Тогда ответь мне — что это? Но ты молчишь, лишь принимаешь на свои белоснежные листы мой плач.
Пробуждение вышло еще более необычным — мой сон нарушил громкий звонок в дверь. Приоткрыла глаза, в комнате еще темно, первая мысль — уже вечер. Но бросив беглый взгляд на телефон, удивилась — на экране без десяти пять утра. Удивленно приподнимаюсь с кровати, возможно, соседи. Каково же было мое удивление, когда взглянув в глазок увидела физиономию своего шефа.
Гляжу на наглое довольное лицо своего шефа и в голове лишь одно сравнение — наглый кошара.
— Можно? — не дожидаясь моего ответа, он переступает порог моей квартиры.
— Да, но… — пребывая в шоковом состоянии, невнятно шепчу в ответ.
Делать нечего, пропускаю его в узкий тесный коридорчик.
— Что-то произошло? — нашла в себе силы спросить
— Да, — уверенно заявляет он, продолжая проходить в квартиру и, словно хозяин, осматривая ее. — Мне сказали, что мой один из лучших сотрудников приболел, вот решил навестить.
— В пять утра? — приподнимая брови, спрашиваю, пребывая в полнейшем шоке от его наглости.
— В пять утра, — как ни в чем не бывало повторяет он. — Так как Вы себя чувствуете?
— Уже лучше, — растерянно произношу, присаживаясь на расстеленную кровать.
Правая сторона шеи жутко ноет и тянет, сквозь халат аккуратно почесала место боли. От наблюдательного взгляда моего начальника это не укрылось, в какой-то миг мне показалось, что на его губах проскользнула довольная улыбка.
— Вы очень красивы без очков, — произносит он, внимательно рассматривая меня.
— Спасибо, — сконфуженно произношу в ответ. — Но Вы же пришли не для этого, — решила перейти к самой теме разговора.
— Для этого, — облокачиваясь о стол, выдал он в ответ.
— В пять утра? — начала медленно заводиться.
— Ну да, — как ни в чем не бывало произнес этот несносный тип, не отрывая от меня взгляда. — Может все же чаем гостя угостишь?
— Вы в своем уме? — не на шутку разозлилась, вставая с кровати. — Заявиться в пять утра, разбудить меня и все для того, чтобы попить чаю?
— Да, — будто насмехаясь надо мной ответил он.
— Простите, но Вам, Леонид Анатольевич, лучше покинуть мою квартиру, — уверенным тоном произношу, указывая рукой на дверь.
— Понял, не дождусь, — отстраняясь от стола, сказал шеф в ответ. — Так, где здесь кухня?
Не дожидаясь ответа, уверенным шагом он прошел мимо меня, направляясь в сторону кухни, присев на краешек кровати от отчаяния я закрыла руками лицо. И что мне теперь делать? Чаю ему захотелось? Благодарна одному — мое второе ненасытное «я» затихло, а это значит, я не окажусь в постели со своим боссом.
— Так у тебя еще и кофе заварное есть, это я удачно зашел, — услышала довольное восклицание начальника.
Как же мне все это надоело! Она со своими сексуальными фантазиями, эта работа, еще и шеф поутру, я перестала принадлежать самой себе. Я перестала быть самой собой, мыслить и понимать.
Приподнявшись с кровати, решительно направляюсь в кухню, чтобы расставить все точки над Ё.
— Леонид Анатольевич, — остановилась в проеме кухни. — Поясните, что происходит? Зачем все это?
Не моргнув и глазом на мое появление, мужчина, засучив рукава легкого темно-синего пуловера, спокойно стоит у плиты и варит кофе в турке.
— У тебя в холодильнике мышь повесилась, — послышалось в ответ.
— Вы меня слышите? — продолжаю настаивать на своем.
— Слышу, — серьезным голосом произнес. — Лавра, что ты хочешь от меня услышать?
— Правду, — не отрывая взора смотрю на шефа.
— Факт в том, дорогая, что ты нравишься мне, — снимая с плиты кофе, он безмятежно стал разливать по чашкам темно-коричневую жидкость.
Слов нет, хлопая ресницами, неверяще я смотрю на стоящего на моей кухне постороннего мужчину, заявляющего, что я ему не безразлична. Не верю. Как можно так умело долгое время скрывать свои чувства к другому?
Отставив турку в раковину, не отрывая от меня взгляда, медленной кошачьей пружинистой походкой он в пару шагов оказался рядом.
Я стояла перед ним беззащитная, мою уверенность словно рукой сняло. Обхватив меня руками за плечи, он внимательно разглядывает каждую черточку моего лица. Склонившись, он уверенно проник языком в мой расслабленный, подвластный рот, я ощущаю знакомый вкус, и тут же застонала, почувствовав, как окончательно и бесповоротно теряю себя.
Леонид
Прильнув ко мне так податливо и беззащитно всем телом, она отдается нахлынувшим на нее чувствам. Приобняв девушку за талию, прижимаю ее к стене, слабый стон удовольствия срывается с ее губ.
Мой язык исследовательски изучает ее, спускается к шее, влажно провожу по ее шее губами, слегка царапая клыками. С ее губ срывается стон, поглаживая ее тело, мой нос зарывается в ее волосы, я крепко прижимаю ее к себе, давая нам возможность успокоиться.
— Вам стоит уйти, — шепчет она, прижимаясь лбом к моему плечу, выравнивая дыхание.
— Хорошо, но для начала давай выпьем кофе, — произношу, отстраняясь.
Пугливо, словно испуганный зверек, она смотрит в мою сторону своими серыми глазами, почти не моргая, обхватив себя за плечи.
«С ней будет нелегко», — промелькнула печальная мысль.
Я подошел к столу, взял две чашки, протягивая ей одну, произнес:
— Держи.
Нерешительно она все же отстранилась от стены и сделала шаг навстречу ко мне, присаживаясь на свободный стул, забирая из моих рук чашку.
Недоверчиво она смотрит на темно-коричневую жидкость, но все же делает небольшой глоток. Не моргая наблюдаю, как она делает глоток за глотком, не подозревая о главном. Прислонившись к столешнице, молча делаю глоток горячего крепкого кофе, перевожу взгляд в окно, за которым уже начинает светлеть. Молча попиваю напиток, боковым зрением посматривая на девушку.
Постепенно ее тело стало расслабляться, глаза медленно начали прикрываться, и как бы она внутри не боролась, средство взяло свое.
Едва успел подхватить ее на руки, прижимая к себе Лавру, направляюсь в спальню с ней на руках. Односпальная кровать разослана, положив девушку, достаю из кармана прихваченный камень.
— Вскоре узнаем, кто ты у нас, — произношу, положив на лоб ей невзрачный серый камень.
Пока камень впитывает в себя ауру девушки, мой взгляд внимательно скользит по ее телу. Перед глазами вновь стал образ моей истинной страстной ночью, как она извивалась, молила и дарила себя. Присев на краешек кровати, рука сама тянется к ее телу, распахивая халат.
Стройная, два небольших холмика с твердыми цвета темной вишни горошинами, плоский животик и небольшой гладкий треугольник. От одного ее вида в штанах становится тесно.
Рука ложится на ее грудь, нежно поглаживая холмик, между пальцами сжимаю твердый сосок, громкий вздох срывается с ее губ. Мне нравится ее реакция на меня. Рука, поглаживая, спускается вниз, к заветному треугольнику, ее ноги сами раздвигаются, словно приглашая. Пальцем провожу по влажным губкам,
