Белль Аврора
Неукротимый: Возрождение
Серия: Неукротимая семейка. Книга третья
Перевод: Виктория Горкушенко
Редактура: Алена Крутько
Обложка: Ленчик Lisi4ka Кулажко
Вычитка: Ленчик Lisi4ka Кулажко
Оформление: Ленчик Lisi4ka Кулажко
Пролог
ЭйДжей
ЭйДжей был умным мальчиком. Ему было только пять лет, но он знал значение тайны.
Ему не нравилось хранить секреты от своей мамы, и когда он спросил ее, нормально ли это лгать, она сказала, что быть нечестным — плохо.
В этом не было смысла.
ЭйДжей слышал, как его мама лгала прежде. Почему ей можно лгать, а ему — нет?
Его мама объяснила ему, что иногда люди говорят неправду, чтобы не причинить боль другому человеку, это называется «маленькая невинная ложь».
ЭйДжей задумался об этом.
Если он расскажет свой секрет, то причинит боль маме, поэтому на самом деле это не ложь, подумал он. Сохранить этот секрет было «маленькой невинной ложью».
Когда мама укладывала его в кровать, он улыбнулся ей.
— Я люблю тебя, — сказал он. И это он и имел в виду.
Улыбка его мамы смягчилась.
— Я люблю тебя еще больше, сладкий, — быстро ответила она, когда нежно провела пальцами по его спутанным волосам. Она послала ему воздушный поцелуй, когда выходила из его комнаты, выключив свет и закрыв дверь за собой.
ЭйДжей лежал в кровати, не спал и ждал. Он не был уверен, как долго ждать, но когда услышал, что окно заскрипело, а затем мучительно медленно поднималось, взволнованно улыбнулся. Его «маленькая невинная ложь» была здесь.
Папочка был дома.
***
Лекси
— Мамочка?
Я слышала его. Как же иначе?
Но продолжила молча вести машину. Я не в настроении для разговора, однако монстрик на заднем сиденье думал иначе.
В груди все сжалось от тяжести.
Что за денек!
Буквально все сжато. Внутренности, челюсть, хватка на руле. Даже глаза с трудом смотрели на дорогу. Но в этом не виноват ЭйДжей, и я не стану показывать ему, что умираю внутри.
Я выдохнула.
Папочкин день никогда не был для меня хорошим днем.
— Да, сладенький?
Он долго молчал, я нахмурилась и посмотрела в зеркало заднего вида на него, его взгляд был сфокусирован на мне. Он смотрел не моргая.
Мое сердце обливалось кровью, когда я смотрела в его карие глаза.
Глаза его отца.
Вот же блин.
Нос жгло. И в один миг слезы начали катиться по щекам. Я поспешно вытерла их и быстро заморгала, тщетно пытаясь прогнать до боли знакомый натиск печали.
Боже мой. Возьми себя в руки.
Мой сынок… он не любил, когда я расстроена. Его голос чуть громче шепота и практически на грани отчаяния.
— Не плачь, мамочка, — его голос был серьезным, когда он пробормотал. — Мне это не нравится.
Я слышала его папочку в этих серьезных словах.
Эх. Он убивал меня.
Мы остановились на светофоре, я убрала руки с руля, повернулась к нему и выдавила из себя улыбку.
— Извини, малыш, — сказала спокойно.
Сегодня был день рождения его папы, и мы ехали с кладбища домой. Каждый раз вид этого белого мраморного памятника возвращал меня в тот самый день, который я так отчетливо помнила, но так хотела бы забыть. Это было так давно, и все же воспоминания были так свежи. Неважно, сколько прошло дней, я застряла там, в том времени. В том месте, где была так беззаботна в руках любимого мужчины.
Даже не сомневайтесь. Я была по уши влюблена. Без ума от любви.
Светофор загорелся зеленым, и я рванула вперед, вновь схватившись за руль, как за ниточку. Мы были на полпути к дому, когда я осознала, что ехала на автопилоте, не обращая внимания на окружающую обстановку.
Мое сердце сдавило от предчувствия. Я с трудом сглотнула и покачала головой, пытаясь вырваться из ступора.
Возможно, разговор не такая уж плохая идея.
