Иду через дорогу к парку, там падаю на ближайшую лавочку, сгибаясь пополам, начинаю рыдать, кусая кулаки.
— Яна.
Вздрагиваю, дергаюсь, когда чувствую, как на мои плечи ложатся мужские руки. Поднимаю голову. Леван. Серьезный, хмурый, осматривает меня черными взволнованными глазами.
— Оставь меня! — требую я. Но мужчина тянет к себе, обнимая, прижимая.
— Я не буду задавать вопросов, чего-то требовать и лезть в душу. Просто позволь позаботиться.
— У вас, мужчин, просто не бывает, — усмехаюсь сквозь слезы.
— Клянусь, никаких намеков на что-то интимное. Холодно просто, поехали куда-нибудь в тепло.
Тянет меня за плечи, поднимая. Я настолько пуста и морально убита, что не вижу смысла сопротивляться. Не возникает мыслей, откуда он здесь и что ему от меня нужно. Поднимаюсь и иду за ним, ощущая, как сжимает мою ладонь.
Глава 8
Леван
Понимаю, что это ненормально. Веду себя как сталкер. Это уже клиника. Одержимость лечится? Плевать. Я хочу знать о ней все. И сейчас хочу понять, как такую, с виду возвышенную, аристократичную, ухоженную женщину лишили родительских прав?
Алкоголичка? Не верю, не похожа.
Плохая мать? Тоже что-то не вяжется. Либо я не хочу ничего видеть за пеленой своей одержимости.
Шлюха? На этой мысли меня перекрывает. Не может быть, она даже смотреть на себя мне не позволяет.
Женщины с загадкой, определенно, привлекают. Но тут не просто загадка, тут сложная теорема.
Яна вылетает из здания студии искусств. Потерянная, озирается по сторонам, бежит в парк через дорогу. Не трогаю, наблюдаю из машины.
Что ее там так расстроило?
Она садится на лавочку, закрывает лицо руками и сгибается пополам, начиная содрогаться.
Сам вылетаю из машины и иду к ней. Я ни черта не понимаю, но меня потряхивает от ее состояния. Никогда не видел столько дикой боли, которую она выплёскивает, сгибаясь пополам. Хочется залезть в ту студию и на хрен поубивать всех, кто причастен к ее боли.
Сажусь рядом, аккуратно тяну за плечи к себе, обнимаю. Яна сопротивляется, но я не отпускаю. Ее трясет так, что невозможно отпустить. В голове полный раздрай, ни хрена не понимаю, но уже хочется убивать за нее. Вот только узнать бы, кого и за что. Понятно, что в этом всем замешан бывший муж. А муж у нас не простой мужик. Муж у нас стальной магнат, мать его. Ларин Тарас, как я сразу не догадался. Наслышан. Не последняя персона в бизнесе. Влиятелен. Метит далеко. Мудак еще тот. Наш с Эмином бизнес с ним не пересекается. Но мы встречались пару раз на мероприятиях. Тогда мне было плевать, кто он и кем себя мнит.
Яна, и правда, королева, только отлученная от престола. Я безмерно рад этому факту. Рад, что свободна, разведена, но не рад ее положению.
Хочется надавить на Яну, вытрясти из нее всю информацию, чтобы пазлы в моей голове сложились. Но сейчас я не то что давить, я дышать на нее боюсь. Мне хочется просто забрать ее и успокоить.
И я забираю, обещаю не трогать, уговариваю и веду за собой, сжимая холодную ладонь.
Она идет за мной, послушно садится в машину, но не по своей воли. Воли у нее сейчас нет от слова совсем. Мне кажется, что Яна вообще ничего не соображает.
Делаю обогрев больше, направляю на Яну, потому что ее не прекращает трясти. Она стискивает ручки сумки, кусает губы, отворачиваясь от меня к окну. Сижу рядом с ней несколько минут. Впервые теряюсь, не понимая, что делать. В таком ключе с женщинами я не общался. Развлекался с ними, проводил приятные вечера, я убалтывал, уламывал на секс и подкладывал под себя, я их трахал, и все наше общение так или иначе сводилось к сексу.
Молча выезжаю на трассу и везу нас в ресторан. Нет, хочется, конечно, увезти королеву домой. Но, боюсь, она не поймет.
