Кайл обессиленно кивнул.
- Через какое-то время она уже вела себя так, словно ничего не случилось, а врач посоветовал нам вернуться к этой теме в более взрослом возрасте, когда психика окрепнет. Не знаю, при каких обстоятельствах её оставили родители, но это явно сказалось на ней. Второй раз она не дала нам даже шанса, будто на самом деле помнила первое признание и не хотела его повторения. Она хотела настоящую семью, хотя бы её иллюзию.
– Что мне делать? – парень сглотнул и поднял глаза на отца. – Она и так отдаляется, я не хочу разрушать всё ещё больше.
«Мне страшно», – крутилось в его голове, но он не мог сказать это вслух.
– Завтра я... – на этих словах отца перед глазами Кайла появилось лицо сестры, искаженное от боли и предательства.
– Нет. Если сделаешь это, и она отвернётся от нас, я не прощу тебя. И маму. Никогда не прощу вас, – кулаки сжались сами собой.
– Тогда когда? Она уже не ребёнок, и уж в третий раз я не облажаюсь.
– Я сам, я сделаю это лучше, отец. У неё нет никого ближе меня. И я хочу, чтобы ее детство прошло безоблачно, слышишь?
Кайл отошёл от своей двери и почувствовал облегчение от отсрочки. Он сам скажет ей. Вдруг она тоже почувствует что-то? Такое ведь вполне возможно, нужно только подождать. Раз они созданы друг для друга.
Кайл закрыл дверь на замок и замер, когда взгляд упал на смятую футболку на краю кровати. Вчера он стащил ее с Ханы, когда они попали домой.
– Давай сюда, я отнесу в стирку, – сказал он ей.
Почему она тут? Кайл застонал от досады и упал на подушку. Подложил руку под голову и просто смотрел в потолок. В голове роились сотни мыслей. Хана – его пара. В будущем они… поженятся? Об этом странно было думать. Но при этом теплело где-то в груди.
Поджав губы, он всё-таки посмотрел на футболку.
Почему она тут? Потому что он так захотел. Потому что она пахла ею. Потому что он хотел, чтобы тут пахло именно так. Его волк хотел, чтобы здесь пахло именно так. И если вчера он принёс ее сюда без задней мысли, то сегодня этот поступок принял другой смысл.
– Я точно больной, – выдохнул парень, а потом перевернулся на бок, подгребая майку ближе к груди. И заснул, думая о их неясном будущем и перебирая сотни вариантов возможных признаний.
Всё будет хорошо.
***
Хана кралась вдоль стены гостиной, стараясь не привлечь внимание домашних. У волков был хороший слух, но младшая сестра взяла на себя обязанность отвлечь Кайла с мамой, пока Хана осуществляла ночной побег из дома.
Упреки она послушает утром, а вот вечеринку у Бейли пропустить было бы настоящим преступлением. Когда её ещё позовёт в гости самая популярная девочка в школе? И когда у Ханы ещё будет шанс познакомиться с кем-нибудь? Старшеклассники редко обращают внимание на мелкоту. У Ханы был яркий пример перед глазами – Кайл не отвечал взаимностью ни одной девочке из её класса. А уж в популярности её брата у женской половины школы можно было не сомневаться.
Почувствовав затылком чей-то взгляд, Хана чуть было не споткнулась о мамину туфлю в коридоре. А потом услышала «деликатное» покашливание, означающее, что интуиция не подвела ее и в этот раз.
Закатив глаза и поглубже вдохнув, готовая к очередной головомойке Хана обернулась на звук.
– Далеко собралась? – вздернул бровь Кайл, облокачиваясь на стену и складывая руки на груди. – Кажется, ты должна была уже крепко спать, а?
Хана закусила щеку изнутри. Черт. Черт. Черт.
– Я хотела прогуляться с подругами, – она повторила его позу и вздернула подбородок.
– Почему я не в курсе?
Вот так всегда. Когда папа был в командировках, Кайл брал на себя его непомерно тяжелые обязанности. Терроризировать излишней заботой домашних!
– Потому что ты бы не разрешил, – процедила девушка сквозь зубы. Брат всегда был против, когда она или Дана находились вне дома без присмотра. Как был против и папа. И дядюшка Даниэль… И ещё пара-тройка родственников.
– Правильно, – мирно кивнул брат, наклоняя голову, – поэтому живо снимай куртку и марш в свою комнату.
– Нет, – протянула Хана, прищуриваясь. – Я пойду спрошу у мамы. Ты тут не главный!
И сглотнула, когда темно-синие глаза начали темнеть ещё больше.
Первый признак ярости братец перенял у отца. При втором глаза становились ярко-янтарными. Дальше в ход шло крушение мебели. Но это в крайних случаях, конечно. В крайних-крайних.
Хорошо, что они никогда не дрались, как большинство братьев и сестёр, с которыми была знакома Хана. Но только благодаря выдержке Кайла, уж она-то несколько раз порывалась, когда они были помладше.
– Я сказал, снимай чёртову куртку, Хана, – голос оставался спокойным, но это не могло одурачить девушку. Потому что после нескольких секунд молчания с ее стороны братец угрожающе двинулся вперёд.
Ой-ей.
– Дети? Что происходит? – удивилась Лиана, когда Кайл затащил Хану в гостиную, а та пыталась отбиваться ее лаковой туфлей. – Хана! Немедленно прекрати!
– Ну мама! Он вечно мешает мне!
– Мешает в чем? Почему ты так одета? – Лиана свела тонкие брови и окинула взглядом внешний вид дочери. – Дана сказала, что тебе нездоровится…
– Упс, – сестра кинула извиняющийся взгляд сначала на маму, потом на Хану, и поспешила скрыться на кухне. Кайл устало покачал головой.
– Мам, я просто хотела погулять, – всхлипнула Хана, не оставляя попыток отцепить руку брата от своего плеча. – А он всегда… Всегда так делает!
– Но ты не спросила у меня? – удивилась женщина, снимая с колен недовольного беспокойством лысого кота. – И решила подговорить младшую сестру соврать?
Она встала с дивана и сложила руки на груди, пытаясь выглядеть строгой. Это редко получалось, но сейчас Хане стало стыдно. Наверное, она и правда должна была сначала проговорить с мамой. Когда та ей что-то запрещала? У них была самая лучшая мама на свете, никто не мог назвать Лиану Нил плохой матерью.
– Прости, мама, – опустила голову девочка, перестав пытаться ущипнуть Кайла за руку. И опустила мамину туфлю на пол. – Я больше так не буду…
– Иди к себе в комнату, милая, и подумай. А потом мы с тобой поговорим.
– А папа…
– Папе говорить не буду, – вздохнула Лиана. – Но я очень расстроена, что ты не поделилась со мной.
Хана почувствовала себя самым ужасным человеком на планете. Она расстроила маму.
Хане захотелось подойти и обнять ее, когда женщина села в кресло, а сверху неё тут же примостился Подвох. Он мурлыкнул, устраиваясь поудобнее, и кинул на Хану презрительный взгляд, мол, смотри, что ты натворила, хозяйка теперь грустит!
Девочка вздохнула и вырвала руку из захвата брата окончательно. Он выглядел таким жутко спокойным, что это даже бесило.
Все из-за него!
– Да чтоб ты… – Хана прошла мимо него, задев грудь своим плечом. Взгляд упал на голого Подвоха на коленях у матери. – Чтоб ты облысел, вот что! – крикнула девочка, и пока брат не успел рассердиться или увидеть слезы на её лице, тут же взбежала вверх по лестнице.