— Может, заедем в продуктовый, накупим всяких вкусняшек и посмотрим кино вечером?
Улыбка на моем лице была искренней. В моей жизни был только один мужчина, и он склеил мое сердце своей болтовней, смехом, рисунками, которые создавал с любовью при помощи карандашей.
ЭйДжей улыбнулся, мой беззубый монстрик, но улыбка быстро исчезла.
— Какой сегодня день?
Я замерла.
Хм-м…
Я не могла тихонько не рассмеяться.
Что за вопрос?
Удивленная таким вопросом, я приподняла бровь и, пытаясь подавить смех, ответила:
— Ух… Воскресенье.
Он опустил взгляд на свои колени, затем вновь посмотрел на меня, покачал головой и уставился в окно.
— Нет, спасибо.
Я была в замешательстве.
Что-что?
Он отказывался от вкусняшек? С каких это пор?
Я не хотела давить на него, но поняла, что мне нужно проводить больше времени с сыном, сегодня как никогда. Я решила подсластить пилюлю.
— Может, будем не спать допоздна, потом выспимся утром, проснемся и пойдем кушать панкейки.
О-о-ох. Я про себя улыбнулась.
Его искушало предложение.
— Что насчет школы?
Он что, совсем меня не знал? Я была клевой мамой. Что значит пропустить один день в школе, чтобы провести его с сыном?
— Забудь об этом. Скажу, что ты приболел.
— Это ложь. — Он внимательно меня разглядывал, прежде чем опустил взгляд. — И мне нравится школа.
— Маленькая ложь. — Моя улыбка начала исчезать. — Невинная ложь.
Погодите. Я оправдываюсь перед пятилеткой?
Что тут происходит? ЭйДжей вел себя странно. Какое-то время я была озадачена, а затем мне пришла мысль, что я была слишком эгоистичной. Он маленький мальчик, и, возможно, сегодняшний день был для него тяжелее, чем я думала. Возможно, он начал понимать, что именно потерял, лишившись отца.
И возможно, если мне требовалось отвлечение, то ЭйДжей нуждался во времени, чтобы осознать свои эмоции. И моя грудь сжалась.
Мог ли он так же скорбеть, как и я?
Я тихонько вздохнула, и моя улыбка пропала.
— Все в порядке, сладкий. Тогда в следующий раз.
Но ощущение какой-то недосказанности между нами не исчезало.
И затем мы приехали домой.
Я въехала на подъездную дорожку и заглушила двигатель. Прежде чем выбралась из машины, я повернулась назад, чтобы посмотреть на моего милого мальчика.
— Хэй, — я начала говорить и, когда он поднял на меня свой взгляд с этими темными длинными ресницами, буквально растаяла. — Я знаю это непросто. — Я опустила ладонь на его коленку. — Ты в порядке?
Он мужественно крепился на протяжении долгого мгновения, мой мальчик, и затем покачал головой, но сохранил все такое же сосредоточенное выражение лица. Я дала ему время и прошла целая минута, прежде чем он опустил подбородок и осторожно произнес:
— Если кто-то мне сказал что-то… секрет… и я хочу поделиться им с кем-то еще, это нормально?
Я подумала о маленьких друзьях ЭйДжея и спросила:
— Навредит ли кому-нибудь этот секрет?
ЭйДжей задумался на мгновение над этим.
— Нет. Я так не думаю.
— Дорогой, когда кто-то доверяет тебе секрет, ты не можешь рассказывать об этом секрете. И когда кто-то говорит тебе секрет, они достаточно доверяют тебе, что ты сохранишь его. — Я протянула руку и погладила его по щеке. — Ты уверен, что этот секрет никому не причинит боль?
Он опустил глаза, и эти длинные ресницы коснулись его щек. Затем он убежденно кивнул.
— Да.
Слава Господу.
Я просто не была уверена, что сегодня смогу справиться с еще большими переживаниями.
— Хорошо, тогда нет, сладкий. Тебе не стоит никому рассказывать.
— Даже тебе? — с разумным сомнением поинтересовался он.
— Мне? — Я легко и игриво потрепала его щеку, и на лице сына растянулась широкая улыбка. — Ты можешь рассказывать мне что угодно. — Я подмигнула ему. — У нас нет секретов друг от друга, так ведь?
