Девушка что-то знала.
Я видел это в ее необыкновенных глазах. Калейдоскоп различных оттенков синего проецировал чистый ужас.
Я чувствовал нутром.
И разозлился. Кто станет угрожать такой милой девушке? Мне вдруг стало все равно, что она живет с байкером. Что она работала в баре.
Это было подло.
С самого начала у меня было сильное предчувствие о том, кто стоял за убийством. И у меня было очень хорошее представление о том, кого она боялась, несмотря на то, что девушка пыталась все скрыть. Я видел, как она испугалась. Сильно. И у меня также была хорошая идея, почему.
Потому что она была замешана в этом, черт возьми.
Мне было все равно, с кем она общалась. Меня волновало только кто она. И я знал, что она была хороша. Не идеальная, несмотря на то, что ее внешность была безупречна. Она защищалась, была уязвимой, и жила не в том мире.
Но она была хорошей девочкой.
Я чувствовал нутром. Глубоко. Я почувствовал в той части себя, о существовании которой забыл. Я почувствовал в своей душе.
Твою мать.
Она наклонилась к открытой двери и потянулась к розам. Я взял ее за руку, направляя назад от двери.
— Не прикасайтесь к ним. Улики, дорогая.
Ее глаза были широко раскрыты.
— Улики?
Я кивнул и уставился на толстовку девушки, когда она натянула ее на кружевную вещицу, которую носила. Я сглотнул, не отпуская ее руки. Одна лямка все еще была видна там, на кремовой коже ее плеча.
Сексуальная лямка убьет меня. Девушка выглядела такой милой и очаровательной в этом наряде. Было трудно думать о ней как о преступнице. Тяжело думать о том, чтобы сломать ее.
Использовать, чтобы поймать убийцу.
Но мне придется. Я знал об этом. Она была единственным свидетелем, даже, если притворялась, что понятия не имела об этом.
Она что-то знала.
Слова крутились в моей голове. Не было никакой другой причины угрожать ей. У нее не было причин бояться. Я собирался подождать, пока криминалисты скажут, были ли какие-нибудь признаки того, кто это сделал. Они будут крутиться во дворе, и прочесывать все вокруг.
Что создаст совершенно другую проблему. Я содрогнулся от ужаса. Надеясь как-то избежать этого.
Как только они появятся, станет известно, что Кейси проговорилась. Все выглядело плохо, хотя она почти не сотрудничала.
Вот и все. Игра закончится.
Ее жизнь будет в опасности, как только я позвоню.
Я уставился на нее, и сжал челюсть. Теперь девушка официально в этом участвовала. В деле. Но это не значило, что я не собирался делать все, что в моих силах, чтобы защитить ее.
Даже если придется немного нарушить правила.
Или, много правил.
— Собирай вещи. Ты пойдешь со мной.
— Что? Нет!
Я подошел ближе, а девушка попятилась к стене. Я наклонился к ней, уставившись глубоко в ее огромные глаза. Я хотел, чтобы она сказала мне правду, черт возьми!
— Скажи мне, что это был не Данте. Скажи мне, что у тебя есть экс-бойфренд-психопат. Потому что из того, что я нашел до сих пор о тебе, это не известно.
Она уставилась на меня, и быстро дышала. Я кивнул, воспринимая ее молчание как "нет". Что, если бы я признался в том, что изучал ее личную жизнь или ее отсутствие?
Ей не нужно было знать, как, черт возьми, я был счастлив узнать о том, что она не привязана ни к кому. Черт, казалось, что девушка никогда не была ни с кем.
В онлайн-профиле девушки в инете не было парней, прошлых или настоящих. Семейных фотографий тоже не было. Там не было почти ничего, кроме ее сомнительного вкуса в реалити-шоу.
Ей нравились страницы почти всех существующих шоу, как у плохой домохозяйки.
На странице был установлен пароль, но у нас были способы обойти его. Было даже не сложно. Я мог получить доступ к ее личным сообщениям, если бы захотел. Ее письмам. Ее сообщениям.
Я не нашел ничего, что могло бы указывать на парня в ее жизни. Там ничего не было. Кроме того, что она и Мейсон все время говорили о чертовых животных.
