Пролог
Сухой летний ветер обволакивал мужчину, донося такой любимый аромат его женщины, смешанный с запахом молодого волка. Зверь внутри него рвал и метал от злости и ревности, желая выйти наружу и истребить соперника, посмевшего прикоснуться к его паре, но разум вызывал в сердце чувство непоколебимой вины перед молодым самцом. Незрелый волчонок, скорее подросток нежели мужчина, еще только познававший контроль над своим зверем, подвергся сексуальной агрессии со стороны взрослой женщины. Вот только его животному доводы рассудка были не нужны. И мужчина давно бы потерял свой контроль, если бы не опасность, нависшая над его самкой. Опасность, которую она сама для себя создала.
Темноволосая женщина стояла на краю крыши. Ветер трепал ее волосы и легкую ткань ночной рубашки. Ее кожа была неестественно бледная, а руки исцарапаны до крови. Она со всей силой сжимала в ладони его пистолет, который должен был быть надежно запертым в сейфе. Направляя дуло прямо на него своей дрожащей рукой, она лихорадочно дышала. Его бета и маршал стояли позади него, готовые к любому повороту событий, но первоочередной их задачей было защитить своего альфу.
- Я ненавижу тебя, Алек Кепшоу! Боже, как я тебя ненавижу! - кричала обезумевшая женщина ему в лицо.
Ее прекрасные карие глаза, сейчас наполненные беспредельной яростью, злобой и отчаянием, вспыхивали безумным светом, заставляя сердце мужчины леденеть в груди.
- Милая, пожалуйста...- спокойно начал говорить Алек, хотя это спокойствие давалось ему с большим трудом, но он не хотел давить на нее своей силой альфы, заставив подчинить и тем самым возможно полностью сломать ее волю.
- Ты животное! Монстр во плоти! И я теперь такая же, - голос девушки сорвался, переходя в г хрип.
- Химена пожалуйста, спускайся оттуда, - умасливал он, - мы все решим, я обещаю.
- Это невозможно решить! - снова взорвалась женщина. - Я все еще чувствую его запах на себе, все еще желаю снова ощутить его внутри. Я животное, гребаное животное, и это ты сделал меня такой!
- Химена я приказываю! - прорычал Алек, видя, как уплывают драгоценные минуты ее благоразумия из его рук. Еще чуть-чуть и безумие, что пленило его пару, невозможно будет уже искоренить и он навсегда потеряет ее.
- Да, кто ты такой, чтобы мне приказывать! - прозвучал в ответ злобный рык, что в итоге превратился в истерический хохот. - Не действуют на меня твои узы, альфа. Не действуют, слышишь меня! Я не принадлежу тебе! Ты никто для меня! Никто!
- Химена, сегодня полнолуние, все из него, - снова примирительно начал мужчина, стараясь успокоить твердостью своего голосе, призвать в свои объятия. - Я обещаю, что как только мы соединимся сегодняшней ночью, тебе станет легче. Обещаю, любимая!
- Легче? Мне уже никогда не будет легче, потому что я попаду в ад. Ты был послан мне самим Сатаной. Его цепной зверь, который испоганил мою душу. Да лучше бы я умерла!
Красные глаза, ясно говорившие об охватившем ее безумии ликантропии, метали в него молнии. Расширенные зрачки, и выступившие на пальцах когти дали понять об утраченном контроле. Капели крови падали на разгоряченную под летним солнцем крышу. Рука с пистолетом дрожала, от усилий удержать холодный метал непослушными пальцами с острыми когтями, которые от этих попыток резали ее руку.
Измучанная женщина, которая была его истинной парой, смотрела на него с ненавистью и осуждением, убивая последние надежды на светлое будущее. Он устал. Так долго не покоряться судьбе, которая дала ему в пару больную человеческую женщину, было слишком изматывающим для его души. Зверь же с каждым днем все больше презирал слабую самку, но все-таки не мог отказать от нее. Он желал сделать ее ровней себе, хотел видеть власть и силу в ее глазах, хотел доказать глупым ничтожным членам его стаи, что выбранная им Луна, достойна его, увидеть наконец в их глазах должное уважение, признание. А еще он хотел, чтобы она жила. И вот сейчас мужчина видел цену, которую ему пришлось заплатить за осуществление своего желания. Видел и презирал. Себя. Ее. И все же не мог отпустить.
- Химена, я же люблю тебя. Я так сильно люблю тебя! - с надрывом произнес Алек, делая шаг к ней и медленно протягивая руку.
- Не смей подходить! Ты монстр, - почти выплюнула она, словно ощущала мерзость от одного его вида.
- Родная, не смей перечить мне! - снова рык разъярённого зверя, и маленький шаг в ее сторону.
- Я убила его. Собственными руками, - тихие слова как в бреду.
Его бесконечно бедная пара разрывалась между своей человеческой стороной и новой животной сущностью вместо того, чтобы принять зверя и стать с ним единой. И это сводило ее с ума. До сих пор его народ не мог объяснить безумие ликантропии. А разве можно излечить то, что не поддается точному объяснению. Нет, нельзя. Можно только искоренить. Стереть с лица земли и не позволять ей распространяться.
- Он будет жить. Мы исцеляемся, ты же помнишь об этом.
Алек увидел мимолетное колебание, и затаил дыхание, ожидая образумить ее. Женщина замотала головой, и миг надежды прошел, словно его и не было. Вся его жизнь была сосредоточена в этом миге, в этом моменте. Все его существование. И пусть зверь внутри него уже сдался, принял безысходность данного положения, мужчина не мог признать свое поражение.
- Я искалечила его жизнь. Из-за тебя! - закричала она.
- Это твое первое превращение. Только перетерпи его и все изменится, - умолял он ее.
Да, гордый и сильный альфа клана волков Оруса, опустился до мольбы и просьб. Он даже готов был склонить свою голову, несмотря на презрение зверя. Все что угодно, лишь бы удержать ее, вернуть к себе.
- Что измениться? Я с каждым днем теряю себя. Я хочу секса. Грубого, жестокого секса. Я хочу, чтобы мужчина корчился от боли и кончал снова и снова. А еще я хочу мяса. Но не бифштекса, нет. Я хочу свежего, еще теплого мяса, наполненного кровью добычи, которую я убью в разгаре охоты. Это измениться?
- Прошу...
Алек видел приговор в ее взгляде, видел решительность. Наступивший момент проблеска ума не стал спасением, а окончательно добил эту сломленную женщину. Он знал, что сейчас теряет самое важное в жизни. Свою любовь. Свою пару. Свою жену.
- Монстр, я гребанный монстр. Но больше этого не будет. Я больше никогда никому не причиню боль.
Ее рука быстро поднялась, приставляя пистолет к виску. Громкий выстрел разнес по крыше ярко-красные брызги крови, окрашивая серый бетон.
