Алексей Калинин
ОТВЕТОЧКА
Глава 1
«Сёгун снял рукавицу со звучным названием тэкко и отбросил прочь. Рукой, умытой в крови сотен врагов и закопченной в дыму тысяч пожарищ, он схватил Юрико за расписной отворот шелкового кимоно. Она испуганно вскрикнула и звонкий голос напомнил сёгуну Минамото предсмертный вопль зеленого фазана.
— Вся Япония лежит в руинах… — он рубил воздух каждым словом, словно верным мечом снимал головы самураев, когда те просили о милости харакири. — Вся Япония… Я обещал, что ты будешь моей и это случилось. Смерть Нефритового войска на твоей совести, Юрико. Думай о них, когда я возьму тебя. Думай об отце, который лежит наверху с перерезанным горлом. Думай о сестрах, с которыми развлекаются мои генералы. Всего этого можно было избежать, если бы ты сказала „да“ юному генералу по имени Минамото десять лет назад.
На глазах Юрико выступили слезы. Они маленькими бриллиантами скользнули по беленым щекам и проделали едва заметные дорожки. Минамото дрогнул. Он никогда не боялся смерти, всегда открыто глядел ей в лицо, но сейчас…
Сейчас ему стало не по себе от слез той, ради которой он затеял гибельный поход и потерял половину армии.
Но нет! Хватит эмоций! Она добыча и должна принадлежать завоевателю!
Второй рукой сёгун рванул кимоно вниз и обнажил упругие молочно-белые груди с небольшими светло-коричневыми сосками, похожими на шоколадные жемчужины. Юрико снова вскрикнула, когда он впился в сосок заостренными зубами, словно дикий зверь, каким и был по натуре.
И это благодаря ей он таким стал…
От него пахло смертью, металлом, конским потом и дымом. Она дрожала в твердых руках и слышала крики сестер. Сейчас их участь предстоит разделить и ей. И ничего нельзя поделать. Он — победитель!»
— Кацуми! — голос мужа вырвал женщину из придуманного мира. — Оторвись ты от своего компьютера. Или ты забыла, что нам нужно собираться на презентацию?
— Ещё пять секунд, дорогой. Сёгун уже собирается завалить Юрико на циновку.
— Если не поедем, то твой агент завалит на циновку нас обоих. Она звонила уже пятый раз.
Кацуми обернулась и пристально взглянула на мужа. Мужчина сорока лет, но держит себя в форме, посещает спортзал и является фанатом единоборств. Лицо слегка ассиметричное и немного кривой нос, муж говорил, что это от занятий карате. Черные волосы чуть поблескивают от геля. Хорош в постели и терпелив к её творческим перепадам настроения. Почти идеальный на роль любовника, но муж. Стоит сейчас в дверях кабинета и что-то прячет за спиной.
Очередной сюрприз?
Интересно, а каким он видит её? С тех пор, как эротические новеллы Кацуми начали успешно продаваться и внесли ощутимую финансовую струю в их домашний бюджет, она перестала быть простым приложением к постели.
Да, приходится много времени проводить за компьютером, но от расплывшейся задницы спасает фитнес и прогулки. Она постаралась посмотреть на себя глазами мужа. Женщина невысокого роста, на вид двадцать пять — тридцать лет, густые черные волосы спускаются ниже лопаток. Миловидное лицо, зеленые глаза, пухлые губы. Соблазнительный халатик едва прикрывает тело. Если бы она была на месте Дженшина, то тут же трахнула такую симпатяжку.
Её фигуре завидуют подружки, но они уже рожали и теперь нянчатся с двумя-тремя детьми, а вот у них с Дженшином… Не получалось у них с Дженшином, сколько бы не старались…
— Да помню я, помню. Но так не хочется ехать, — Кацуми сохранила текст и нажала на выключение компьютера. — Дженшин, может, ты заменишь меня?
— Да ты что, там же твои фанатки! Они ждут тебя, Кацуми. Нельзя разочаровывать тех, кто приносит нам доход. Кстати, я думаю, что ты будешь прекрасна вот в этом, — Дженшин вытащил из-за спины коробку.
