами. – Это просто правила Игры, в которую мы все тут играем. Создавай свою Игру с другими правилами, ты же Творец.
– Знаешь, брат, а я согласен с Даней,– отстранённо произнёс Сабин,– это несправедливо.
– Карма – это вовсе не про справедливое возмездие,– возразил Антон,– а про ограничение степеней свободы сознания. На тебя, братишка, ограничение не действует, только и всего. А уж как ты сам себя желаешь наказать – это дело твоё. Можешь себе ни в чём не отказывать, тут Игра твою фантазию никак не ограничивает.
– Пожалуйста, не нужно его провоцировать,– попросила Кора.
Это были первые слова, которые произнесла женщина с момента своего появления на веранде, до этого она сидела тихо, как мышка, даже почти не двигалась, а тут вдруг встала на защиту бывшего злодея. Все лица невольно обратились к ней, но Кора совсем не смутилась, напротив, взгляд её сделался твёрдым, спина выпрямилась, руки сжали подлокотники кресла.
– Да, слабым полом женщину веннов назвать никак нельзя,– подумал Антон. Кора невольно напомнила ему о погибшей любимой, именно так повела бы