Я тоже запустил программу распознавания лиц. Поиск, чтобы увидеть, если бы у нее было другое имя, или скрытый профиль. Судимость. Просроченные библиотечные книги. Парковочный билет.
Что угодно.
Полный пшик. Ни ее фото на упаковке молока, ни ее фото в «Инстаграме» на чьих-то коленях.
Конечно, это все еще обрабатывалось. Так что я надеялся, что что-нибудь появится. Потому что, насколько я мог судить, Кейси Джонс не существовала четырех года назад.
И это усложнило дело. И все, что было после.
Потому что по какой-то сумасшедшей причине я не мог себе представить, чтобы выпустить девушку из поля зрения.
У нее явно были другие идеи. Она посмотрела на меня, явно не испугавшись моей близости. Я почувствовала ее запах. Я был в сантиметрах от ее губ. От ее восхитительного тела.
— Мне не нужна твоя защита.
— Да, не пи*ди.
Я был достаточно близко, чтобы поцеловать ее. Я был тверд, как камень, просто стоя там. Я чувствовал тепло и искры, сверкающие между нашими телами.
Она отчаянно покачала головой.
— Они убьют его. Если думают — если они думают, что я что-то знаю.
Я схватил ее за руку, но не сильно. Я посмотрел на свою руку, где держал ее, а затем снова в ее красивые, панические глаза.
— Правда?
Она снова покачала головой, но в этом не было никакой убежденности. Мы оба знали, что она лгала. И мы оба знали, что она была в опасности.
Я осмотрел девушку, и остановил взгляд на ее соблазнительных губах.
— Сейчас это не имеет значения. Скоро здесь будет полно криминалистов. Даже, если ты чего-то не знаешь, все будет выглядеть так, как будто ты знаешь.
Она моргнула, и я улыбнулся ей, пытаясь выглядеть обнадеживающим. Теперь, когда я решил взять ее с собой, мне стало лучше. Я буду держать девушку в безопасности.
И я поймаю убийцу.
Тогда и только тогда я решу, что делать с этим безумным влечением, которое у меня было к маленькой мисс Кейси с-ее-не-настоящим именем Джонс.
— Собирай вещи.
Она подняла свой упрямый подбородок.
— Я не оставлю Мейсона.
— Мейсон может справиться сам.
— Меня это не волнует. Я должна ему.
Я оттолкнулся от стены и вытащил свой телефон.
— Ладно. Я тоже арестую его.
— Нет, подожди!
Она протянула ко мне руки. Я стоял совершенно неподвижно, едва дыша от своей реакции на девушку, от ее простого прикосновения.
Ее рука. Мое плечо. Прямо к моему члену.
— Собирайся, или я сделаю это за тебя.
Я отодвинул девушку в сторону и позвонил кое-кому, чтобы Мейсона навестили. Его заберут и отвезут в безопасное место. Принадлежащее агентству.
Конечно, я никому не сказал, что забираю ее.
Или куда я собирался ее отвезти. Это должно было остаться вне протокола. Ничего официального.
Или юридически оформленного.
Она вернется домой со мной.
Кассандра
Все будет в порядке. Все будет в порядке. Я заставила Коннора пообещать.
И по какой-то причине я ему поверила.
Мейсон будет в безопасности. Разозлится, но будет в безопасности. Коннор даже согласился отвезти всех животных на конспиративную квартиру.
Но не в ту конспиративную квартиру, в которую я собиралась.
Никто не мог знать, куда мы идем. Мне даже не разрешили взять телефон. Я отправила одно сообщение перед отъездом, и агент все время наблюдал за мной, как ястреб.
«Я в безопасности. Все только усложнилось. Извини».
Я прикусила губу, украдкой взглянув на Коннора. Он смотрел в окно, стоя с моей сумкой в руках.
Он выглядел мрачным. Разъяренным. Решительным.
Затем он посмотрел на меня и кивнул, его взгляд сразу стал мягче. Вот так я чувствовала себя в безопасности. Или, по крайней мере, безопасно.
Как сумасшедшая, да?
Я уютно устроилась на пассажирском сиденье, когда Коннор вывозил меня из города. Мы ехали в тишине, когда покидали пригородные улицы и продвигались в темноту сельской местности. Холмы становились все круче, дороги уже.
