Заставлю тебя полюбить
Юлианна Орлова, Виктория Победа
Пролог
Ракитин внезапно схватил девушку за плечи и развернул спиной к себе, прижимая хрупкое тело к своей массивной груди.
— Я не буду с тобой спать в одной комнате, — Мила уперлась руками в стенку, тяжело выдыхая. Театр абсурда во всей красе.
Она до сих поверить не могла, что ее насильно выдали замуж. И кто? Ее отец, который грозился убивать всех ухажеров, а вот своему боевому товарищу с легкостью ее «подарил». А теперь этот неандерталец захотел ее в свою постель? Брачная ночь? Да единственное желание, которое испытывала девушка по отношению к Ракитину, — расцарапать его наглую физиономию. И неважно, что ей приятно тепло, исходящее от тела мужчины, и что запах его будоражит сознание. Нет, это все стресс, она ведь ненавидит своего мужа.
— Будешь. И в одной комнате, и в одной кровати, — прошептал Саша у самого ушка девушки, обдавая теплым дыханием кожу, руками же провел по бедрам вверх и положил горячие ладони на плечи, слегка сжимая. Мила замерла. Тело моментально покрылось мурашками. Подрагивающим голосом девушка прошептала, прикрывая глаза:
— Да что ты? А может мне еще что-то сделать? — неприятно. Да, ей было неприятно, но почему тогда ноги становились ватными, почему во рту мгновенно пересохло? Нет. Это Ракитин Саша, подчиненный отца и друг брата, и нет, она ничего к нему больше не испытывала. Нет! И замуж за него она не хотела! И не хочет она его, да и не захочет никогда!
— Сделаешь много чего, еще сама попросишь, Бэмби, — снова зашептал мужчина. Запах приятного одеколона, смешанный с алкогольным шлейфом, мягко коснулся ее кожи, обдавая жаром. Хорошо, что девушка стояла у стены, иначе рухнула бы на пол. Вернее, хорошо, что со спины ее удерживал Саша, иначе бы она давно уже растеклась.
Внезапно звякнула молния, давление в груди моментально ослабло. Что он делал?
Это платье довольно сильно сжимало ее немаленькую грудь. Он просто расстегнул его в одно движение? Какого черта!
— И не мечтай, — подхватывая рукой верх, прошептала Мила, неуверенно так прошептала, будто бы сама сомневалась в своих действиях.
Но Саша сцепил руки на ее ладонях и потянул вверх, приковывая к стенке. Платье белоснежным облаком осело у ног, оставляя девушку в одной лишь ажурной комбинации, идеально подчеркивающей полную грудь и покатые бедра. Широкие ладони мужчины заскользили по коже сверху вниз, обжигая своей мягкостью и грубостью одновременно. Мила хотела сопротивляться, хотела возразить, но вместо этого замерла, не способная выдавить из себя и звука. Ракитин добрался до груди, большой палец плавно обвел ореол, заставляя девушку прикрыть глаза и закусить нижнюю губу, дабы сдержать стон.
Саша покрывал ее шею легкими поцелуями, не прекращая водить пальцами по животу, а второй рукой по груди. Это было настолько же прекрасно, насколько и ужасно, потому что Мила Багирова понятия не имела, что она сейчас чувствовала. Не понимала, не догадывалась. Было лишь тягучее наслаждение, пускающееся по венам сладким ядом, тяжелым узлом оседая внизу живота.
Она попыталась сжать бедра, чтобы хоть немного облегчить незнакомую агонию, но Саша подхватил ее за бедра, разворачивая к себе и прижимая так близко, что Мила на мгновение забыла, как дышать, ощущая его возбужденную плоть бедром, а затем впился горячими горькими от алкоголя губами в ее искусанные, жадно вторгаясь языком в рот.
Руки скользили по всему телу, опускаясь все ниже. Мила потеряла всякую связь с реальностью, пытаясь хотя бы дышать через раз. Все ее сознание заплыло жаждущими касаниями, алчными укусами и поцелуями на грани безумия, сносящих крышу от всепоглощающего желания.
Когда пальцы добрались до сокровенного, осторожно скользя по влажным складочкам, а потом и вовсе скользнув внутрь, Мила застонала, сама не узнавая свой голос. Девушка распахнула заплывшие похотью глаза, сталкиваясь с глубинным бушующим океаном напротив.
