Ярость внутри вскипает ещё сильнее. Чувствую, как в висках начинает бешено стучать пульс.
— Тебе понравилось тискаться с ним? — цежу я сквозь зубы, водя ремнём по её оттопыренной попке. — Отвечай!
Малышка затихает и ничего не говорит. В её молчании мне чудится подтверждение моим словам.
Рвано вдыхаю и поднимаю вверх руку, а потом резко обрушиваю удар ремня на её попку.
Она вскрикивает и начинает лупить маленькими кулачками по коже дивана.
— Я жду твоего ответа, Карен! — рокочу я, не в силах больше сдерживаться.
— Ты урод! — кричит она, всхлипывая. — Я тебя ненавижу! Отпусти сейчас же!
— Твой острый язык давно напрашивается на наказание! — резко отвечаю я, снова занося ремень.
Мышцы её маленьких ягодиц напрягаются, и я снова шлёпаю её.
— Аааа! — кричит Перчинка, и я вижу, как кожа её попки краснеет полосой ремня.
— ОТВЕЧАЙ! — ору я, желая услышать правду.
Внутри всё переворачивается. Я не узнаю свой собственный голос, настолько диким он мне кажется.
Но вместе с тем, от вида её беззащитной попки мой член наливается невыносимым желанием. Все прошлые предрассудки по поводу того, что это сестра Блейка, которую я ни за что не должен трогать своими грязными руками, отступают на задний план и уже не кажутся столь убедительными. Меня охватывает нестерпимая похоть, которая жаждет лишь одного — прикоснуться к её нежному телу. Примять его собой, присвоить и заставить подчиниться моим желаниям.
— Я расскажу Блейку! — продолжает угрожать она, извиваясь. — Он… он тебя…
— Твой брат будет благодарен за то, что я тебя воспитываю! — отвечаю я, и сам отчего-то верю в свои слова. — Если кроме меня некому этим заняться, то…
— Ты просто придурок! Больной урод! Не могу поверить, что когда-то я… — она замолкает и снова жалобно всхлипывает.
— Ты что? — цепляюсь за её слова я.
Сердце начинает трепетать от жажды её признания. Нет. Мне не показалось. Все эти её многозначительные взгляды… ревность… Она меня не забыла!
Кончиком ремня я глажу её нежную кожу.
Замечаю, как малышка подрагивает от этих прикосновений. Мысли в голове начинают путаться… Дыхание сбивается.
Я примеряю ремень к её раскрытой промежности. Она постоянно барахтается ногами, пытаясь вырваться из моего захвата, и периодически мне удаётся провести ремнём по тонкой полоске ткани, прикрывающей её маленькую киску.
— Что, Карен? — удивляюсь жёсткости в своём голосе. — Закончи фразу.
Но малышка не спешит признаваться мне в собственных чувствах. Она лишь всхлипывает и снова просит отпустить её.
Тогда я решаю слегка помочь ей.
Немного размахиваюсь и опускаю лёгкий удар на её промежность.
Перчинка чуть ли не подпрыгивает на диване. Её тело сперва дико напрягается, а потом по нему проходит волна дрожи.
Я повторяю свои удары ещё и ещё, пока не замечаю, как её крики превращаются в стоны.
Такие мелодичные и сладкие, что я будто теряю связь с реальностью, желая слышать их снова и снова.
В отблесках приглушённого света замечаю, как бёдра моей строптивой пленницы покрываются влагой, а на трусиках начинает проступать большое мокрое пятно.
Блядь… ей и правда нравится это! Охренеть!
Мои удары становятся всё более безжалостными.
Промежность Кари становится розовой, кожа кажется воспалённой.
Но моя Перчинка теперь и не думает уворачиваться. Наоборот, она перестаёт сопротивляться и теперь лежит очень смирно, ожидая очередного удара не как наказания, а как поощрения.
Собрав в кулак всю волю, я опускаю ремень и готов поклясться, слышу, как с её пухлых губок срывается разочарованный стон.
— Скажи. Мне. — Тяжело дыша, требую я. — Просто скажи.
— Н-н-нет, — её тонкий голосок звучит уже не так уверенно.
— Давай же, малышка, — я снова поглаживаю её сочную промежность. — Я жду…
Она тяжело вздыхает и с отчаянием в голосе всхлипывает:
— Я люблю тебя, идиот!