Внутри лежало темно-синее вечернее платье. Такое, как ей всегда нравилось: открытые руки и вышивка золотой нитью под декольте. Широкий подол шифонового платья чуть-чуть не достает до пола. Если идти не торопясь, то покажется, что она плывет. В подобных платьях Кацуми Ямамото всегда ощущала себя героиней одного из своих эротических новелл.
— Какая прелесть. Милый, ты меня балуешь, — Кацуми подскочила к мужу, обняла его и наградила крепким поцелуем.
Потерлась так, чтобы он почувствовал её затвердевшие соски. Так уж получалось, что из-за своих фантазий, которые потом выходили на бумаге, она страшно возбуждалась. Дженшин знал об этом и любил заходить в кабинет обнаженным, и тогда Кацуми набрасывалась на него, как изголодавшаяся кошка. Воплощала в реальность то, во что успевала погрузиться в фантазиях.
— Собирайся, милая, а то опоздаем, — Дженшин мягко, но вместе с тем твердо отстранил тяжело задышавшую супругу. — После презентации я обещаю такой секс, которого у тебя никогда не было. Не зря же я по пути заскочил в «Ласковую Сакуру» и сделал пару покупок.
Кацуми обрадованно запрыгала возле мужа, как собачка, которая очень сильно соскучилась по хозяину.
— Покажи, покажи! Я же весь вечер буду об этом думать. Ну, пожа-а-алуйста. Я же промочу всё платье, представляя себе сюрприз. Сам будешь потом стирать.
Дженшин покачал головой. Он только хмыкнул, глядя, как Кацуми начала плавно покачивать бедрами и распускать поясок халата. Цветастая ткань скользнула вниз, как покрывало с новой статуи, которую представляют собравшейся толпе.
Муж чуть слышно простонал. Если Венере Милосской приделать на место точеные руки и сдернуть покрывало с ног, то она выглядела бы слабой копией его жены. Дженшин ощутил, как внизу живота стремительно набухает предмет, который может помешать поездке.
— Одевайся, Кацуми! — Дженшину пришлось прикрикнуть и повернуться, чтобы она не увидела, как увеличивается ширинка брюк. — Я жду в машине.
Кацуми простонала в ответ со всей страстью, на которую способна, но он был непоколебим. Вскоре внизу хлопнула дверь. Женщина вздохнула и начала надевать белье.
Да, Дженшин прав и встречу с читателями нельзя отменять, но с другой стороны — это так много времени отнимает. А она могла бы использовать его для написания новой новеллы.
Женщина застегивала бюстгальтер, когда что-то в отражении зеркала заставило её вздрогнуть.
Мужское лицо…
Оно белело за стеклом окна призрачной маской, лишь выделялись темные провалы глаз и приоткрытый рот. Кацуми обернулась к окну, но ничего там не увидела.
Лицо пропало.
Женщина осторожно подошла к подоконнику и выглянула наружу. Фонари освещали улицу тусклым белесым светом. Дженшин виднелся внизу, возле своей «Тойоты», натирая воском капот. Раскидистые дубы высились мрачными вышибалами, готовыми отхлестать любого, кто к ним приблизится на расстояние метра. На карнизе никого не было.
Привиделось?
— Дорогая Кацуми, пора к психологу обратиться, а то ты со своей бурной фантазией скоро сойдешь с ума, — пробормотала женщина и осеклась — в полной тишине пустого дома голос прозвучал очень неестественно.
Она быстро надела платье, сделала легкий макияж, кое-как причесала волосы и брызнула лаком. Всё это время Кацуми краем глаза посматривала на окно — не покажется ли там снова лицо? Но в оконном проеме царила темнота и никакого намека на присутствие живой души.
Звонок мобильного телефона заставил Кацуми снова вздрогнуть. Слишком резкой прозвучала трель, будто выстрел в ночной тиши.
— Кацуми, сестренка! Как я рада тебя слышать! — проскрипел в телефоне голос Сэкико. — Где вас носит? Читатели уже начинают волноваться.
— Да едем мы, едем. Скажи, что нас остановили полицейские для проверки документов, — досадливо проговорила женщина и прикрепила к платью последний штрих — заколку в виде скорпиона, подарок Дженшина. — Отвлеки их чем-нибудь, устрой конкурс.
— Я могу показать им грудь, но это отвлечет не больше, чем на пятнадцать секунд. А конкурсы… Кацуми-детка, подъезжайте быстрее, пока они не начали громить торговый центр.