Всю дорогу мы молчим, хотя голову взрывает тысяча вопросов, но я стискиваю челюсть, боясь спугнуть.
Паркуюсь на стоянке, выхожу из машины, открываю дверь с ее стороны, подаю руку. Пауза. Яна поднимает на меня глаза, с минуту смотрит. В этот раз открыто, без страха и пренебрежения, словно что-то решает для себя. А я впервые так глубоко тону в ее зеленых, но сегодня таких холодных глазах. Я, сука, захлебываюсь в них.
Королева все же подает мне руку, выходя из машины. Веду Яну ко входу в ресторан. За время нашей поездки ее настроение кардинально поменялось. Не плачет, не дрожит. Холодная, как снежная королева. И абсолютно пуста ко мне.
Беру для нас отдельную комнату, чтобы остаться наедине, без публики вокруг. Милая девушка с лучезарной улыбкой проводит нас в комнату в восточном стиле. Низкий стол, диваны, множество подушек, потолок, драпированный шелком. Комната небольшая, окно закрыто тяжёлыми шторами, приглушенный свет. Интимно. То, что надо.
Помогаю Яне снять пальто, случайно касаюсь пальцами ее шеи. На самом деле неслучайно. Я ворую у нее прикосновения. Не реагирует. Отходит от меня, присаживаясь на диван, откидываясь на подушки.
— Наш повар сегодня… — начинает официантка.
— Просто оставьте винную карту, меню и принеси нам чай, большой чайник, — велю я, отсылая официантку. Девушка быстро кивает и удаляется, прикрывая дверь.
Хочется сесть с ней рядом, чтобы немного подышать медовым дурманом. Но придерживаю коней, располагаясь напротив. Она со мной в ресторане, в отдельной комнате, – это уже много. Устраиваюсь удобнее, тоже откидываясь на подушки.
— Расскажешь?
— Нет, — ухмыляется, снова холодно.
Какая ты можешь быть разная: то рыдаешь, как маленькая девочка, то окатываешь меня высокомерием и пренебрежением. А я хаваю все. Потому что запал.
— Я могу помочь, — предлагаю я.
А она язвительно улыбается. Бьет по самолюбию. Снова это высокомерие, которое хочется стереть с ее лица. Прикрываю глаза, стараясь дышать ровнее.
Нам приносят чай.
— Готовы сделать заказ? — приветливо интересуется официантка.
— Яна? — предлагаю женщине сделать заказ первой. Отворачивается к окну. Ну что же, мы не гордые, беру винную карту.
— «Мартини Бьянко», лед и лайм отдельно, — я помню, что она пила год назад, когда впервые увидел и с ума сошел. — Голодна? — обращаюсь к Яне. Качает головой. — Сырную нарезку, оливки, фрукты и тарталетки с икрой, — накидываю закусок.
Девушка кивает и быстро удаляется.
— Ты только скажи, кто обидел? — продолжаю диалог. Но это, сука, монолог. Моя снежная королева отморозилась. — Я так понимаю, проблемы с Тарасом, тяжёлый развод? — спрашиваю в лоб.
Ну скажи мне хоть что-то!
— А ты, я смотрю, осведомлен, — кидает она мне. — Много нарыл? Зачем тебе мои ответы, когда ты их знаешь? — снова заглядывает мне в глаза, смотрит, изучая, и я вкладываю в свой взгляд всю одержимость ей. — Вот вы все такие! — фыркает, снова откидывается на спинку, прикрывая глаза.
— Какие? — мой голос тоже леденеет, не могу контролировать эмоции.
— Для вас нет границ, вы все собой заполняете, вторгаетесь в личное пространство, вытесняя все, залезаете в душу и выворачиваете ее наизнанку. Вам нужна безграничная власть над женщиной. Чтобы управлять, как марионеткой. Но вы не умеете играть в эту игру, в конце концов, вы ломаете свою игрушку и выкидываете на помойку, — усмехается, прикрывая глаза ладонью.
— А… — замолкаю, сжимая челюсть, потому что в комнату снова входит официантка, составляя на стол наш заказ.
— Разлить мартини? — интересуется она.
— Нет, я сам! Свободна! — выходит грубо, обычно я не хамлю обслуживающему персоналу. Я вообще не такой, я заигрываю со всеми милыми девочками, просто потому что такой характер. Но сейчас раздражает все, что отвлекает от моей холодной королевы.