Мои губы расплываются в торжествующей улыбке. Боже… сердце сладко замирает на мгновение, а потом пускается вскачь.
Я снова замахиваюсь и одариваю мою малышку лёгким точным ударом прямо по клитору.
Она громко вскрикивает, а потом всё её тело начинает трястись от дикого экстаза.
Бросаю ремень и накрываю её влажную киску пальцами.
Добираюсь до клитора и прямо через насквозь влажную ткань трусиков начинаю активно ласкать его. Кари вся изгибается, приподнимается на коленях и шире разводит в сторону ноги.
Она громко стонет и, кажется, полностью отпускает себя, пока я, как одержимый, массирую её жаждущую прикосновений киску.
Мои пальцы порываются её соками, чувствую их дурманящий мозг запах и ловлю каждый отголосок её мощного оргазма.
А потом она опадает на диван.
Сажусь рядом.
Всё тело покрывается потом. Член пульсирует от дикого желания овладеть ею, но я всё ещё пытаюсь сдержаться…
Кари издаёт какой-то странный звук. Нечто среднее между всхлипом и стоном…
А потом вдруг подскакивает на ноги будто ужаленная. Быстро одёргивает задранную до пояса юбочку.
Наконец, я вижу её раскрасневшееся личико.
Меня тут же накрывает сожалением… Хочется провалиться сквозь землю!
— Ты… ты… — её губы подрагивают, а на щеках блестят дорожки слёз.
— Подожди, Карен, — говорю я полным раскаяния голосом, боясь посмотреть в её милые изумрудные глаза.
— Не приближайся ко мне! — с яростью шипит она, отступая к двери.
Я понимаю, что за буря эмоций сейчас происходит в её невинной душе.
Мне становится гадко от самого себя и от того, что я только что с ней сделал.
Ревность и злость за её поведение улетучиваются без следа.
— Постой, — я протягиваю к ней руки, но Карен отшатывается от меня будто я заразный.
— Никогда больше! — с отчаянием кричит она. — Никогда!
Так и не договорив фразу, Карен резко разворачивается и пулей вылетает из комнаты, оставляя меня одного.
Глава 15
Карен
Ноги сами несут меня вперёд.
Щёки полыхают алым.
Внутри живота продолжает дрожать от мощного и сладкого спазма. При каждом шаге я чувствую, как между ног растекается влага.
В глазах всё ещё стоят слёзы…
Я задыхаюсь!
Осознание того, что Вейн только что со мной сделал больно бьёт меня в самое сердце.
Хочет выть в голос!
Я быстро миную компанию пьяных людей, всё ещё пытающихся оказать Робу необходимую помощь.
Не смотрю на них. Внутри всё кипит от жуткого смущения. Уверена, все в этом доме слышали мои громкие и протяжные стоны… Какой позор!
Не понимаю… Совершенно не понимаю, что со мной произошло! Я не помню момент, когда боль и унижение переросли в дикое, почти не контролируемое возбуждение…
Сперва мне было просто жутко больно и стыдно от того, что человек, которому я так доверяла, в которого была так влюблена все эти годы, выпорол меня как самую настоящую шлюху. Я сгорала от стыда и желания расцарапать мерзавцу лицо!
Но потом… мои ощущения как-то странно изменились. Я не хотела чувствовать это! Совсем…
Адреналин горячей водной наполнил вены. Я перестала полностью контролировать своё тело… Кажется, в тот момент я даже перестала быть собой.
Почувствовала порочную одержимость Вейна, и она каким-то невообразимым образом передалась и мне. Наполнила собой разум и заставила испытать неземное блаженство…
Но как только отголоски оргазма стихли, я почувствовала полное опустошение. Ощутила себя грязной, запачканной и использованной!
Боже… как он мог?! Ведь я так любила его… А он… он…
Размазывая слёзы по горящим щекам, я быстро бегу вверх по лестнице.
Мне нужно поскорее найти брата и свалить с этой проклято вечеринки!
Уверена, что Вейн сейчас уже тискает очередную давалку! Когда я представляю, как он, ухмыляясь, снова возвращается к Кэтти, сердце скручивает от острой, всепоглощающей боли…
Поднимаюсь на второй этаж и растерянно смотрю по сторонам.