Движения пальцев доводили ее до потери рассудка, в горле пересохло, а в мозге не было мыслей. Ноль. Она была чистым листом, рисуй и твори, что хочешь. Все что ее волновало, это невыносимое желание чего-то, что она совсем не понимала, но терпеть это было просто невозможно.
Саша плавно входил в нее снова и снова, пока в теле Милы не дрогнула неведомая струна, затапливая ее чистым удовольствием. Девушка сама не заметила, как из глаз брызнули слезы, а она тяжело опустила голову на плечо своему теперь уже мужу, тяжело дыша.
— Все еще хочешь спать отдельно от меня, Мила?
1. Опасные игры
МИЛА
Яркой внешности девушка в легком летнем платье, идеально подчеркивающем пышные женственные формы, сидела за рулем довольно внушительного седана спортивного класса.
На лице блуждала игривая улыбка, девушка только что с легкостью согласилась на спор завернуть восьмерку, «вильнуть задом», как это говорится. А потому что не надо брать на слабо Багирову Милу, она никогда не проглотит насмешку. Или она не дочь того самого Багирова Руслана, грозы и примера для всех вояк города, области, а может и страны. Об этом человеке слагали легенды, а сама Мила была непостижимой мечтой.
Вымуштровал он ее как надо, особенно во всем, что касалось страха. Никогда ничего не бояться и идти только вперед. Вот только сейчас она явно отставала по многим пунктам правил отца. Так вот повелось, несмотря на строгость воспитания, всегда хотелось попробовать нечто запретное, и это запретное девчонка-юла находила всюду, иногда окончательно срывая нервную систему отцу и матери.
Зато она жила, как хотела. Балованная принцесса, которой порой позволяли слишком многое, ведь она единственная дочь, долгожданная, выстраданная и любимая. Несмотря на то, что сын тоже имелся, но с сыновьями у отцов другая любовь. Всем известно, что так, как любит папа свою дочь, он не полюбит больше никого. Эта любовь на грани благоговения. И это благоговение сыграло с Русланом Багировым злую шутку.
— Девчонка не сможет просто взять и повторить это, — долговязый парень покуривал сигарету и смеялся в лицо присутствующим. Он был явно уверен в своей правоте. Особенно после нескольких бутылок пива.
— Чего это вдруг? — Мила не была феминисткой, но такие речи ее изрядно раздражали. Что значит не сможет? Да ее папа и не такому учил на закрытых военных полигонах, куда вход в целом-то был запрещен, но не ей. Она с малых лет уже разбиралась в оружии, могла с легкостью творить такое, что некоторым парням и не снилось.
— Да хоть бы и ты. Спорим, не получится? Кишка тонка!
— Слыш, Косой, ты на поворотах поосторожней, ага? — парень Милы резко вскинул одну руку, а второй приобнял девушку, целуя последнюю в макушку. Непринужденная обстановка накалялась.
— Влегкую, Костян, влегкую, — перебивала девушка, складывая руки на груди. Она была абсолютно уверена в своих силах и ни на минутку не задумалась о последствиях. Плевать, что в ней алкоголя прилично, плевать, что они на улице, где пусть и было мало людей в силу того, что ночь на дворе, но все же было небезопасно для подобных фокусов. Алкоголь прекрасно мог затуманить мозг, совесть и исказить реальность. Оставались лишь эмоции, да и непоколебимая уверенность в самой себе. Она уже мысленно практически сидела за рулем и втапливала педаль газа в пол.
— Давай не заливай. Пятьсот баксов отстегну, если правда сможешь, — пренебрежительно хмыкнул Костя. Во всем его виде прослеживалась насмешка. Это было слишком неприятно наблюдать Миле, не привыкшей к тому, что ее навыки ставили под сомнение.
— Мелковато, Костик, это слишком небольшие деньги. Давай…а давай ты еще в платье придешь в универ? В пышном таком…ммм, розовом, например? Я тебе даже подгоню нечто такое легкое, — загадочно изогнула бровь Мила, пьяненько хихикая себе под нос. Все казалось легким и непринужденным.
